Зинаида Чиркова - Проклятие визиря. Мария Кантемир

• Название: Проклятие визиря. Мария Кантемир
• Автор: Зинаида Чиркова
• Издательство: АСТ, Астрель, Транзиткнига
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034228-4, 5-271-13105-Х, 5-9578-3138-7

Семнадцатилетняя красавица Мария, дочь молдавского господаря Дмитрия Кантемира, была последней любовью стареющего Петра Великого. Император мечтал о наследнике престола и если бы не загадочная смерть новорождённого младенца — сына Марии и Петра — история России могла пойти совсем иным путём...

Новый роман современной писательницы 3. Чирковой рассказывает драматическую историю последней любви российского императора Петра Великого. В центре внимания автора — жизнь и судьба красавицы Марии Кантемир (1700—1757), дочери молдавского господаря Дмитрия Кантемира.

---

Сергей так и не женился — он привёз себе турчанку-наложницу и прожил с нею почти всю жизнь, так и не согласившись на уговоры сестры войти в семью знатных дворянских родов России...

Безуспешными оказались хлопоты Марии женить младшего брата, с которым она была особенно дружна, на княжне Черкасской. Мария постоянно ездила в дом к Черкасским, передавала брату в Лондон каждое сколько-нибудь доброжелательное слово невесты или её матери в повседневных письмах, но далёкое расстояние, длительная разлука постепенно отвратили Антиоха от этой женитьбы. И хоть высылал он из Лондона, а потом из Парижа дорогие подарки своей невесте, писал ей чувствительные письма, но княжна Черкасская предпочла другого — близкого и ежедневно её посещавшего...

Много слёз пролила Мария из-за этой несостоявшейся свадьбы, которая одна ещё поддерживала в ней надежду на продление рода Кантемиров. Нет, ни один брат из рода Кантемиров не дал потомства, и она чувствовала над собой эту постоянно висевшую тучу проклятия Балтаджи-паши.

На себя она давно махнула рукой: даже если бы она вышла замуж, всё равно имя её было бы утрачено и фамилия Кантемиров не могла быть восполнена ею.

Но княжна всё ещё была хороша собой и в свои сорок лет пользовалась поклонением людей, желавших сделать ей предложение.

Придворная жизнь и её влияние, а также красота и благоразумие Марии привлекали к ней мужчин. Но гордость не позволяла ей остановиться на том из них, кто был бы ниже её по родовитости и знатности. Настойчиво добивался её руки один богатейший, но незнатный человек, и она даже спрашивала совета у Антиоха, выходить ли за него. И опять тот же грузинский царевич, который получил отказ ещё во времена Петра Великого, посватался к ней.

«Что Вы мне посоветуете, — писала она Антиоху, — выйти мне замуж за богатого и не столь знатного человека или за бедного, но слишком знатного? Я жду Вашего ответа, так как без Вашего позволения ни на что не решусь».

Антиох посоветовал ей прислушаться к велению её сердца, и Мария отказала обоим женихам — не было в её душе места для любви. Один только раз в жизни любила она — страстно, бурно, самозабвенно. Теперь в её сердце был один лишь пепел. А без взаимного чувства не хотелось ей соединять свою жизнь с кем бы то ни было...

Искорка уважения, если не любви, проснулась в ней, когда она увидела Фёдора Васильевича Наумова. Немного напоминал он её кумира, Великого Петра, — пусть не тот рост, пусть не те огромные навыкате глаза, но те же уверенные движения, то же достоинство и чувство рыцарского благородства вдруг возродили в ней надежду, что с этим человеком она, может быть, будет покойна и если не счастлива, то по крайней мере обретёт могучее крыло и защиту от жизненных невзгод...

И опять спрашивала она совета у Антиоха, хоть и был он младшим из братьев:

«Сегодня я получила Ваше приятное письмо и обрадовалась, узнав о Вашем здоровье. Дай Бог, чтобы и впредь Провидение даровало Вам его и желанное счастье.

Так как теперь час почты, то за неимением времени мне нельзя написать Вам обстоятельный ответ, вдобавок я порядочно угорела от печки.

Одно немаловажное обстоятельство беспокоит меня пятый день. Многие дают мне советы, но Ваш будет наилучший. Бог также поможет нам.

Не знаю, слыхали ли Вы о некоем Наумове Фёдоре Васильевиче — он желает на мне жениться. Я видела его, говорила с ним и объявила, что без Вашего совета ни на что не могу решиться. Затем на вопрос о приданом и обычной здесь «рядной» я почти с гневом отмети ла, что у меня только и есть, что он видит на мне, и если он доволен этим, то хорошо. В противном же случае мне незачем писать Вам по-пустому.

Наумов, однако, из любви, которую, по-видимому, ко мне питает, и из уважения к нашему роду предоставил на моё усмотрение, составлять или нет роспись приданого. Но, во всяком случае, я поставила ему на вид, что, какое бы состояние я ни имела, движимое либо же недвижимое, оно всегда будет оставаться моей собственностью, которую со временем переведу на Ваше имя, чему братья препятствовать не будут.

