Михаил Смирнов - О Михаиле Кедрове

• Название: О Михаиле Кедрове
• Автор: Михаил Смирнов
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 5-250-0011300

Книга посвящена Михаилу Сергеевичу Кедрову, видному партийному и государственному деятелю, соратнику В. И. Ленина. В ней собраны новые и ранее публиковавшиеся воспоминания, воссоздающие события жизни профессионального революционера, одного из первых издателей произведений В. И. Ленина, военного деятеля, члена коллегии ВЧК, активного организатора народного здравоохранения. Всесторонне одаренный человек, он отдал всего себя делу революции.

Книга адресуется массовому читателю.

---

С глубоким волнением дети Кедровых заучивали наизусть слова поэта:

Где трудно дышится,
Где горе слышится,
Будь первым там…

Михаил Сергеевич и Ольга Августовна хотели воспитать своих детей прежде всего борцами, людьми убежденными, преданными благородной идее служения народу. Они хотели, чтобы сыновья были их единомышленниками, чтобы дело родителей стало и делом детей.

Сыновьям Кедровых была знакома героическая биография отца. Они знали о его смелом, необычайно дерзком подкопе под баню Таганской тюрьмы, чтобы освободить Николая Эрнестовича Баумана. Мальчишкам было известно и о динамитных шашках, хранившихся под верандой на даче в Перловке. А в коридоре петербургской квартиры старший сын Бонифатий мог видеть аккуратно сложенные вдоль стены, еще пахнувшие типографский краской пачки книг. В пачках этих находились произведения В. И. Ленина…

Возвращаясь в 1916 г. в Россию (из Швейцарии. — Ред.), Михаил Сергеевич обратился за помощью к старшему сыну… Адреса явок записывать на бумаге было рискованно. Их надо было заучить наизусть…

— У тебя хорошая память; постарайся, пожалуйста, запомнить несколько важных адресов…

Можно представить себе, что могли подумать дети о своих родителях, если бы не знали, ради чего они должны солгать. Ведь отец и мать никогда не обманывали мальчишек, они постоянно учили их говорить только правду. Михаил Сергеевич и Ольга Августовна сумели объяснить своим сыновьям, во имя чего и против кого они ведут борьбу…

Михаил Сергеевич и Ольга Августовна были людьми большой культуры, высокообразованными. Они учили детей любить природу, книги, искусство. Сыновья с детства были приучены слушать и понимать хорошую музыку…

Революционная деятельность Михаила Сергеевича и Ольги Августовны Кедровых вынуждала их переезжать с места на место. Это лишало детей возможности нормально посещать школу. С ними занимался отец. Он обучал сыновей русскому языку, математике, физике, естествознанию. Дети очень любили слушать его рассказы о природе.

До эмиграции семья Кедровых некоторое время жила у старшей сестры Ольги Августовны в селе Ждани Новгородской губернии. Здесь Михаил Сергеевич скрывался от ищеек царской охранки. Вокруг села были чудеснее леса, куда он вместе с детьми нередко уходил на прогулки. Во время прогулок Михаил Сергеевич пользовался случаем, чтобы научить мальчишек многим полезным вещам: пользоваться компасом, определять по коре возраст деревьев, правильно разжигать костер, ориентироваться в лесу.

Михаил Сергеевич с юности интересовался медициной и естественными науками. Будучи взрослым, отцом семейства, получив юридическое образование, он решил серьезно заняться медициной…

Михаил Сергеевич часто рассказывал ребятам — своим сыновьям и племянникам, жившим в Жданях, — о Чарлзе Роберте Дарвине, которого в знак почтения к великому английскому ученому называл полным именем. Никто из детей не читал еще книгу Дарвина «Путешествие на корабле „Бигл“», и во время прогулок Михаил Сергеевич пересказывал им ее содержание. Воображение мальчишек тотчас уносилось вслед за великим ученым — в далекие австралийские прерии, на дикие острова Океании, в знойную пустыню Аравии, где изучал природу Чарлз Дарвин. Потом, следуя маршрутами Дарвина, они отправлялись на знаменитом парусном корабле «Бигл» в кругосветное путешествие…

— Это были захватывающие рассказы, — вспоминал старший сын М. С. Кедрова, Бонифатий Михайлович. — Характерно, что в этих рассказах отца на первый план выступали не научные изыскания Дарвина, открывшего закономерности развития в природе, а его нравственный подвиг во имя науки, его яростная и упорная борьба с реакционерами биологами, с церковными фанатиками… И как-то незаметно разговор начинал касаться подвига. Подвига человека — будь то подвиг борца, ученого или солдата.

— Что такое подвиг? — спрашивали мальчишки Михаила Сергеевича.

