Андрей Астахов - Крестоносец: Железная Земля

• Название: Крестоносец: Железная Земля
• Автор: Андрей Астахов
• Жанр: Фэнтези

Полный текст продолжения первой книги "Крестоносец". Нет и не предвидится мира во вселенной Пакс. Откуда ждать беды - с востока, где растет число приверженцев новой веры, или с запада, где владыки нежити, магистры Суль, готовят новое Нашествие? Что будет с народом виари, поставленным перед нелегким выбором - склониться перед чернокнижниками или погибнуть? Фламеньер Эвальд Данилов знает одно: впереди новые испытания, и они не будут легкими, и только любовь поможет преодолеть их. Поздравляю всех моих читателей с наступающим Новым годом!

---

- Вы плохо выглядите, - сказал он, не меняя позы. - Болеете?

- Нет, - ответил я. - Я здоров.

- Я так не думаю. - Он шагнул ко мне. - Сегодня, кажется, ровно месяц, как вы в Хольдхейме?

- Я не считал дни. Наверное, да.

- Что-нибудь хотите мне сказать?

- Кто вы такой?

- Друг. - Он помолчал. - И все-таки, мне не нравится ваш вид. Вы знаете, что у вас появилась седина?

- Слушайте, давайте по существу. Какого черта...

- Я читал ваше дело, - перебил он. - Знаете, что там написано в примечаниях? "Особо опасный мятежник, не заслуживающий снисхождения. Подлежит особо строгому обращению".

- Мне все равно, что там написано.

- Эта формулировка не случайна. Это негласный приказ констеблю сделать все возможное для того, чтобы вы не прожили в Хольдхейме долго.

- Меня казнят? - Я подумал, что этот человек и есть палач, который пришел сюда за моей жизнью.

- Зачем? Существует много других способов. Случайно упавший камень, сорвавшаяся с рельс вагонетка. Нечаянная, вспыхнувшая по пустяковому поводу ссора с каким-нибудь каторжником, у которого опять же случайно окажется заточка или обломок бритвы. Словом, случайная смерть. А еще есть плохое питание и рудничный кашель. Мучительная неизлечимая болезнь, которая убивает каждого второго работающего на руднике заключенного.

- Неплохо для трусов, - я презрительно скривил губы. - Что, смелости не хватает казнить по закону?

- Хватает. Но ваша официальная казнь вызвала бы огласку, а это никому не нужно.

- Подумайте, какие церемонии! - Я плюнул себе под ноги. - Я-то думал, у вас все куда проще делается.

- Государь проявил к вам милосердие. Многим оно кажется ненужным. Есть высокопоставленные люди, - и их немало, поверьте, - которые жаждут вашей смерти.

- Чего вы хотите?

- Хочу спросить вас: насколько дорого вы цените свою жизнь, шевалье?

Я ответил не сразу. Понял, что от моего ответа будет зависеть, выйду ли я из этого зала живым. Скорее всего, не выйду. Внутри все противно сжалось, рот пересох. Жалкое все-таки существо человек! Хорохорься, храбрись, изображай из себя героя, но проклятый страх смерти, заложенный на генном уровне, никуда не денешь...

- Жизнь не имеет цены, - ответил я, стараясь смотреть этому призраку прямо в глаза. Мой ответ, похоже, ему понравился.

- Именно этих слов я и ожидал, - сказал он. - Вы благоразумный человек с душой воина. Это располагает к вам других людей. Но если я все же попробую поторговаться с вами? Попробую купить вашу душу?

- Полагаете, я готов к такому торгу? Ну-ну.

- Империя переживает нелегкие времена, - произнес человек в маске. - Сила в единении, а этого единства нет. Каждый из тех, кто облечен властью, считают себя единственно правым. И это тревожит.

- О чем вы? Не понимаю.

- Нас ждет война. Где она начнется - на востоке или на западе, - не так уж и важно. Гораздо важнее другое: устоит ли Ростиан? Сможем ли мы выполнить предначертание, данное нам свыше, или потерпим поражение?

Это не палач, подумал я, глядя на незнакомца. Слишком образован и красноречив для палача. Говорит, как благородный человек. Но кто же он?

- Зачем вы говорите мне это? - поинтересовался я.

- Затем, что империи нужны люди, которые смогут ее защитить. Сегодня достойных все меньше и меньше.

- У империи есть фламеньеры. Есть армия и маги.

- Еще не так давно фламеньеры были великой силой. Но с тех пор орден изменился. Когда-то Гугон де Маньен любил говорить, что император Ростиана сердце империи, а фламеньеры ее десница, сжатая в могучий кулак. Ныне этот кулак разжался, в растопыренных пальцах нет силы. Но не это самое страшное. В нашем сердце погас огонь веры.

- Больно мудреные речи ведете, милорд. Нельзя ли попроще?

- Знать недовольна императором Алерием. За время своего правления он не принял ни единого мудрого решения. Он не делает того, чего от него ждут все. Пять лет он говорит о крестовом походе против терванийцев, но дальше слов дело не идет.

- Это право императора. Не мне его судить.

- Страна, между тем, на грани гибели. С запада на нас упала тень Суль, с востока напирают неверные. Престол должен занимать воин, решительный, мудрый и храбрый. Тот, кто спасет империю.

