Джо Стадвелл - Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире

• Название: Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире
• Автор: Джо Стадвелл
• Жанр: О бизнесе популярно
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9614-4596-1

Экономический бестселлер, написанный Джо Стадвеллом, главным редактором журнала China Economic Quarterly. Проработав журналистом в Азии более 20 лет, он прекрасно разбирается во всех тонкостях здешней экономики, что нашло отражение в его книгах «Китайская мечта» и «Крестные отцы Азии». Чем интересен именно азиатский опыт? Предлагаемая читателю книга должна помочь, с одной стороны, демистифицировать истоки «экономических чудес», а с другой стороны, продемонстрировать фактический опыт соседей, который может послужить уроком для реформирования российской экономики. Успешная модернизация Японии, Южной Кореи, Тайваня, а теперь и Китая следует примерно одинаковым рецептам, за которыми стоят весьма конкретные меры и набор идей. О них и рассказывается в книге, получившей широкое признание как среди специалистов, так и среди широкого круга читателей. К последним принадлежит и Билл Гейтс, включивший ее в число пяти книг, которые произвели на него самое сильное впечатление в 2014 году.

---

Путешествие второе: Западный Негрос

Вылетевший из аэропорта Ниноя Акино столицы Филиппин Манилы большой частный реактивный самолет, освещенный полуденным солнцем, готовится к посадке. Если вы прибыли сюда из Северо-Восточной Азии, то должны помнить, что переместились из мира с коэффициентом Джини 0,3 в мир с коэффициентом Джини 0,5, т. е. в «развивающуюся» экономику иного рода. Воздушное судно, на борту которого я нахожусь, направляется в Баколод, главный город провинции Западный Негрос, занимающей западную половину острова Негрос. Эту часть Филиппин иногда называют Шугарлендом в соответствии с ее исторической ролью главного центра плантационной сахарной промышленности.

Перелет занял всего час. Когда мы приступили к снижению, повсюду заблестели светло-зеленые поля, покрывавшие прибрежную равнину. Среди них виднелось несколько темных пятен – все, что осталось от тропического леса. Местами от плантаций поднимался дым там, где жгли стерню, – дело было в ноябре, в самом разгаре уборки урожая. Вокруг нового аэропорта заросли тростника доходили до стоянки самолетов. По дороге в город мы пересекали одну сахарную плантацию за другой, а мимо нас катили грузовики, доверху нагруженные срезанными бурыми стеблями, которые они везли на рафинадные заводы. Тут и там, посреди полей или на погрузке грузовиков, виднелись тощие сакадас с мачете в руках – сезонные сборщики сахарного тростника, самые низшие в иерархии сельских тружеников.

Баколод давно пережил времена своего расцвета в 1970-х гг. Тогда огромная квота на импорт сахарного тростника, предоставленная Соединенными Штатами, открыла производителям в этой бывшей американской колонии доступ к надежно защищенному таможенными барьерами рынку США, где цены на сахар – несмотря на все заявления Штатов о выгодах свободного рынка – остаются среди самых высоких в мире{71}. В 1960-х и начале 1970-х «сахарные короли» разъезжали по окрестностям Баколода в новейших американских стретч-седанах с открытым верхом. На фотографиях той эпохи центр города напоминает больше Калифорнию, чем Азию. В современном Баколоде по-прежнему действуют казино с охранниками, вооруженными обрезами, но прежнее чванство уже улетучилось.

Сохранились нетронутыми, однако, основные реалии сельского хозяйства третьего мира: землевладельцы господствуют, большинство сельхозработ выполняют безземельные крестьяне{72}, фермеры, получившие земельные наделы через плохо задуманные и неподготовленные инициативы по проведению земельной реформы, в своем большинстве продали участки землевладельцам, чтобы снова взять их в аренду, или же потеряли над ними контроль из-за долгов. Урожаи низкие, и во многих хозяйствах ниже, чем в 1970-х гг., а обычная ставка зарплаты сельскохозяйственного работника составляет 120 филиппинских песо ($ 2,60) в день{73}.

Замышлялось же все иначе. Нигде в Азии не составляли больше планов земельной реформы, чем на Филиппинах. Но равным образом ни одна правящая элита в Азии не изыскивала столько способов избежать проведения реальной земельной реформы, чем на Филиппинах. Еще в 1904 г. новое колониальное правительство, приведенное к власти США после их победы над Испанией в войне 1898 г., пообещало оказать помощь арендаторам в проведении земельной реформы, которая посягнула бы на поместья, принадлежавшие католической церкви. Однако американцы настояли на выплатах полной рыночной стоимости каждого участка, сделав тем самым бессмысленным право первого выбора арендаторов – у них попросту не было на это денег. Таким образом, почти все 165 000 га спорной земли оказались в руках у бизнесменов{74}.

