Роджер Бэкон - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Роджер Бэкон
• Издательство: Издательство францисканцев
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-89208-056-0

Данное издание впервые представляет русскому читателю сочинения знаменитого английского богослова, философа и естествоиспытателя, монаха-францисканца Роджера Бэкона (ок. 1214 — после 1292). Р. Бэкон известен как один из предвестников методологии науки Нового времени. Критикуя схоластические методы познания, характерные для XIII в., Р. Бэкон подчеркивает значение математики, астрономии, географии, филологии для достижения истинного знания. Большое внимание он уделяет опыту как критерию истины. Настоящее издание включает фрагменты наиболее известного труда Р. Бэкона — «Opus maius» («Большое сочинение»), а также его работу «О тайных деяниях искусства и природы и о ничтожности магии».

В фигурных скобках {…} даны ссылки на литературу, источники, а в прямоугольных скобках […] даны примечания.

---

De alio vero genere sunt multa miracula; quas licet non multam habeant utilitatem habent tamen spectaculum sapientiae ineffabile; et possunt applicari ad probationem omnium occultorum, quibus vulgus inexpertum contradicit; et sunt similia attractioni ferri per adamantem. Nam quis crederet huiusmodi attractionem fieri nisi videret? Et multa miracula naturae sunt in hac ferri attractione, quae non sciuntur a vulgo, sicut experientia docet sollicitum. Sed plura sunt haec et maiora. Nam similiter est per lapidem auri attractio, et argenti, et omnium metallorum. Item lapis cadens currit ad acervum, et plantae adinvicem, et partes animalium divisae localiter, motu naturali concurrunt. Et postquam huiusmodi perspexi, nihil mihi est difficile ad credendum, quando bene considero, nec in divinis, sicut nec in humanis.

Но многие удивительные вещи относятся к иному роду; они хотя и не имеют большой пользы, но, тем не менее, демонстрируют невыразимое чудо мудрости, и могут употребляться для доказательства всего тайного, которое не искушенная в опыте толпа отрицает. Таковое сходно с притяжением магнитом железа: ибо кто поверил бы, что такое притяжение возможно, если бы не увидел его? И многие чудеса природы, неизвестные толпе, заключены в этом притяжении, как учит опыт того, кто интересуется [таковыми явлениями]. Такового много, но есть и более значительные [вещи]. Ибо равным образом [некий] камень притягивает золото, серебро и все металлы. Также, брошенный камень отклоняется в сторону кучи [камней], деревья тянутся друг к другу, а части животного, отделенные друг от друга по месту, объединяются в естественном движении. И после того, как я сам видел таковое, мне не трудно поверить [чему-либо], относится ли оно к Божественному или человеческому, если я рассмотрю это должным образом.

Sed maiora his sunt; nam tota potestas mathematicae non potest nisi in instrumentum sphaericum iuxta artificium Ptolomaei scilicet Almagesti, in quo omnia quae sunt in coelo suis longitudinibus et latitudinibus sunt descripta veraciter; quod autem moveretur naturaliter motu diurno non est in mathematici potestate. Experimentator tamen fidelis et magnificus ad hoc anhelat, ut ex tali materia fieret, et tanto artificio, quod naturaliter coelum motu diurno volveretur; quod videretur fieri posse quoniam multa motu coelestium deferuntur, ut cometae, et mare in fluxu, et alia in toto, vel in partibus suis; quod esset maius miraculum quam omnia antedicta, et utilitatis quasi infinitae. Nam tunc omnia instrumenta astronomiae cessarent, tam specialia quam vulgata: nec thesauro unius regis posset comparari.

Но имеется и то, что больше этого, ибо все возможности математики ограничиваются сферическим инструментом [180], описанным Птолемеем в Альмагесте, с помощью какового инструмента истинно описывается долгота и широта всего, что имеется в небе; однако то, что по природе движется суточным движением, математик описать не может. Однако верный и великий экспериментатор стремится к тому, чтобы [этот инструмент] был создан из такой материи и с таким искусством, что [демонстрировал] бы обращение неба в соответствии с естественным суточным движением, и, как представляется, таковое может быть создано. [А нужно это] потому, что многое находится в зависимости от суточного движения небесных тел, например, кометы, морские приливы и прочее, как в целом, так и в отношении своих частей. И создание этого инструмента было бы большим чудом, чем все то, о чем говорилось выше, а полезность его была бы неизмеримой. Ибо тогда отпала бы необходимость во всех астрономических инструментах, как общераспространенных, так и специальных. [И ценность этого инструмента] нельзя сравнить даже с сокровищами целого царства.

