Гарри Кемельман - В понедельник рабби сбежал

• Название: В понедельник рабби сбежал
• Автор: Гарри Кемельман
• Издательство: Оптима
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 966-7869-13-Х, ISBN 966-7869-17-2

После шести лет непрерывного труда в своей конгрегации рабби Смолл… сбежал в Израиль. Никто не знает, когда он вернется, и вернется ли вообще, даже он сам. Едва успев приехать, он тут же попадает в поле зрения полиции, а через некоторое время — на допрос к «инспектору в кипе». Так уж устроен «самый неортодоксальный детектив», что инспектор сразу начинает подозревать его в… неверии в Бога, Оставив инспектора в замешательстве, рабби как всегда блестяще распутывает преступление, помогая своим друзьям избежать беды.

---

— Ты только не пытайся давить на меня, и все будет просто чудесно. Дело только в этом — не пытайся на меня давить. — Он встал из-за стола. — Слушай, уже поздно, а у меня завтра экзамен.

Вернувшись в номер, Дэн Стедман перебрал в уме прошедший вечер. Что происходит с этими молодыми людьми? Что им ни скажи, они все понимают по-своему. Как говорить с ними, чтобы они слушали и отвечали разумно, по-взрослому?

Он вспомнил строки из письма сестры из Барнардс-Кроссинга, которое получил только этим утром: «…хотя он провел здесь более шести лет, никогда не был особо популярен и не имеет никакой реальной поддержки в конгрегации, за исключением молодежи, в основном, подростков, которые, похоже, любят его — но права голоса в храме у них нет».

Он поискал в ящике стола предыдущее письмо, в котором она дала ему адрес рабби Смолла.

Глава XXIV

— Это книга о взглядах, о точке зрения израильтян — не правительственных чиновников или важных шишек, а людей с улицы — евреев и арабов, мужчин и женщин, молодых и старых. — Стедман оживился. — Понимаете, рабби, в разговоре с чиновником вы можете услышать только официальную точку зрения, уже изложенную в правительственных сообщениях для печати. Но если вам удастся разговорить обычных людей, вы получаете представление о политической ситуации, на которой основаны официальные новости.

— А как вам это удается? — спросила Мириам. — Вы останавливаете людей на улице?

— Иногда я так и делаю, миссис Смолл, но я не говорю, что хочу взять у них интервью, потому что тогда они или замыкаются, или говорят то, чего — по их представлениям — вы от них ждете. Я стараюсь вести себя немного хитрее. Вот идет по улице человек. Я спрашиваю его, как добраться в какое-то место, которое находится в той стороне, куда он направляется. Обычно он говорит, что нам по пути, и я присоединяюсь к нему. По дороге мы беседуем, и если похоже, что это будет интересно, я включаю свой диктофон — выключатель у меня в кармане, — так что они не знают, что наш разговор записывается на пленку. А вернувшись к себе, я подписываю все пленки, чтобы в свободное время можно было их расшифровать, сравнить и отредактировать.

— Вы берете интервью по-английски, на иврите или еще на каком-то языке? — спросил рабби.

— У меня есть интервью на иврите, на идиш, на английском и даже на французском. Я прекрасно владею идиш, у меня не слишком плохой французский. И разговорный иврит тоже нормальный. Я был здесь раз двенадцать, в последний раз прожил больше года. Я бы сказал, что мне его хватает. Иногда бывают трудные случаи, как вот на днях. Мне попался интеллектуал, он употреблял слова, которых я раньше никогда не слышал. Но это еще одно преимущество записи на пленку. Я могу прослушать ее много раз и найти в словаре незнакомые слова.

— А как же вы продолжали беседу, не поняв, что он сказал?

— О, суть я улавливал хорошо. Я чувствовал, что упускаю только тонкие оттенки. Не хотите как-нибудь прослушать некоторые мои записи?

— Очень хочу, хотя не думаю, что моего школьного французского будет достаточно, чтобы понять, о чем речь.

— На французском у меня не так много, только несколько разговоров в ресторане, где бывает много сефардов из Северной Африки. Может, заглянете ко мне? Если вы не заняты завтра утром…

— Ничего срочного.

— И вы, миссис Смолл?

— Я очень хочу, но утром я должна быть в «Хадассе».

Когда они встретились следующим утром, Стедман сказал:

— Может, это даже хорошо, что миссис Смолл не смогла прийти. Втроем иногда тяжелее разговаривать.

— Пожалуй, вы правы. Между прочим, Мириам просила узнать, не хотите ли вы пообедать с нами завтра вечером. Мы будем рады, если ваш сын тоже придет. Когда вы упомянули по телефону, что он учится здесь в университете, мы рассчитывали увидеть его еще вчера.

— Он вечно занят. Я вижу его примерно раз в неделю, мы обедаем вместе. Я стараюсь не слишком вмешиваться в его жизнь. Не уверен, что он сможет прийти завтра вечером, но я спрошу.

— Завтра шабат, я думал, он свободен. Он получит удовольствие от шабатней трапезы, а я хотел бы познакомиться с ним.

