Илья Британ - Богу

• Название: Богу
• Автор: Илья Британ
• Издательство: Типография «Зинабург и К°»
• Жанр: Поэзия
• Год: 1924

Илья Британ (1885–1942) — поэт, публицист «первой волны» эмиграции. Известно, что в 1922 г. Британ был выслан из России. Затем он оказался в Берлине, где вышли сразу несколько книг его книг.

Впоследствии его стихотворные произведения получали различные оценки: К.Д.Бальмонт, к примеру, высказывался о них весьма сочувственно, а Г.В.Адамовича таковые оставили «глубоко равнодушным». Любопытно также, что для одних он являлся «борцом-русофилом», а для других «еврейским поэтом» (хотя в поэзии И.А.Британа были весьма сильны христианские мотивы).

Дальнейшая судьба И. Британа была трагической. 15 декабря 1942 г. он был расстрелян фашистами в числе девяноста других заложников во дворе казармы в городе Монруж в предместье Парижа. В своём предсмертном письме сыну И.А.Британ признавался, в частности, что: «Больше всего на свете я любил тебя, несчастливую нашу родину, музыку Рахманинова. И ещё… русскую литературу, единственную в мире».

Данное издание — сборник «Богу» (Берлин, 1924).

Оцифровщик Андрей Никитин-Перенский. Библиотека «Вторая литература».

Раздел «Стихотворения разных лет» составлен из стихотворений, разысканных в сети и в бумажном издании отсутствует.

---

«Тихо в море плывут корабли…»

Тихо в море плывут корабли
Далеко в голубые закаты.
От меня, от людей, от земли
Грустной тенью ушла в небеса ты.

Что-то шепчет уныло вода
Про любовь и про светлые зори.
Я не встречу тебя никогда, —
Не вернёт тебя вечное море…

Облаков золотые края
Изукрашены легкой резьбою,
И рыдает в них песня твоя,
И зовёт, и зовёт за собою…

Где-то там далеко корабли;
Где-то там голубые закаты.
От меня, от людей, от земли
Грустной тенью ушла в небеса ты.

«Довольно! — Путь окончен наш…»

Довольно! — Путь окончен наш:
Друг друга нам, как видно, мало.
Оставь холодный мой шалаш, —
Ты навсегда, ты всё порвала.

Сожги — всё, ничего не прячь. —
И пыль былого — ядовита,
А память — это злой палач!
А совесть — от нее беги ты.

И не скажу, что впереди,
Но не желай назад дороги,
Не оглянувшись уходы,
Чтоб не споткнуться на пороге.

Я презираю? — о, ничуть!
Грущу? — поэт грустит до мая…
Ты всё поймешь когда-нибудь,
Хоть лучше жить, не понимая.

Не замедляй своих шагов, —
Поверь, тебя не позову я…
В итоге: горсточка стихов
И след шального поцелуя…

Всё это так, но… только вслух,
А что во мне, от всех скрываю:
Уйдет, — и в жизни свет потух,
Ушла, — и вот я умираю…

«Пали слова, точно молотом…»

Пали слова, точно молотом;
Были мечты слишком ранними,
В сердце, навеки расколотом,
Светит былое страданьями.

Кажется мне, будто в тине я:
Прожито что-то огромное,
Сразу увяло от инея
Счастие, право, никчёмное…

Искрится солнечным золотом
Небо; в нём облако быстрое
Плачет о сердце расколотом.
Что я над безднами выстрою?

Там, где за вечными гранями —
Тайна, великая Троица,
Может быть, даже страданьями
Раненный дух успокоится!..

«За деревянною аркою…»

За деревянною аркою
Страны чужие легли;
Тихо, с молитвою жаркою
Кланяюсь я до земли.

Как ты страдала, упрямая,
Путь мой далекий крестя…
О, дорогая страна моя!
О, дорогое дитя!