Et licet non quantum ad miraculum, tamen quantum ad utilitatem publicam et privatam, maiora possunt fieri; scilicet ut auri copia et argenti deducatur in medium, quantum placet homini, et non solum secundum naturae possibilitatem, sed secundum artis complementum. […]

И может быть создано [много] значительного, относящегося, правда, не столько к чудесам [природы], сколько важного для общественной и частной пользы. А именно, можно сделать так, чтобы в обращение поступило несметное количество серебра и золота, столько, сколько нужно человеку, и [это имело бы место] не только в соответствии с возможностями природы, но и сообразно дополняющему [природу] искусству. […]

Sed praecedentibus maius est, quod tamen anima rationalis cogi non poterit, eo quod libertate gaudeat arbitrii; potest tamen efficaciter disponi, et excitari, et induci, ut gratis velit suos mores mutare, et affectiones, et voluntates, secundum arbitrium alterius; et non solum singularis persona, sed totus exercitus, et civitas, et totus populus regionis. Et huiusmodi exempla docet Aristoteles in libro Secretorum tam de regione, quam de exercitu, et persona singulari. Et in his est fere finis naturae et artis.

Но куда более значительным, нежели все предшествующее, является то, что разумная душа, хотя она и не может быть с необходимостью принуждаема [к чему-либо], поскольку наделена способностью свободного выбора, может, тем не менее, по выбору другого действенным образом быть располагаема, побуждаема и влекома к тому, чтобы охотно изменить свои нравы, аффекты и желания. И это относится не только к отдельной личности, но и к целому войску, городу и народу [определенной] области. И примеры такого рода приводит Аристотель в книге Тайная тайных, как в отношении области, так и в отношении войска и отдельной личности. И здесь находится почти что предел [возможностей] природы и искусства.

Capitulum VII. De retardatione accidentium senectutis, et de prolongatione vitae humanae. Глава VII. Об устранении акцидентальных причин старости и о продлении человеческой жизни.

Sed ultimus gradus in quem potest artis complementum, cum omni naturae potestate, est prolongatio vitae humanae usque ad magnum tempus; quod autem hoc sit possibile, multa experimenta docuerunt. Nam Plinius XXII libro recitat, militem strenuum corpore et animo ultra aetatem hominis consuetam durasse in sua probitate cui cum Octavianus Augustus diceret, quid fecisset ut sic viveret, respondit in aenigmate, quod oleum posuit exterius et mulsum interius. [Mulsum autem habet octo partes aquae et novem mellis secundum auctores.] Sed postea similia multa contigerunt. Nam rusticus effodiens in campis cum aratro, vas aureum cum liquore nobili invenit, et aestimans rorem coeli lavit faciem et bibit; et corpore, et spiritu, et bonitate sapientiae renovatus, de bubulco factus est baiulus regis Siciliae; quod accidit tempore regis Wilhelmi; et probatum est testimonio papalium litterarum, quod Alemannus quidam captivatus inter Saracenos recepit medicinam, qua usque ad quingentos annos vita sua prolongate est. Nam rex qui eum habuerat captivum, recepit regis magni nuntios cum hac medicina; sed quia eam suspectam habuerat, voluit probare in captivo quod fuerat ei delatum. Similiter domina de Nemore in Britannia Maiori, quaerens cervam albam, invenit unguentum, quo custos nemoris se perunxerat in toto corpore, praeterquam in plantis; qui vixit trecentis annis sine corruptione, exceptis pedum passionibus. Et pluries experti sumus nostris temporibus, quod homines rurales sine consilio medicorum vixerunt centum et LX annis vel circiter. Haec etiam confirmantur per opera animalium; ut cervi, et aquilae, et serpentes, et multa alia, quae per virtutes herbarum et lapidum suam renovant iuventutem. Et ideo sapientes dederunt se ad huiusmodi secretum, excitati exemplis brutorum, aestimantes quod possibile fuit homini, quod brutis animalibus est concessum. Propter quod Artephius, in sua sapientia secretas vires animalium, et lapidum, et herbarum, et caeterarum rerum scrutatus, ob secreta naturae scienda, et maxime propter vitae longitudinem, gloriatur se vixisse mille et viginti quinque annis.