Но довольно об этом, займёмся его характеристикой.

Севаст и Камараш, которые присутствовали при нашем объяснении, говорят, что он человек добрый, во-первых, во-вторых, из знатного рода, в-третьих, генерал-лейтенант, владелец многих вотчин, богат. Хотя я сейчас бедна, не желала бы из-за его богатств и будущности менять свою фамилию. Если Богу будет угодно, то мой долг — покориться: «нужда закон изменяет».

Наумов не так стар — ему пятьдесят лет...»

Конечно же, Антиох пожелал сестре счастья в этом браке, тем более что сквозь сухую тональность её строк прочёл он, что чем-то нравится ей Наумов, что она могла бы стать счастливой в этом браке.

Но до свадьбы дело не дошло — началось гонение на верховников, замышлявших ограничить правление императрицы, и Наумова выслали далеко за Каму, потому что и он принимал участие в этих шляхетских замыслах. Мария не захотела последовать за своим женихом и осталась одна. То ли это событие, то ли соображения более практического свойства — придворная жизнь требовала больших расходов и трат — заставили Марию тактично просить императрицу отпустить её с поста статс-дамы и фрейлины и позволить ей удалиться в Москву. А смерть её весёлой покровительницы и благодетельницы Катерины, герцогини Мекленбургской, и вовсе сделала её жизнь при дворе невыносимо пустой и скучной.

Она получила это позволение, удалилась в Москву, в отцовский дом, а летом жила в стареньком господском доме в сельце Марьино, где обновила небольшую церковь и стремилась устроить при ней монастырь.

Беды и несчастья, казалось, преследовали её. Большой пожар 1737 года уничтожил отцовский дом, но Мария и об этом ужасном событии, оставившем её без крова, написала Антиоху иронично-смешливое письмо, где не было места унылым вздохам и жалобам.

В «Ноевом ковчеге», как называла она свой московский дом, было множество собак и кошек, и прежде всего о них писала она Антиоху:

«Я потеряла милую собачку Перлу и двух кошек и, поверьте, больше жалела о них, чем о доме.

Я находилась в своём доме до тех пор, пока не вспыхнул пожар у соседей Долгоруких и какого-то русского хирурга на противоположной стороне. Наша Покровка была вся объята пламенем, которое в конце концов охватило и мои строения. Занялось с чердака, выходившего в сад напротив Долгоруких, оба мои дома вспыхнули в одну минуту. Дворня, вне себя, кидалась туда и сюда, я же ничуть не потерялась и уговаривала людей не плакать, потому что дом же не их и, как деревянный, рано или поздно должен был сгореть, а весь убыток падает на меня одну.

Впрочем, они порядочно поплатились и остались только с тем бельём, какое на них было. Я очень благодарна своему архитектору, который построил мне особенного рода каменную кладовую, где хранились все ценности, Ваши и мои книги. При выходе из дома я и не подумала, что в этой кладовой дверь и окна не обмазаны глиной и что рядом с ней есть неоконченные постройки, от которых она может загореться.

Иконы Спасителя и Богоматери сохранили кладовую невредимой, несмотря на то что рядом был подвал, вмещавший более 600 вёдер вина и сгоревший дотла. Всё же, что было в сараях — кареты, коляски мои и братьев, Ваша коляска и сани — одним словом, всё находившееся в каменных постройках, было спасено. Из мелочей домашнего обихода не осталось ничего, и весь убыток равен 2000 рублям. Благодарю Всевышнего за спасённое. Не думайте, что я сильно горюю. Жаль только брата Серёжу, лишившегося хорошего, недавно построенного дома. А меня печалит только уничтожение моего садика. Теперь надо ждать лет пять, чтобы дождаться такой густолиственной аллеи, которая была в нём. Но я уже приступила к новым постройкам — успела сделать две каменные кладовые, кухню, сарай, погреб и конюшню на шесть лошадей, поменьше прежней. А за постройку дома заплатила 120 рублей — так дороги нынче рабочие и материалы. Но «нужда закон изменяет» — жить без дома невозможно, и надеюсь, что с Божьей помощью всё обустрою...»

И тут же добавляла о книгах, которые присылал ей Антиох из-за границы в большом количестве — он знал, что сестра любит читать не только французские бульварные романы, но и серьёзную литературу. Едва Антиох поселился в Лондоне, как тут же прислал Марии тринадцать итальянских книг и несколько картин. Мария читала всё в подлиннике. И чаще всего в письмах брата и сестры оживлённо ведётся обсуждение той или иной книги.

«История потери и вторичного завоевания Испании», «История Восточной Индии», сочинения Иосифа Флавия, сочинения Аппиана Александрийского, рассказавшего о внешних и внутренних войнах древних римлян, «История походов Александра Македонского» — не перечислить всех книг, присланных Антиохом любимой сестре. Но она просила его выслать ей и что-нибудь по астрономии и геометрии, доступное её пониманию, а уж биографии знаменитых художников читала и перечитывала она не единожды.