Роджер Бэкон - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Роджер Бэкон
• Издательство: Издательство францисканцев
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-89208-056-0

Данное издание впервые представляет русскому читателю сочинения знаменитого английского богослова, философа и естествоиспытателя, монаха-францисканца Роджера Бэкона (ок. 1214 — после 1292). Р. Бэкон известен как один из предвестников методологии науки Нового времени. Критикуя схоластические методы познания, характерные для XIII в., Р. Бэкон подчеркивает значение математики, астрономии, географии, филологии для достижения истинного знания. Большое внимание он уделяет опыту как критерию истины. Настоящее издание включает фрагменты наиболее известного труда Р. Бэкона — «Opus maius» («Большое сочинение»), а также его работу «О тайных деяниях искусства и природы и о ничтожности магии».

В фигурных скобках {…} даны ссылки на литературу, источники, а в прямоугольных скобках […] даны примечания.

---

И так случается с толпой не только по причине ее собственной глупости, но и потому, что ее начальники, волей коих она движима во всех делах, по большей части отличаются слабостью и бессилием [разума], а потому склонны к заблуждениям и становятся причиной несовершенства. Поэтому-то невежественная толпа никогда не достигает совершенства в мудрости: ибо ей неизвестно, как пользоваться вещами благороднейшими, а если она иногда случайно и достигает их, то все обращает во зло. Потому-то по справедливой воле Божией, ей недоступны пути совершенства, и хорошо то деяние по отношению к ней, которое удерживает ее от заблуждения. В самом деле, само имя толпы показывает все то, о чем сказано выше, и все авторы называют толпу невежественной и неразумной. Невежество же состоит в заблуждении и несовершенстве, а потому толпе свойственны заблуждение и несовершенство. Ведь много званых, но мало избранных для обретения истины Божественной, равно как и философской. Поэтому философ и говорит во II книге Топики, что надо придерживаться мнения меньшинства, но говорить то, что говорит большинство {39}, ибо высшим благоразумием считается иногда подражать глупостям толпы, особенно когда она в гневе.

Ex his omnibus colligitur malitia et stultitia horum trium et damnum humani generis infinitum, et ideo suspecta sunt in omni causa, nec est eis confidendum: et maxime vulgi sensus est negligendus propter dictas speciales rationes, non quia aliquando cadant supra vera, sed quia ut in pluribus falsis implicantur. Et rarissime exemplum et consuetudo perfectionem habent, vulgus autem nunquam pertingit ad eam, ut prius explanatum est.

И из всего этого происходит зло и отупляющее воздействие этих трех [язв], а также бесчисленные беды рода человеческого, и потому их [наличие] подозревается во всяком деле, и им нельзя доверяться: причем прежде всего следует отказаться от мнения толпы — на основании вышеуказанных особенностей, не потому, что они иногда [случайным образом] достигают истины, но потому, что по большей части приводят к многочисленным заблуждениям. И пример, и обычай лишь крайне редко обладают совершенством; толпа же, как разъяснено выше, никогда не достигает его.

Capitulum V. Глава V

Munimen vero ad defensionem contra haec habere non possumus nisi mandata et consilia Dei ac scripturae suae et Iuris Canonici, sanctorum et philosophorum et omnium sapientum antiquorum, sequamur. Et si his mandatis et consiliis adhaereamus, non possumus errare, nec debemus in aliquo reprobari.

А укрепление для защиты от этих [язв] мы можем иметь только в том случае, если будем следовать указаниям и советам Бога, Его Писания, канонического права, святых, философов и всех древних мудрецов. И если мы придерживаемся этих указаний и советов, то мы не можем заблуждаться и нас не смогут в чем-либо опровергнуть.

In praedictis igitur per philosophum principaliter allegatum est ostendere horum pravitatem et stultitiam, propter quas ipsa possumus et debemus evitare, sed propter causas assignatas de inducendis philosophorum testimoniis silui fere in aliis: nunc autem possum invenire consimilia testimonia, in quibus consilium vel mandatum de obviando istis expressius habetur.

Итак, выше были приведены в основном доказательства философов, показывающие вредоносность и отупляющее воздействие этих [язв], из-за которых мы можем и должны их избегать, но в силу приведенных ранее причин, относящихся к привлечению свидетельств философов, я умолчал о прочих [доказательствах]; теперь же я могу открыть и сходные свидетельства, в которых имеются более ясные указания и советы по поводу того, как избежать этих [язв].

