Тилли Коул - Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)

• Название: Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)
• Автор: Тилли Коул
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Один поцелуй длится мгновение.

Но тысяча поцелуев могут продлиться целую жизнь.

Один мальчик.

Одна девочка.

Связь, которая образовалась в одно мгновение и перешла в десятилетие.

Связь, которую не могли разбить ни время, ни расстояние.

Связь, которая продлится вечность.

Или на это они рассчитывали.

Когда семнадцатилетний Рун Кристиансен возвращается из родной Норвегии в маленький городишко Блоссом Гроув, Джорджия, где он подружился с Поппи Личфилд еще ребенком, у него на уме только одно. Почему девушка, которая была половинкой его души, которая обещала верно ждать его возращения, оборвала общение без объяснения?

Сердце Руна было разбито несколько лет назад, когда Поппи замолчала. Но когда он узнает правду, он понимает, что самая сильная душевная боль еще впереди.

---

Но когда Поппи вышла, я увидел, что он не мог противостоять ее желанию. Как могло быть по-другому? Он терял свою дочь. Только это остановило меня высказать все, что я думал, о его возражениях относительно ее похода со мной.

Папа подошел и встал рядом со мной, я смотрел в пол, когда он сказал:

— Он беспокоится, Рун. Беспокоится, что ваше воссоединение с Поппи, не такое уж хорошее развитие событий.

Я стиснул зубы.

— Не хорошее для кого? Для него?

— Для Поппи, Рун. Ты знаешь... ты знаешь, что у нее не осталось много...

Я поднял голову, горячая ярость бурлила в моем животе.

— Да, я знаю. Такое трудно забыть. Ну, понимаешь, тот факт, что девушка, которую я люблю, умирает.

Папа умолял:

— Джеймс просто хочет, чтобы последние дни Поппи не были омрачены никакими проблемами. Чтобы они были спокойными, доставляли удовольствие. Без стресса.

— И дай угадаю. Я проблема — да? Я этот стресс?

Он вздохнул.

— Он попросил тебя держаться подальше от нее. Просто отпустить ее без лишней драмы.

— Этого никогда не произойдет, — выплюнул я, схватив рюкзак с пола. Я надел свою кожаную куртку и прошел мимо него.

— Рун, подумай о Поппи, — умолял меня папа.

Я замер на месте и повернулся к нему.

— Она все, о чем я думаю. Ты понятие не имеешь, каково это для нас, так как насчет того, что ты будешь держаться, нахрен, подальше от моих дел. Так же, как и Джеймс Личфилд.

— Она его дочь! — спорил папа, его голос был строже, чем до этого.

— Да, — спорил я в ответ, — и она любовь всей моей жизни. Я не покину ее, даже на секунду. И вы ничего не сможете сделать с этим.

Я выбежал из своей двери, когда папа прокричал:

— Ты не хорош для нее, Рун. Не вот такой. Не с твоим курением и пьянством. Твоим отношением. С обидой ко всему в жизни. Эта девушка боготворит тебя, так было всегда. Но она хорошая девочка. Не разрушь ее.

Остановившись, я сердито посмотрел на него через плечо и сказал:

— Ну, у меня есть достоверный источник, что она больше хочет плохиша в своей жизни.

На этом я прошел мимо кухни, бросив быстрый взгляд на маму и Алтона, который махал мне. Я захлопнул переднюю дверь и спустился по ступенькам, затем поджег сигарету, как только добрался до травы. Прислонился к перилам крыльца, все мое тело напоминало провод под напряжением от того, что мне сказал папа. И от того, что сделал мистер Личфилд — предупредил меня держаться подальше от своей дочки.

Какого хрена он думал, я сделаю ей?

Я знал, что они думали обо мне, но я никогда бы не обидел Поппи. Ни за что на свете.

Передняя дверь дома Поппи открылась и из нее вышли Саванна и Ида, Поппи следовала за ними. Они все говорили одновременно. Затем, как будто она заметила мой тяжелый взгляд, Поппи переместила взгляд на сторону моего дома и сосредоточилась на мне.

Саванна и Ида посмотрели, что привлекло ее внимание. Когда они заметили меня, Ида засмеялась и помахала. Саванна, как и ее папа, уставилась на меня с тихим беспокойством.

Я дернул подбородком в сторону Поппи, показывая ей подойти. Она шла ко мне медленно, а Ида и Саванна следовали по пятам. Поппи как всегда выглядела прекрасно: ее красная юбка доходила до середины бедра, она была в черных колготках и ботинках. На ней было темно-синее пальто, но я мог видеть под ним белую рубашку и черный галстук.

Она была такой чертовски милой.

Сестры Поппи остановились, когда она встала передо мной. Нуждаясь успокоить себя тем, что она моя, а я ее, я оттолкнулся от перил и бросил бычок на землю. Обхватив щеки Поппи руками, я притянул ее к своим губам, обрушивая свой рот на ее. Поцелуй не был нежным, я клеймил ее и помечал как свою.

А себя как ее.

Этот поцелуй был средним пальцем любому, кто попытался бы встать на нашем пути. Когда я отстранился, щеки Поппи были красными, а губы влажными.

— Лучше бы этому поцелую оказаться в твоей банке, — предупредил я.