В 1930-х гг. периодически возникавшие массовые волнения крестьян, вызванные их обнищанием и продолжавшиеся на протяжении столетий, переросли в непрерывное вооруженное сопротивление по мере развития возглавляемого коммунистами повстанческого движения «Хук» на острове Лусон, крупнейшем во всем архипелаге. Местные политики, которым Вашингтон передал власть в 1916 г., ответили на восстание новым законом об арендаторстве (однако он не был введен в действие) и предприняли переселение нескольких тысяч безземельных крестьян. Тогда восстание разрослось и в итоге распространилось по всей стране. После Второй мировой войны, когда генерал Дуглас Макартур отвоевал Филиппины у японцев, многие землевладельцы создали собственные вооруженные отряды (страна тогда была переполнена оружием) и вернули себе земли, захваченные повстанцами. После получения Филиппинами независимости сопротивление коммунистов разгорелось с новой силой. США, по-прежнему крепко привязанные к Филиппинам своими военными базами, дважды (в 1950 и 1951 гг.) заказывали исследования, в обоих случаях подтвердившие, что только перераспределительная земельная реформа способна остановить крестьянские бунты{75}.

Хотя радикальная земельная реформа поддерживалась американским посольством в Маниле, она не снискала одобрения в Вашингтоне – в отличие от реформ в Японии, Южной Корее и на Тайване. Было основано «Движение за восстановление сельского хозяйства на Филиппинах» (Philippine Rural Reconstruction Movement), финансируемое рядом американских организаций, включая Центральное разведывательное управление, но оно не способствовало принудительному перераспределению земель. В 1954–1955 гг. правительство Филиппин наделило производителей риса и кукурузы правом требовать письменный договор об аренде, узаконило экспроприацию частных арендованных поместий площадью свыше 300 га и запустило более агрессивную программу расселения безземельных крестьян и повстанцев на государственных землях, даже несмотря на то что это зачастую приводило к перемещению беззащитных местных племен. В сочетании с обучением американцами филиппинских военных и борьбой с повстанцами этих крайне ограниченных сельскохозяйственных реформ оказалось достаточно для того, чтобы обуздать бунтовщиков из «Хук». В 1963 г. состоялось дальнейшее «продвижение» реформ, начатых в 1950-х: лимит площади, начиная с которой избыток земли подлежал экспроприации, был снижен с 300 до 75 га. Однако принудительное отчуждение земли происходило лишь тогда, когда конкретная местность объявлялась «территорией земельной реформы»{76}.

Была выработана схема, посредством которой правительство предпринимало лишь самые малые шаги по реализации реформы, необходимые для того чтобы предотвратить открытую гражданскую войну. Перехода к более продуктивной в своей основе сельской экономике не произошло, и вышеназванной схемы страна придерживается до сих пор. В 1969 г. опять вышли на поверхность остатки движения «Хук», вкупе с реформированной Коммунистической партией Филиппин создавшими Новую народную армию (New People's Army, NPA). В начале 1970-х NPA стала взаимодействовать с активистами Партии христианских социалистов, которые, отчаявшись в проведении реформ мирным путем, организовали в сельской местности базовые районы по примеру китайских революционеров. NPA заставила снизить арендную плату и проценты по ней, а в контролируемых ею районах временами и перераспределяла земли, подобно тому как это делали китайские коммунисты в 1930-х и 1940-х гг.

Именно во время первоначального подъема NPA президент Фердинанд Маркос объявил военное положение в сентябре 1972 г. Он постоянно оправдывал власть военных на том основании, что только авторитарное правительство способно провести земельную реформу. В речи, посвященной первой годовщине введения военного положения, когда Маркос заговорил о своем обещании создать в стране «Новое общество» (в 1930-х гг. Чан Кайши обещал китайцам нечто подобное со своим «Движением за новую жизнь»), он утверждал: «Проведение земельной реформы – это единственный способ, который приведет к успеху или краху "Нового общества" ‹…› Если земельная реформа провалится, "Новое общество" построено не будет». Однако, как и в случае с Чан Кайши в Китае, земельная реформа едва началась и никакого нового общества так и не возникло. Земельная реформа, проводившаяся Маркосом, свелась к посадкам риса и кукурузы, ограничилась высоким (в размере семи гектаров) лимитом на сохранение в собственности земельных владений и была нацелена главным образом на отъем земель у его политических противников{77}.

К тому моменту, как Маркос был низвержен в 1986 г., он не успел достичь даже четверти своих крайне ограниченных целей. Между тем филиппинские военные установили, что NPA насчитывала уже 25 000 членов и присутствовала в каждой восьмой деревне. В январе 1986 г., за месяц до бегства Маркоса из страны, правительство Филиппин в качестве жеста отчаяния начало раздавать в рамках земельной реформы тысячи «освободительных патентов» (титулов на земельные участки) фермерам, которые к тому времени даже не успели завершить процесс рассмотрения своих заявлений на приобретение земли. Подобно тому как США сформировали JCRR для поддержки земельной реформы в националистическом Китае зимой 1948/49 гг. или когда Вашингтон наконец поддержал земельную реформу в Южном Вьетнаме при правлении Нгуен Ван Тхиеу в 1969 г., это произошло слишком, слишком поздно. По подсчетам, совокупные достижения земельной реформы на Филиппинах в период между 1900 и 1986 гг. свелись к перераспределению 315 000 га, что составляло около 4 % посевных площадей{78}.