Contra igitur sensum vulgi teneamus mandatum Exodi: "Non sequeris turbam ad faciendum malum; nec in iudicio plurimorum adquiesces sententiae, ut a vero devies". Et consilium Tullii in fine De quaestionibus impleamus dicentis: "Tu autem etsi in oculis sis multitudinis, tamen in eius iudicio stare noli, nec quod ipsa putet id putare pulcherrimum". Et Seneca libro De copia verborum invitat nos et consolatur recedentes a vita multitudinis, dicens: "Nondum felix es, si nondum turba te deriserit" Et contra consuetudinem impleamus consilium Cypriani: "Consuetudo sine veritate vetustas erroris est, propter quod relicto errore, sequamur veritatem". Et Augustinus praecipit quod "veritate manifesta, cedat consuetudo veritati, quia consuetudinem veritas et ratio semper excludit". Et Isidorus: "Usus auctoritati cedat; pravum usum lex et ratio vincat". Et ideo Tullius De immortalitate animae laudans et extollens eos, qui fugiunt consuetudinem, dicit "Magni animi est cogitationem a consuetudine revocare".

Итак, отвергая мнение толпы, мы должны придерживаться этого указания из Книги Исхода (Ис 23, 2): Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, следуя мнению большинства и отступая от правды. И мы должны следовать совету Туллия, [данному] в конце Тускуланских бесед, где он говорит, что «даже если ты пребываешь перед лицом толпы, не стремись присоединяться к ее суждению и не считай наилучшим то, что полагает таковым она». И Сенека в книге О многословии призывает и убеждает нас не следовать путем толпы, говоря: «Если толпа над тобой не потешается, то ты еще не достиг счастья». И мы, не подчиняясь обычаю, должны следовать совету Киприана, [согласно которому] «обычай, лишенный истины, есть застарелая ложь, а потому, оставив заблуждение, да последуем за истиной». И Августин предписывает, чтобы «когда явлена истина, обычай подчинялся истине, поскольку истина и разум всегда исключают обычай» {40}. И Исидор: «Привычка да будет подчинена авторитету; и пусть дурную привычку побеждают закон и разум». И поэтому Туллий в трактате О бессмертии души хвалит и превозносит тех, кто избегает обычая, говоря, что «великой душе свойственно в помышлениях своих отклоняться от обычая» {41}.

Nomen autem auctoritatis favorabile est. Et ideo maiores nostri venerandi sunt, sive habeant auctoritatem veram sive apparentem, quae est auctoritas ducum vulgi. Et contra usum apparentis auctoritatis non solum propria sunt consilia et mandata secundum vias Dei et sanctorum et philosophorum et omnium sapientum, sed quicquid contra vitia humanae fragilitatis apud auctores veros dici potest, commune est eis qui auctoritate abutuntur praesumpta. Et ideo si consilia et mandata habemus contra defectus verorum auctorum multo magis contra abutentes. Sed quia auctores veridici, ut sancti et philosophi principales, iuverunt nos in consideratione veritatis, ideo regratiandum est eis, sicut Aristoteles primo Metaphysicae regratiatur suis praedecessoribus, et in fine Elenchorum de inventis multis ipsimet cupit habere grates. Qui vero prima principia iecerunt, eis non solum regratiandum, sed quasi totum cum quaedam reverentia ascribendum. Secundum quod Seneca vult tertio Naturalium: "Si quid a posterioribus inventum est, nihilominus referendum antiquis, quia magni animi fuit rerum latebras primitus dimovere, et plurimum ad inveniendum contulit, qui spetavit posse reperire, et quamvis propter humanam fragilitatem in multis defecerunt, tamen excusandi sunt". Nam in libro memorato ait Seneca, "cum excusatione veteres audiendi sunt".

