Мартин Хенгель - Мартин Хенгель. Недооцененный Петр.

• Название: Мартин Хенгель. Недооцененный Петр.
• Автор: Мартин Хенгель
• Издательство: Издательство ББИ
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-89647-276-6

Серия «Современная библеистика»

В этой серии издаются книги крупнейших мировых и отечественных библеистов.

Серия включает фундаментальные труды по текстологии Ветхого и Нового Заветов, истории создания библейского канона, перевода Библии, а также исследования исторического контекста библейского повествования. Эти издания могут быть использованы студентами, преподавателями, священнослужителями и мирянами для изучения текстологии, исагогики и экзегетики Священного Писания в свете современной науки.

Издание этой книги осуществлено при финансовой поддержке организации Hoffnung für Osteuropa (Евангелическая церковь в Вюртемберге). Данный перевод книги Мартина Хенгеля Der unterschätzte Petrus публикуется с согласия издательства Mohr Siebeck, Tübingen.

Это первая книга Мартина Хенгеля на русском языке. Автор, один из крупнейших современных специалистов по Новому Завету, рассматривает личность апостола Петра в контексте истории Иисуса и ранней церкви. Особое внимание исследователь уделяет недооценке исторического и богословского значения рыбака из Вифсаиды и чрезмерной гармонизации фигур Петра и Павла как в протестантской, так и в католической экзегезе. Книга адресована преподавателям, студентам, а также всем, кто интересуется новейшими исследованиями в области библеистики.

Примечания переводчика даны в квадратных скобках […], комментарии автора даны в фигурных скобках {…}. Слова автора: см. прим. ― относятся к его комментариям в фигурных скобках, соответственно.

---

9. Хотя Петр не получил того образования книжника, какое было у Павла, и не владел искусством риторики и литературным греческим, он тоже определенно был сильным мыслителем-богословом, ярким проповедником и способным организатором, иначе он не смог бы играть в кругу учеников Иисуса в Иерусалиме, а впоследствии ― как миссионер среди иудеев и язычников, столь уникальной роли и не обрел бы такого влияния. Христологические и сотериологические основы христианской керигмы, на удивление быстро распространившиеся после Пасхи, и первохристианский этос не могли бы возникнуть без его существенного участия. Нужно предполагать, что в последующие годы от него исходила самостоятельная миссия, действовавшая на территории между Иерусалимом и Римом. Здесь предание об Иисусе имело большой вес, ибо в этом отношении Петр превосходил более преуспевающего миссионера к язычникам Павла, притом что в богословском отношении их не разделяла пропасть. Согласие в основных положениях нового учения, по-видимому, оказалось важнее несогласий, невзирая на возникший во время антиохийского инцидента конфликт и ожесточенную полемику Павла с миссионерами, посланными Петром (2 Кор 10 ― 12).

10. И Петр, и Павел были оба выдающимися, более того, уникальными учителями первохристианства. Им обоим вместе обязаны мы важнейшими содержаниями апостольского свидетельства: Павлу ― через его послания, Петру ― через синоптические Евангелия, в особенности от Марка и от Матфея; что же касается Лк, то он в своем двухтомном труде вынужден был искать примирения между ними. Иоанн (или Иоаннов корпус) ― третий самостоятельный важный свидетель, но в его текстах видно знание трудов двух первых.

Это общее апостольское свидетельство, несмотря на содержащиеся в нем очевидные противоречия, носит уникальный для церкви и ― в полном смысле слова ― основополагающий характер. Предметное его истолкование есть центральная задача всех христианских конфессий. Осмысленный экуменический диалог возможен только на этой базе, общей для всех. Это исконное свидетельство не развивается в своем содержании, расширяясь до бесконечности, но стремится вернуть к себе нас заново во всяком новом поколении. В этом обращении и возвращении людей Христос, согласно Евангелию от Матфея, строит свою церковь на «скале», имя которой Петр.

ЭТЮД ВТОРОЙ Семья Петра и семьи других апостолов

1. Марк и другие евангелисты

Согласно сообщениям епископа Иерапольского Папия (ок. 130 г.), Иренея Лионского (ок. 180 г.) и Климента Александрийского (ок. 200 г.), евангелист Марк был переводчиком и учеником Петра. Последний из трех названных авторов добавляет к этому сообщение о возникновении Евангелия в Риме. Таким образом, Евангелие от Марка основано на доброй Петровой традиции. Папий ссылается при этом на свидетельство «старца Иоанна», т. е. эта информация должна быть поколением или двумя старше и относится еще к I веку {333}. Правда, в настоящее время у «прогрессивных» протестантских и католических экзегетов в моде решительное неприятие этих сообщений, хотя на эту связь указывает, кроме того, не только 1 Пет 5:13 («Приветствует вас избранная, подобно вам, (церковь) в Вавилоне (т. е. в Риме) и Марк, сын мой») {334}, но и Иустин Мученик в середине II века {335}. На то же указывает и особая подчеркнутая значимость Симона Петра второго Евангелия. Симон Петр ― первое и последнее имя ученика Иисуса, названное в этом Евангелии, что указывает на сознательное использование фигуры inclusio («включение», «обрамление») и в то же время именно этот ученик упоминается намного чаще остальных {336}. Именно от ученика Петра, Марка, мы получаем личное, почти интимное сообщение о первом и намного более важном, чем другие, ученике Евангелия, который перенимают Лука и Матфей {337}: Симон, которому Иисус дал имя , по-гречески , был женат. Марк говорит об этом, правда, лишь косвенно ― он рассказывает об исцелении тещи Петра, ― но в то же время вполне ясно. Древняя церковь, во всяком случае, отчасти сохранила это предание. Этому сообщению Марка непосредственно предшествует рассказ об освобождении от демонов одержимого в капернаумской синагоге, доказывающий особую власть Иисуса. За этим и следует рассказ о чуде, выпадающий из общего хода повествования:

Выйдя из синагоги, пришли они в дом Симона и Андрея вместе с Иаковом и Иоанном. Теща же Симонова лежала в горячке, и тотчас говорят Ему о ней. Подойдя, Он поднял ее, взяв ее за руку; и горячка тотчас оставила ее, и она стала служить им {338}.

