Тилли Коул - Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)

• Название: Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)
• Автор: Тилли Коул
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Один поцелуй длится мгновение.

Но тысяча поцелуев могут продлиться целую жизнь.

Один мальчик.

Одна девочка.

Связь, которая образовалась в одно мгновение и перешла в десятилетие.

Связь, которую не могли разбить ни время, ни расстояние.

Связь, которая продлится вечность.

Или на это они рассчитывали.

Когда семнадцатилетний Рун Кристиансен возвращается из родной Норвегии в маленький городишко Блоссом Гроув, Джорджия, где он подружился с Поппи Личфилд еще ребенком, у него на уме только одно. Почему девушка, которая была половинкой его души, которая обещала верно ждать его возращения, оборвала общение без объяснения?

Сердце Руна было разбито несколько лет назад, когда Поппи замолчала. Но когда он узнает правду, он понимает, что самая сильная душевная боль еще впереди.

---

Она уставилась на меня, и по ее взгляду было понятно, она хочет, чтобы я сказал что-нибудь своему брату. Вздохнув, я повернулся к Алтону, и он сказал:

— Пока, Рун.

Поппи сжала мою руку, призывая меня ответить.

— Пока, Алт, — ответил я неловко.

Алтон поднял голову, и его губы растянулись в широкой улыбке. И все из-за того, что я сказал пока.

От того как улыбка осветила его лицо, что-то сжалось в моей груди. Я повел Поппи вниз по лестнице и к машине ее мамы. Когда мы достигли машины, Поппи отказывалась выпускать мою руку, пока я не посмотрел на нее. Когда я это сделал, она наклонила голову набок и объявила:

— Рун Кристиансен, я так чертовски горжусь тобой прямо сейчас.

Я отвел взгляд, чувствуя себя не очень уютно от такой похвалы. С тяжелым взглядом, Поппи наконец выпустила мою руку, и мы забрались в машину.

— Ты скажешь мне, куда мы направляемся? — спросил я.

— Нет, — сказала Поппи, сдавая назад. — Хотя ты скоро догадаешься.

Я включил радио — обычную волну Поппи, и откинулся на спинку сиденья. Мягкий голос Поппи начал заполнять машину, подпевая попсовой песне, которую я не знал. Не прошло много времени, прежде чем я перестал смотреть на дорогу, а начал смотреть на Поппи. Как будто она играла на виолончели, ее ямочки углубились, когда она подпевала одной из своих любимых песен, улыбаясь через слова, которые так любила. Ее голова раскачивалась, а тело двигалось в такт.

Моя грудь сжалась.

Это была постоянная борьба. Видеть Поппи такой беззаботной и счастливой наполняло меня ярким светом, но знание, что эти мгновения ограничены и истекали, привносило только тьму.

Пятна черноты как смоль.

Вездесущая, размотанная катушка гнева, которая ждала, чтобы нанести удар.

Как будто увидев, что я разваливаюсь на части, Поппи вытянула руку и положила ее мне на колени. Когда я опустил взгляд, ее рука лежала ладонью вниз, а пальцы были готовы переплестись с моими.

Я протяжно выдохнул и переплел пальцы с ее. Я не смотрел на нее, не мог сделать этого с ней.

Я знал, как Поппи себя чувствовала. Несмотря на то, что рак высасывал из нее жизнь, ее убивала боль членов ее семьи и тех, кто любит ее. Когда я затихал, расстраивался, ее яркие зеленые глаза тускнели. Когда я позволял злости снедать меня, я видел усталость на ее лице.

Усталость быть причиной боли других.

Продолжая крепко сжимать ее руку, я отвернул взгляд к окну. Мы проезжали повороты из города. Поднеся наши соединенные руки ко рту, я прижался в поцелуе к нежной коже Поппи. Когда мы проехали знак побережья, тяжесть заполнила мою грудь, и я повернулся к Поппи.

Она уже улыбалась.

— Ты везешь меня на пляж, — сказал я утвердительно.

Поппи кивнула.

— Твое второе любимое место.

Я думал о вишневых деревьях в цвету. Представлял, как мы сидим под нашим любимым деревом. И нетипично для себя послал молитву, что она продержится дольше. Поппи должна увидеть деревья полностью в цвету.

Она должна продержаться как можно дольше.

— Так и будет, — внезапно прошептала Поппи. Я встретился с ее взглядом, и она сжала мою руку, как будто услышав молчаливую мольбу. — Я увижу их. Я так решила.

Тишина повисла между нами. Ком формировался у меня в горле, когда я тихо подсчитывал месяцы, когда деревья в роще зацветут. Около четырех.

Нет времени на все.

Внезапно рука Поппи напряглась, когда я посмотрел в ее лицо, то снова увидел боль. Боль молчаливо говорила мне, что ей больно, потому что больно мне.

Сглотнув комок в горле, я сказал:

— Значит увидишь. Богу лучше не вставать у тебя на пути, когда ты так решительна.

И как будто сработал переключатель, ее боль исчезла, сменившись чистым счастьем.

Я устроился на своем сиденье, наблюдая, как мир снаружи проносился одним пятном перед глазами. Я был потерян в собственных мыслях, когда услышал:

— Спасибо тебе. — Это был тихий голос, едва шепот. Но я закрыл глаза, ощутив, как рука Поппи расслабилась.

Я не ответил, она и не хотела, чтобы я отвечал.