- Странно, что вы решили обсудить это со мной, милорд. Я всего лишь каторжник, приговоренный к вечной ссылке.

- Все можно изменить. Достаточно лишь принять наше предложение.

- Наше?

- Да, - незнакомец несколько раз хлопнул в ладоши. Открылась боковая дверь, и в зал вошли еще двое - в таких же капюшонах и при оружии, их длинные плащи оттопыривали ножны мечей. Они неслышно подошли к нам и встали по сторонам от моего собеседника, безликие и зловещие, как привидения.

- Император Алерий должен быть смещен, - заговорил мой собеседник. - Это будет нетрудно сделать: гвардия императора на нашей стороне и не станет его защищать. Мессир Берни де Триан тоже подаст в отставку, и маршал Ногарэ де Бонлис возглавит орден. Ростиан снова станет могучей державой, и вы, шевалье, займете в ней достойное вас место.

- Понимаю. Есть заговор против императора, и мне предлагают вступить в него. - Я оглядел всю троицу. - Но на кой черт я вам сдался?

- Во-первых, император поступил с вами жестоко и несправедливо. Вас осудили по его прихоти, шевалье. Это нам известно лучше, чем кому либо. Во-вторых, чем больше надежных людей окажется в наших рядах, тем лучше. Не все братья внушают нам доверие. Вы же успели заслужить уважение в ордене. Благодаря вам орден узнал о кознях сулийцев. Некоторые ненавидят вас, но многие считают героем. Даже говорят, что вы были бы лучшим командором, чем болтун де Лассене или выживший из ума Пьерен де Гаст.

- Из каторжников в командоры? Недурная карьера.

- Именно, - человек в маске не услышал или не захотел услышать моей иронии. Запустил руку в кошель на поясе и вытащил свиток пергамента. - Если вы с нами, то немедленно подпишете эту хартию. Она будет предъявлена императору от имени всех, кто хочет спасения отечества. Ознакомьтесь, шевалье.

Я развернул свиток. Это был ультиматум. Императору предлагалось отречься от престола в пользу претендента, указанного Тайным Советом, в который входят следующие высокие персоны (далее в листе стояли несколько подписей без расшифровки).

- И кто будет новым императором? - спросил я, продолжая держать в руке лист.

- Мессир Робер де Кавальканте, - ответила маска. - Он будет коронован под именем Робериуса Первого.

- А если император не захочет отречься?

- Матерь пресвятая, шевалье, ну зачем вы задаете такие глупые вопросы!

- Я понял. - Сразу вспомнилась моя встреча с Алерием, его последняя воля, клятва, которую я дал императору. Неужели уже тогда Алерий подозревал, что его собираются свергнуть? А если так... - Что будет, если я откажусь подписать эту... хартию?

- Еще один глупый вопрос, шевалье, - мой собеседник шагнул ближе и шепнул: - Но я отвечу на него. Очень трудно найти тех, кто имеет несчастье упасть в шурф рудника "Уэстанмеринг"!

От этого шепота у меня ослабли ноги. Я понял, что моя судьба решена - или я подпишу бумагу, или...

- Подумайте хорошо, - добавил черный капюшон все тем же зловещим шепотом, - мы знаем, что вам есть ради чего жить. У вас ведь есть жена, не так ли?

- Слушай, ты, если с ней что-нибудь случится...

- Это не я сказал, это вы сами, - ответил мерзавец. - Итак?

- НЕТ!

Они не ожидали этого ответа. Все трое. Их будто гром ударил. Я отдал бы все сокровища мира за возможность увидеть их лица. Насладиться их шоком.

- Нет! - повторил я, стерев рукавом со лба обильно выступивший пот. - Никогда!

- Вы... шевалье, вы хорошо подумали? - Черный капюшон все же овладел собой.

- Да! - Мне хотелось плюнуть ему в рожу, но я не мог: рот пересох от страха. Дрожь наполнила тело, ноги ослабли, сердце начало биться с перебоями и поползло к горлу, будто собиралось вылезти из груди. - Да!

Черный вырвал у меня из пальцев хартию, медленно свернул в трубку и спрятал в кошель.

- Хорошо, шевалье, - сказал он, и мне послышалось странное, непонятное и неподобающее ситуации одобрение в его голосе. - Ступайте, и да пребудет с вами Матерь!

Они ушли неслышно, как тени, в боковую дверь, оставив меня одного. А потом появился надсмотрщик.

- Живой? На-ка! - Он протянул мне флягу. Я взял ее, поднес к губам. Во фляге был дешевый ром, вроде того пойла, что нам выдавали по воскресеньям. Но сейчас эта бурда с резким запахом сивухи показалась мне райским напитком. Я сделал несколько жадных глотков, закашлялся, рукавом вытер рот. Надзиратель одной рукой выхватил у меня фляжку, другой похлопал по спине.

- Ну-ну! - буркнул он. - Полегчало?

- Немного.

- Тогда подставляй руки, - надзиратель приложился к фляжке, крякнул и зевнул. - Из-за тебя, щенка, полночи не спал...

***

В Хольдхейме я часто думаю над тем, что жизнь человека, имевшего несчастье попасть сюда, измеряется не в часах или днях.