Но имя авторитета достойно благожелательного отношения. А потому наши предшественники достойны почитания, независимо от того, обладают ли они истинным авторитетом или же [только] кажущимся, который является авторитетом вождей толпы. А против использования кажущегося авторитета подходят не только советы и заповеди, данные Богом, святыми, философами и всеми мудрыми, но и все то, что могло быть сказано истинными авторитетами против пороков человеческой слабости, может быть равным образом [обрамлено против] тех, кто пользуется ложным авторитетом. А потому, если у нас есть советы и заповеди против недостатков истинных авторитетов, то куда большими средствами [мы располагаем в борьбе] против тех, кто злоупотребляет [именем авторитета]. Но поскольку истинные авторитеты, такие как святые и первые философы, оказывают нам помощь в разыскании истины, то им следует выразить благодарность: так, Аристотель в I книге Метафизики благодарит своих предшественников, и в конце [трактата] О софистических опровержениях {42}, он также желает принести предшественникам благодарность за многие открытия. А тех, кто заложил первые начала [наук], следует не только благодарить, но и относится к ним со всем почтением. И сообразно этому Сенека указывает в III книге Естественных вопросов, что «если нечто и открыто потомками, это открытие надо относить на счет предков, поскольку эти великие души впервые раскрыли тайны вещей, и тот, кто надеялся найти [истину], собрал многое для [дальнейших] открытий, и хотя из-за человеческой слабости древние во многом заблуждались, их следует за это извинить» {43}. Ведь в упомянутой книге Сенека говорит, что «древних надлежит выслушивать, извиняя их» {44}.

Capitulum VI. Глава VI

Sed quoniam propter peccatum originale, et propria cuiuslibet peccata partes imaginationis laesae sunt, nam ratio caecutiens est, memoria fragilis, ac voluntas depravata: et verum et bonum uno modo sunt, falsum autem cuilibet vero oppositum et malum cuilibet bono contrarium infinitis modis variantur: quia ut Philosophus secundo Ethicorum exemplificat, facile est diverti a signo dato propter multiformem declinationis possibilitatem, sed veritas et virtus sunt in puncto; infmitae etiam sunt veritates virtutesque, atque innumerabiles gradus in qualibet veritate et virtute, manifestum est quod mens humana non sufficit dare quod necessarium est in omnibus, nec potest in singulis vitare falsum nec malum. Et ideo ad auctorum dicta verorum potest convenienter addi et corrigi in quampluribus. Et hoc egregie docet Seneca in libro Quaestionum naturalium: quoniam libro tertio dicit: "Opiniones veteres parum exactas esse; et rudes circa verum adhuc errabant; nova errant omnia primo tentantibus, postea eadem illa limata sunt; nulla res consummata est, dum incipit". Et in quarto libro dicit "Veniet tempus quo ista, quae latent nunc, in lucem dies extrahet, et longioris aevi diligentia Ad inquisitionem tantorum una aetas non sufficit. Multa venientis aevi populus ignota nobis sciet, et veniet tempus, quo posteri nostri tam aperta nos nescisse mirentur". Et ideo dicit in prologo Maioris voluminis, quod nihil est perfectum in humanis inventionibus et infert, quanto iuniores tanto perspicaciores, quia iuniores posteriores sucessione temporum ingrediuntur labores priorum.

Но поскольку вследствие первородного греха и вследствие собственных грехов того или иного [человека] все части воображения повреждены (способность к рассуждению слепа, память слаба, воля извращена) и [с другой стороны] благо и истина существуют единым способом, но ложь, противоположная какой угодно истине, и зло, противоположное какому угодно благу, варьируются бесконечным числом способов (пример этому приводит Философ во II книге Этики, говоря, что легко отклониться от данной точки по причине многообразия вариантов возможного отклонения, а истина и добродетель находятся в одной точке), а кроме того, существует бесчисленное количество добродетелей и истин и бесчисленное множество степеней у каждой истины и добродетели, то ясно, что человеческого ума недостаточно, чтобы во всех случаях совершать то, что необходимо, и в том или ином он не может избежать лжи и зла. И поэтому речения истинных авторитетов могут быть во многом соответствующим образом дополнены и исправлены. И этому превосходно учит Сенека в книге Естественных вопросов, говоря в III книге, что «мнения древних недостаточно точны, они, неопытные, еще заблуждались в отношении истины; изначально все то, к чему стремились [исследователи], было новым, затем оно же стало тщательно изученным, но в начале никакая вещь еще не доведена до совершенства» {45}. И в IV книге он говорит. «Настанет время, когда то, что сокрыто ныне, будет извлечено на свет дня, но это — дело грядущего. Для исследования такового одного века недостаточно. Люди грядущего века узнают то, что неизвестно нам, и настанет такое время, когда наши потомки будут удивляться, как это мы не знали столь очевидных [вещей]» {46}. И потому он говорит в прологе к Большому труду, что в том, что открыто человеком, нет ничего совершенного, и указывает, что чем [философ] позднее [по времени], тем он проницательней, поскольку более поздние по времени [философы] начинают с трудов своих предшественников.