— И я хотел бы, чтобы вы познакомились с ним, рабби. — Он поколебался и принял решение. — Честно говоря, я немного растерян и не понимаю, как с ним вести себя. После развода с его матерью — ему тогда было десять лет — у меня, конечно, было право на встречи, но из-за моей работы я подолгу не бывал в Штатах. Жена не позволила компенсировать потерянное время, когда я бывал дома, я не осуждаю ее, это нарушило бы нормальный ход его жизни. И в итоге мы виделись по одному дню от случая к случаю. Я старался сохранить с ним связь, писал, звонил — но это все не то. Я надеялся, что здесь, наедине, мы получше узнаем друг друга. Но он холоден и сдержан. Я не могу пробиться к нему. Иногда мне кажется, что он обижается на меня. Если я пробую интересоваться его учебой, его проблемами, пытаюсь что-то посоветовать, он ведет себя так, будто я вторгаюсь в его личную жизнь.

— Так оно и есть, по всей вероятности.

— Но я его отец.

— Биологически. Ваш сын обращается с вами, как с посторонним, потому что вы для него — посторонний.

Они остановились на краю тротуара перед светофором. Перейдя улицу, Стедман продолжал.

— А что прикажете делать? Я вижу, что он делает всякие глупости. Неужели я должен смотреть, как он делает ошибки, и не вмешиваться? Насколько я сумел выяснить, все его друзья в университете — арабы. Когда я предлагаю ему подружиться с кем-нибудь из еврейских студентов и говорю, что его нынешние знакомства неразумны или даже опасны, он только сердится на меня.

— Точно так же, как сердились бы вы, если бы он отважился покритиковать ваших друзей.

— Есть разница.

— На самом деле, не такая уж и большая, а в его глазах — и вообще никакой. — Рабби пожал плечами.

— И каков ответ?

— Никакого, по крайней мере, того, на который вы надеетесь. Если вы будете относиться к нему, как к чужому, как к молодому человеку, которого вы встретили случайно, но на которого у вас нет никаких прав, через некоторое время вы смогли бы стать друзьями.

Стедман протянул к рабби руки, как бы умоляя понять.

— Но я хочу помочь ему. Я хочу помочь ему устроить жизнь, повлиять на него, направить на верный путь.

— Вот как друг вы и смогли бы.

Рабби видел, что Стедман разочарован, что его совет вряд ли пришелся. Они шли по тихому кварталу, и вдруг Стедман схватил его за руку.

— Вот где можно найти ответ.

Рабби поглядел вокруг, но не увидел ничего необычного.

— Вон вывеска: МИМАВЕТ, БРОКЕРСКАЯ КОНТОРА. Когда я только приехал, я сказал Рою, что собираюсь купить машину для поездок по стране, и предложил ему пойти со мной, чтобы выбрать какую-нибудь. Он страшно заинтересовался.

— Вы думаете, что автомобиль поможет?

— Рабби, если вы не знаете, как дети относятся к машинам, вы не знает детей. Вы не против, если мы остановимся на минутку? Я видел их рекламу в газетах, хочу взглянуть, что они предлагают.

Это была мастерская по ремонту, несколько выпотрошенных автомобилей ждали своей очереди. В одном углу, возле окна, стоял матово окрашенный стол, заваленный грязными газетами, в деревянном держателе стояла картонка: МИМАВЕТ, БРОКЕРСКАЯ КОНТОРА. Подошел пожилой бородатый механик.

— Мистер Мимавет?

Механик ткнул пальцем в стол.

— Вам нужна контора Мимавета? Вот она. — Он ткнул еще раз. — Мимавета нет. Он немного приболел.

— А, это его место? Я могу поговорить с кем-нибудь еще?

— Нет. У нас нет дел с Мимаветом, он только арендует стол.

— Вот как. — Стедман был разочарован.

— Вы по поводу машины, наверное? Покупка или продажа?

— Меня интересует покупка, но…

— Так идите к нему домой. Это нормально. Он и здоровый иногда по нескольку дней сидит дома. Его бизнесом дома можно заниматься с таким же успехом, как и здесь.

— Я-то хотел посмотреть, что он предлагает, и…

Механик рассмеялся.

— Он ничего не предлагает. Он работает не так. Вы говорите ему, что вы хотите, и он находит это для вас. Он — сумасшедший старик, но должен сказать, что в машинах он разбирается, и он устроит вам выгодную сделку.

— Он сумасшедший в каком смысле? — спросил рабби. — В том, что устраивает выгодные сделки?

— Ваш молодой друг — шутник, — сказал механик и продолжал. — Он сумасшедший потому, что так устроена его голова. Он много пережил и будет рассказывать вам об этом как заведенный. А кто не пережил, особенно в этой стране? Возьмите хотя бы его имя — Мимавет. «От смерти» — разве нормальный человек выберет такое имя? — Он пожал плечами. — Но он разбирается в машинах, и он честен. Если он продает вам машину, он точно скажет, в каком она состоянии, и можете ему поверить.

— Хорошо, возможно я позвоню ему, — сказал Стедман. — У вас есть его домашний телефон?