Синоптические евангелисты Лука и Матфей полностью зависят в этом месте от авторитетного для них, укорененного в Петровой традиции Евангелия от Марка {339}. Матфей, как это часто бывает, сокращает и пытается сделать более гладким несколько тяжеловесный рассказ иерусалимлянина Марка {340}, еще не владеющего правилами греческой риторики; Лука, «врач возлюбленный» {341}, используя медицинскую терминологию, говорит о «сильной горячке» («высокой температуре») {342} и рассказывает об исцелении как об экзорцизме: Иисус становится в головах [13] и «запрещает» горячке как бесу () {343}, поэтому ей приходится немедленно отступить от больной.

Несколько странно в этом рассказе то, что теща лежит «в доме Симона и Андрея» и после выздоровления берет на себя обязанности хозяйки дома. Необычный имперфект «и служила им» () явно призван продемонстрировать успех исцеления, но, в сущности, для этого было бы достаточно и того, что женщина сразу встала с постели {344}. Имперфект имеет у всех трех евангелистов значение длительного действия. Мф и Лк при этом вычеркивают упоминание об Андрее, мешающее пониманию: в результате получается, что теща живет в доме своего зятя {345}. О жене Петра ничего не говорится. Твердое правило евангельского повествования состоит в том, что все второстепенные персонажи, вызывающие интерес у нас, жестко выводятся за его пределы. Марк, очевидно, представлял себе эту сцену в доме большого семейства в Капернауме, а историческое решение проблемы затрудняется сообщением Ин 1:44 о том, что родным городом «Андрея и Петра» была Вифсаида (Бет-Саида) близ впадения Иордана в Генисаретское озеро. Четвертому евангелисту известно и имя отца Симона ― Иоанн {346}. Рассказ был бы куда понятнее, если бы Мк и его последователи говорили просто о матери Петра. То обстоятельство, что евангелист тем не менее оставляет в тексте «тещу», с моей точки зрения, свидетельствует о его исторической надежности даже в деталях, хотя бы какая-то деталь и могла показаться внешнему взгляду помехой. Марк не жертвует исторической истиной ради большей прямолинейности своего повествования или ради «потребностей своей общины», в чем его любят обвинять, но дает указание (пусть и не добавляя к нему никаких подробностей) на то, что рыбак Симон был женат, т. е. у него была семья {347}, и либо жил в доме своей тещи (может быть, и тестя), либо, наоборот, она жила (они жили) у Петра. Как раз в Капернауме имеются археологические остатки церкви IV века, которая сама стоит на месте частного дома, построенного в I веке. Вероятно, этот комплекс сооружений служил иудеохристианам III, а может быть, даже II века «домашней церковью», причем в сохранившихся на стенах граффити упоминается Петр {348}. Согласно раннему раввинистическому сообщению, Капернаум, в отличие от остальной Галилеи, уже на рубеже I–II веков был отчасти иудео-христианской деревней. Там, по-видимому, имелось несколько крупных иудеохристианских семейств {349}. Не был ли связан дом «Симона и Андрея», упомянутый в Мк 1:29 вместе со странным сообщением об исцелении тещи Петра, с каким-то конкретным домом, в котором и после Пасхи собирались сторонники Иисуса и который стал впоследствии «домашней церковью» и где действительно жили прежде Петр и его семья? {350}

То обстоятельство, что Петр был женат и за ним стояла семья, указывает на возможность связанного с этим конфликта, как видно из другого места в том же Евангелии от Марка. После перикопы о богаче, который отказывается следовать за Иисусом, не желая лишиться от своего имущества, и предостережения Иисуса от богатства {351} Марк вкладывает в уста Петра такие слова: «Вот, мы оставили все и последовали за Тобою». Иисус отвечает на это: «Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или детей, или зЕмли, ради Меня и Евангелия, и не получли бы ныне <…> во сто крат более». Примечательно, что в этом перечне отсутствует жена {352}, упоминание о ней будет добавлено впоследствии Лукой после «дома» и взамен «отца или матери» {353}. Также и в более сильной параллели Лк 14:26, заимствованной из традиции логиев {354}, жена упоминается наряду с родителями и детьми, чего нет к родственном тексте Мф 10:37. Возможно, что Лк, хотя он подчеркивает в Деян значение домашних церквей, в этом пункте сознательно ужесточает условия следования за Иисусом. То, что следование за Иисусом означало и для Мк отказ от семейных связей и имущества, становится ясно из истории призвания первых четырех учеников: Симон и Андрей оставляют свои сети и следуют призыву Иисуса, который обещает сделать их «ловцами человеков», а Иаков и Иоанн оставляют в лодке своего отца Зеведея вместе с их наемными работниками {355}. Ориген видит эту проблему и поэтому толкует вопрос Петра в Мф 19:27: «вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам?» таким образом: «Правильно будет думать, что он оставил не только сети, но и семью () и жену (), мать которой Иисус, придя к ним, избавил от горячки», хотя в перечне 19:29 как у Мк, так и у Мф жена отсутствует. Ученый аскет указывает далее на Мф 8:21 и добавляет, что призванные «можно сказать, забыли своих домашних ()» и последовали за Иисусом, а за это Петр «станет одним из судей Израиля» (19:28) {356}.