— Подвиги бывают разные. Дарвин совершил подвиг ученого. Русские революционеры, — объяснял Михаил Сергеевич, — тоже совершают подвиг. Они ведут полную опасности борьбу, чтобы уничтожить на земле зло, насилие, несправедливость. Подвиг заключается и в том, чтобы всегда оставаться верным своим убеждениям, уметь их отстаивать, бороться за них. Поняли? — спрашивал Михаил Сергеевич.

— Да, — не слишком уверенно отвечали мальчики.

— Взгрустнулось, что не можете подвиг совершить? — улыбаясь, спрашивал Михаил Сергеевич. — Броситься в огонь, спасти утопающего или открыть новый закон в науке? Но подвиг может быть и в том, чтобы в нужный момент помочь человеку, попавшему в беду, оказать ему всяческую поддержку…

Много лет спустя автору этих строк довелось убедиться в самоотверженности и душевной щедрости, которую семья Кедровых воспитала в своих детях.

В Московском университете я училась вместе с Сильвой Кедровой, дочерью Михаила Сергеевича. Она родилась после революции и была намного моложе своих братьев. Мы учились на историческом факультете, только специализировались по разным отраслям науки: я занималась историей славянских стран, а Сильва изучала философию Индии. Сдержанная, несколько замкнутая, Сильва многим казалась даже суховатой.

Однажды у нас на курсе случилась беда, по тем временам очень горькая: у одной студентки, жившей в общежитии, украли хлебную карточку. Шла война, и возместить такую потерю было совсем не легко. Лишнего хлеба ни у кого не было. Первой, кто протянул девушке талон от своей хлебной карточки, была Сильва Кедрова. На другой день такой же талон отдала другая студентка, потом третья, и так девушка продержалась до конца месяца, пока ей выдали новую продовольственную карточку.

Сильва жила тогда одна, родителей уже не было, старший брат Бонифатий находился в армии, ей, как и всем в годы войны, жилось трудно. Но «сработало» годами воспитанное в семье, почти инстинктивное стремление немедленно броситься на помощь тому, кто попал в беду. Сильве не потребовалось много времени на размышление, и, поделись с товарищем последним куском хлеба, она сделала это так искренне и деликатно, что увлекла своим примером остальных.

После этого случая мы как-то теснее сблизились с Сильвой, и она чаще, доверительней рассказывала о своем отце, вспоминала о книгах, которые он советовал ей читать. Поторопившись, я спросила:

— Это были, наверное, «Овод», «Спартак», «Что делать?» Чернышевского?

— Отец, конечно, ценил эти книги, — ответила Сильва. — Он считал, например, что никто не имеет права пройти мимо романа Войнич. Но он называл наивными людьми тех, кто думал, что, прочитав «Овод» или роман Тургенева «Накануне», можно тут же стать убежденным борцом-революционером. Отец советовал мне обязательно читать Пушкина и Лермонтова, Достоевского и Толстого, Чехова и Герцена, Шекспира и Гёте. Он был убежден, что из человека, которого не волнуют переживания Печорина, страдания Отелло, который равнодушен к судьбе Лизы Калитиной и Наташи Ростовой, ничего путного получиться не может…

Человек редкостной скромности и благородства, Михаил Сергеевич Кедров никогда не добивался ни для себя, ни для своих сыновей каких-либо особых привилегий, не искал для них легких путей.

Сыновья, помогавшие отцу еще детьми, стали впоследствии активными участниками великих преобразований в нашей стране.

Весной 1918 г… Штаб фронта размещался… в Вологде. Вместе с командующим в походном вагоне жил его тринадцатилетний сын Юра. Он служил у отца ординарцем и мужественно переносил все тяготы военного времени. Когда в городе начался голод, Михаил Сергеевич ввел для всех работников штаба твердую норму продовольствия. Вместе с жителями Вологды и бойцами командующий фронтом и его сын получали по 200 граммов хлеба в день.

— Режим один для всех! — говорил Михаил Сергеевич. — Суровый, голодный, но справедливый.

То был принцип жизни, норма поведения.

Совсем молодым начал сражаться с врагами Советской республики старший сын М. С. Кедрова — Бонифатий. Вместе с отцом… участвовал в Петрограде в разгроме белогвардейских групп, укрывавшихся в зданиях иностранных миссий. В то время юному чекисту было всего 15 лет. Он уже вступил в партию, работал помощником ответственного секретаря газеты «Правда» Марии Ильиничны Ульяновой. Затем он участвовал в ликвидации банд Антонова на Тамбовщине.

Чекистом стал и младший сын — Игорь Михайлович Кедров.

В одном из номеров «Комсомольской правды» за 1966 г. мне бросилась в глаза заметка, в которой чекисты 20-х годов тепло вспоминали своего комсомольского вожака Игоря Кедрова.

«Достойное место в боевом отряде чекистов, — писала „Комсомольская правда“, — занимал молодой, глубоко преданный партии и революционной законности секретарь комсомольской организации ВЧК Игорь Кедров. Его отличало высокое понимание революционного долга и готовность отдать все свои силы и жизнь во имя революции».