Поппи кивнула, онемев. Позади нас раздались смешки, я посмотрел, и увидел, что смеялись сестры Поппи. По крайне мере Ида, Саванна в основном просто пялилась.

Потянувшись за рукой Поппи, я сжала ее в своей.

— Ты готова?

Поппи уставилась на наши руки.

— Мы собираемся в школу вот так?

Я нахмурился.

— Да. А что?

— Все узнают. Они будут болтать и...

Я снова прижался губами к ее, и когда отстранился, сказал:

— Тогда давай дадим им повод сплетничать. Раньше тебя это не беспокоило, не начинай сейчас.

— Они будут думать, что мы снова встречаемся.

Я нахмурился.

— А так и есть, — сказал я откровенно. Поппи моргнула, и затем снова моргнула. Затем, полностью потушив мой гнев, она улыбнулась и прижалась к моему боку. Ее голова покоилась на моем бицепсе.

Подняв голову, она сказала:

— Да, я готова.

Я удерживал взгляд Поппи на несколько секунд дольше, чем обычно. Наш поцелуй мог быть средним пальцем всем, кто не хотел видеть нас вместе, но ее улыбка была средним пальцем темноте в моей душе.

Сестры Поппи подбежали и присоединились к нам, когда мы направились в школу. Как раз перед тем как мы завернули в вишневую рощу, я оглянулся через плечо. Мистер Личфилд наблюдал за нами. Я напрягся, когда увидел яростное выражение его лица, но стиснул зубы. Эту битву он определенно проиграет.

Ида болтала всю дорогу в школу. Поппи смеялась по-доброму над своей младшей сестрой. Я понимал почему. Ида была маленькой копией Поппи. Вплоть до ямочек на щеках.

Саванна была полной противоположностью. Она больше была интровертом, глубокомыслящей. И очевидно была защитницей счастья Поппи.

Быстро помахав нам на прощание, Саванна направилась в здание средней школы. Когда она отошла, Поппи сказала:

— Она была очень тихой.

— Из-за меня. — Поппи посмотрела на меня, шокированная.

— Нет, — спорила она. — Она любит тебя.

Моя челюсть напряглась.

— Она любит того, кем я был, — я пожал плечами. — Я понимаю: она беспокоится, что я разобью твое сердце.

Поппи потянула меня остановиться рядом с деревом у входа в школу. Я оглянулся по сторонам.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего, — ответил я.

Она удерживала мой взгляд.

— Ты не разобьешь мое сердце, — сказала она со стопроцентной уверенностью. — Мальчик, который возил меня к пруду и затем слушал со мной оркестр — никогда не разобьет мое сердце.

Я молчал.

— К тому же, если мое сердце разобьется, то и твое тоже. Помнишь?

Я фыркнул на это напоминание. Поппи толкнула меня, пока моя спина не оказалась прижата к дереву. Я видел, что большинство учеников смотрели на нас, пока заходили в школу. Сплетни и перешептывания уже начались.

— Ты обидишь меня, Рун? — потребовала ответа Поппи.

Побежденный ее упорством, я положил руку на заднюю часть ее шеи и заверил ее:

— Никогда.

— Значит к черту, что кто-то другой думает.

Я рассмеялся над ее прытью. Она улыбнулась и уперла руку в бок.

— Как тебе такое отношение? Достаточно плохая девочка?

Обхватив ее, к удивлению Поппи, я повернул ее, пока она не оказалась прижатой к дереву. Прежде чем у нее появился шанс спорить, я поцеловал ее. Наши губы двигались медленно, поцелуй был страстным, губы Поппи приоткрылись, чтобы впустить мой язык. Я попробовал сладость ее рта, прежде чем отстранился.

Поппи тяжело дышала. Она провела рукой по моим влажным волосам и сказала:

— Я знаю тебя, Рун. Ты не обидишь меня. — Она поморщила нос и пошутила: — Я бы поставила свою жизнь на это.

Боль начала формироваться в моей груди.

— Это был не смешно.

Она держала указательный и большой палец на расстоянии друг от друга.

— Смешно. Немного.

Я покачал головой.

— Ты знаешь меня, Поппи. Только ты. Ради тебя. Только ради тебя.

Поппи изучала меня.

— И может, в этом проблема, — заключила она. — Может, тебе стоит впустить в свое сердце других людей. Может, если ты покажешь всю ту любовь, что все еще есть под всей этой темной одеждой и мрачностью, они не будут так резко тебя осуждать. Они полюбят тебя, каким бы ты ни захотел быть, потому что увидят твою истинную душу.

Я сохранял молчание, когда она сказала:

— Например, Алтон. Как твои отношения с ним?

— Он ребенок, — ответил я, не понимая, к чему она клонит.

— Он маленький мальчик, который боготворит тебя. Расстроенный маленький мальчик, потому что ты не разговариваешь с ним и не проводишь с ним время.

От этих слов у меня засосало под ложечкой.

— С чего ты взяла?

— Потому что он сказал мне, — сказала она. — Он был расстроен.

Я представил плачущего Алтона, но быстро отогнал это. Я не хотел думать об этом. Возможно, я не так много общался с ним, но не хотел видеть его плачущим.

— Есть причина, по которой он отрастил волосы, знаешь? По этой же причине он убирает их с лица, как и ты. Это правда мило.