Заиграла еще одна песня и как будто ничего не произошло, голос Поппи заполнил машину и не затихал. Оставшуюся часть пути я держал ее за руку, пока она пела.

Убедившись, что я впитал в себя каждую ноту.

Когда мы прибыли на побережье, первое, что я увидел, был высокий белый маяк на краю обрыва. Денек был теплым, казалось, похолодание прошло, а небо было ярко-голубым.

На небе едва виднелись облака, солнце сияло высоко, освещая своими лучами тихую воду. Поппи припарковала машину и выключила двигатель.

— Я согласна, — это и мое второе любимое место, — сказала она.

Я кивнул, наблюдая за несколькими семьями, которые сидели на мягком песке. Дети играли, морские птицы кружили, в ожидании выброшенной еды. Несколько взрослых прислонились к дюне, читая. Кто-то сидел расслабленно с закрытыми глазами, упиваясь теплом.

— Помнишь, как мы приезжали сюда летом? — спросила она, радость наполнила ее голос.

— Ja, — прохрипел я.

Поппи указала под пирс.

— И вон там поцелуй семьдесят пять. — Она повернулась ко мне и рассмеялась над воспоминанием. — Мы улизнули от наших семей, чтобы встать под пирсом, просто чтобы ты мог поцеловать меня. — Она коснулась своих губ, глаза были расфокусированы, потерянная в воспоминаниях. — Ты был на вкус как соленая вода, — сказала она. — Ты помнишь это?

— Ja, — ответил я. — Нам было по девять. Ты была в желтом купальнике.

— Да! — сказала она, хихикнув.

Поппи открыла дверь, оглянувшись назад, на ее лице был чистый восторг, и она спросила:

— Ты готов?

Я вылез из машины, теплый ветер сдул волосы с моего лица. Сняв резинку с запястья, я убрал волосы с лица и заплел пучок, и отправился к багажнику, чтобы помочь Поппи с тем, что она привезла.

Когда я посмотрел в большой багажник, то увидел, что она взяла корзину для пикника и еще один рюкзак. Я понятия не имел, что в нем.

Я вытянул руки, чтобы забрать у нее все, когда она попыталась унести все сама. Она отдала мне вещи, затем неподвижно остановилась.

Ее неподвижность вынудила меня поднять взгляд, я нахмурился, увидев, что она изучает меня.

— Что? — спросил я.

— Рун, — прошептала она и коснулась моего лица кончиками своих пальцев. Она провела ими по моим щекам и лбу. Наконец, ее губы растянулись в широченной улыбке.

— Я могу видеть твое лицо.

Встав на носочки, Поппи игриво дернула мои волосы, собранные в пучок.

— Мне нравится, — объявила она. Глаза Поппи изучали мое лицо еще немного, затем она вздохнула: — Рун Эрик Кристиансен, ты осознаешь, насколько ты идеально красив?

Я опустил голову, в этот момент она провела руками по моей груди, и я встретился с ней взглядами.

— Ты понимаешь, какие глубокие чувства у меня к тебе?

Я медленно покачал головой, нуждаясь услышать ее слова. Она расположила мою руку над своим сердцем, а свою руку над моей. Под моей ладонью был ровный ритм, который стал быстрее, когда наши взгляды встретились.

— Это как музыка, — объяснила она. — Когда я смотрю на тебя, когда ты прикасаешься ко мне, когда я вижу твое лицо... когда мы целуемся, мое сердце поет песню. В ней поется, что я нуждаюсь в тебе как в воздухе. В ней поется, что я обожаю тебя. Что я нашла свою идеальную недостающую половинку.

— Поппимин, — сказал я тихо, и она прижала палец к моим губам.

— Послушай, Рун, — сказала она и закрыла глаза. Я тоже. И я услышал. Услышал ее так громко, как будто это было рядом с моим ухом. Ровные удары — наш ритм. — Когда ты рядом мое сердце не бьется, оно парит, — прошептала она, как будто не хотела нарушать звук. — Я думаю, что сердечный ритм — это как песня. Думаю, что также как в музыке нас привлекает к определенной мелодии. Я слышу песню твоего сердца, а ты моего.

Я открыл глаза. Поппи стояла и улыбалась, показывая свои ямочки на щеках, и раскачивалась в ритм. Когда открыла глаза, милое хихиканье соскользнуло с ее губ. Я наклонился и обрушил свои губы на ее.

Поппи обняла меня за талию, крепко держась за мою футболку, пока я медленно двигал своими губами напротив ее губ, прислонив ее к машине и прижав свою грудь к ее телу.

Я слышал эхо ее сердцебиения в своей груди. Поппи вздохнула, когда я скользнул своим языком по ее. Ее руки усилили хватку на моей талии, она прошептала:

— Поцелуй четыреста тридцать два. На пляже с Руном. Мое сердце почти взорвалось.

Я тяжело дышал, когда пытался взять себя в руки. Щеки Поппи раскраснелись, и она дышала так же тяжело, как и я. Мы так и стояли, просто дышали, пока Поппи не оттолкнулась от машины и поцеловала меня в щеку.

Повернувшись, она подняла рюкзак и перекинула его через плечо. Я двинулся забрать его, но она сказала:

— Я еще не настолько слаба, малыш. Я все еще могу вынести тяжесть.

У ее слов было двойное значение. Я знал, что она говорила не только о рюкзаке, но и о моем сердце.