Но последняя степень всех возможностей искусства и природы заключается в продлении человеческой жизни до значительного времени. А о том, что это возможно, свидетельствуют многочисленные свидетельства. Ибо Плиний в XXII книге Естественной истории передает, что крепкий телом и духом и при этом скромный воин прожил срок, превышающий обычный для человека. Когда же Октавиан Август спросил его о том, благодаря чему он прожил столько лет, тот ответил ему загадкой: «Наружно принимал масло, а внутрь — медовый напиток» (этот напиток, по свидетельству авторитетов, состоит из восьми частей воды и девяти частей меда). Но и позднее имели место многие подобные случаи. Крестьянин, вспахивая поле, обнаружил золотой сосуд с благородной жидкостью, и, посчитав, что это небесная роса, омыл лицо и испил, после чего помолодел телесно и духовно, обрел благодать мудрости, а из крестьянина стал слугой правителя Сицилии (это случилось во времена короля Вильгельма). Также доказано на основании свидетельств [неких известных нам] папских посланий, что некий немец, захваченный в плен сарацинами, раздобыл снадобье, благодаря коему продлил свою жизнь до пятисот лет. [А дело было так]: правитель, который захватил его в плен, получил это снадобье от послов великого царя, но, сомневаясь в нем, решил опробовать на пленнике то, что было ему доставлено. Равным образом, госпожа де Немор из Великой Британии преследуя [на охоте] белую самку оленя, нашла мазь, которой один из стражников, [находившихся на службе у семьи] Немор натер все тело, за исключением стоп; он прожил триста лет и не страдал никакими заболеваниями, кроме болезни ног. И в наше время имеется много свидетельств, что деревенские жители без всяких советов медиков живут по сто или сто десять лет или около того. И это также подтверждается на примере животных: вороны, орлы, змеи и многие другие омолаживаются благодаря силе трав и камней. Поэтому мудрецы посвящают себя [исследованию] этой тайны, вдохновленные примерами неразумных животных, и уверенные в том, что то, что дано им, возможно и для человека. Поэтому Артезий [181], изучивший в своей мудрости все тайные силы животных, камней, растений и прочих вещей, исследуя тайны природы прежде всего ради продления жизни, гордился тем, что прожил тысячу двадцать пять лет.

Et possibilitas prolongations vitae probatur per hoc, quod homo est naturaliter immortalis, et potens non mori, atque etiam post peccatum potuit vivere circiter mille annos; et deinceps paulatim abbreviate est vitae longitudo. Ergo oportet quod huiusmodi abbreviatio sit accidentalis; quare potent in toto vel in parte reparari. Sed si nos volumus causam accidentalem huius corruptionis investigare, inveniemus quod non est a coelo, neque ab alio, quam a defectu regiminis sanitatis. Nam in hoc quod patres corrupti sunt, generant filios corruptae complexionis et compositionis; et filii ex eadem causa se corrumpunt; et sic devenit corruptio a patribus in filios, donec invalescat continue abbreviatio vitae, sicut est die ista. Non tamen propter hoc sequitur quod abbreviabitur semper in minus, quia terminus in specie humana positus est, ut in pluribus vivant homines LXXX annis, "sed amplior est eorum labor et dolor". Remedium vero esset contra corruptionem propriam cuiuslibet, si quilibet exerceat regimen completum sanitatis a iuventute; quod consistit in his quae sunt cibus, potus, somnus, vigilia, motus, quies, evacuatio, constrictio, aer, passio animi. Nam si quis hoc regimen conservaret a nativitate, viveret quantum natura assumpta a parentibus permitteret, et duceretur ad ultimum terminum istius naturae lapsae ab originali iustitia; quem tamen praeterire non posset; quia hoc regimen non habet remedium contra corruptionem antiquam parentum. Sed impossibile est, quod homo sic regatur in omni mediocritate istorum, sicut exigit regimen sanitatis; et ideo oportet, quod abbrevatio vitae contingat ex hac causa, non solum ex corruptione parentum. Ars vero medicinae determinat hoc regimen sufficienter. Sed nec dives, nec pauper, nec sapiens, nec insipiens, nec ipsi medici quantumcunque periti, possunt hoc regimen in se, nec in aliis perficere, ut patet cuilibet. Sed natura non deficit in necessariis, nec ars completa; immo valet insurgere et irrumpere contra accidentales passiones, ut in parte vel in toto deleantur. Et a principio, cum incepit aetas hominum declinare, facile fuisset remedium; sed nunc, a sex millibus annorum et amplius, difficile est remedium apponi. Sapientes tamen moti considerationibus antedictis, nisi sciunt vias excogitare, non solum contra defectum proprii regiminis cuiuslibet, sed contra corruptionem parentum; non quia reducatur homo ad vitam Adae, vel Artephii propter corruptionem tam invalescentem; sed ut in centenarium annorum, vel plures, vita prolongetur ultra communem aetatem hominum nunc viventium; quatenus passiones senectutis retardentur, et cum prohiberi non possint, mitigentur, usquequo ultra aestimationem humanam vita prolongetur utiliter; semper tamen citra ultimum terminum naturae. Nam ultimus est terminus, qui in primis hominibus positus est post peccatum; et alius terminus est cuilibet ex propria et parentum corruptione. Ultra istos ambos non contingit transire, sed bene terminum propriae corruptionis; nec tamen usque ad terminum primum, credo quod aliquis, quantumcunque sapiens his temporibus, posset attingere; licet possibilitas sit, et aptitudo naturae humanae ad illum terminum secundum quod fuit in primis hominibus.