Точно в магическом зеркале,
Вижу: мы будем вдвоём;
Сами себя исковеркали,
Сами себя и спасём.

Знаю, что скорбен не в меру я:
Солнце ещё впереди.
Сердце! Бестрепетно веруя,
Праздника светлого жди!

«Опять изгнанье! Дом мой отчий…»

Опять изгнанье! Дом мой отчий,
Звезда любви моей больной
В часы безмерной жуткой ночи
В тяжёлых снах владеют мной.

Тоска! Приколота фиалка
К иконе Иверских ворот;
А дней былых до боли жалко,
Изжитых мной наоборот.

Хранят меня и путь суровый
Два талисмана милых мест:
Портрет без надписи (ни слова!)
И с голубой эмалью крест.

Хоть сил во мне подчас немного.
Темно изгнаннику в пути,
Но раз во мне живут два Бога,
Я не страшусь вперёд идти.

Мне без Христа — мученье всюду,
Но без тебя — не Бог Господь:
Где Оба вы — там был и буду
И всё сумею побороть!

«Изгнанье встретило дождём…»

Изгнанье встретило дождём,
А тучи крикнули мне громом
Привет на языке своём,
Пока совсем мне незнакомом.

Холодной думою томим.
Внимал я грому. Неужели
Любви своей не сохраним,
Глумясь над ней почти без цели?

Какая боль! С чужих полей
Дохнуло чуждым ароматом. —
Я жду тебя, спеши скорей
Навстречу тучам и раскатам!

Люби меня в чужом краю:
Пройдёт земное горе мимо,
И душу обновит твою
Господь улыбкой херувима…

«Тоскуют пред портретом…»

Тоскуют пред портретом
Печальные цветы…
Как жутко быть поэтом
В обманах суеты!

Прекрасна орхидея
Суровая, как рок;
Но мне всего милее
Родимый василёк!

Расстались; навсегда ли,
Никак я не пойму.
Мой смех ведёт к печали.
Молиться? — но кому?

В твоём молчаньи строгом
Таится приговор:
Забытый даже Богом,
Уйду я в свой затвор…

Мне снишься ты в неволе
И русская земля.
Конец мой далеко ли?
Не Смерть ли у руля?

Открыли пред портретом
Цветы мне в поздний час…
— Останься недопетым,
Безумный мой рассказ!

«В своём изгнанья, как в могиле…»

В своём изгнанья, как в могиле,
Всё жду — чего, не знаю сам.
Всю ночь гудят автомобили
В дрожащей радуге реклам.

Я — сиротливый сын печали,
Слезами вспоенной земли…
Господь, в Своей небесной дали
Мольбе отравленной внемли!

Веселой радости не надо
За боль тернового венца:
Взыскую Пламенного Града,
Хочу последнего конца!

Сгори, земля! исчезни, Время!
Погибни, Смерти торжество,
И Ты в нетленной диадеме
Сойди для Царства Своего!

Гудят распутные машины,
Сверкает ложь в огне реклам;
Я чётко слышу рёв звериный
И жду — чего, не знаю сам!

«Спи, мечтатель мой больной!..»

Спи, мечтатель мой больной!
Всё проходит стороной;
Время мчится под откос.
Я отвечу на вопрос!

В бездну оба кинь весла!
Буря парус унесла;
Ни луны, ни бледных звёзд, —
Лишь кометы жёлтый хвост.

Спи, мечтатель мой больной!
Всё бессильно перед мной;
Думы — злые палата;
Сердце глупое, — молчи.

Ветер кружит лепестки;
Не сильней любовь тоски;
У могильного креста —
Даль небесная пуста!

Спи, мечтатель мой больной!
Нет дороги в мир иной;
Без надежд и светлых грёз
Я отвечу на вопрос!

Ночь кошмарна, ночь черна,
Но не бойся: я — верна.
Всех любить — напрасный труд:
Люди — гномы, люди лгут!

Спи, мечтатель мой больной!
Кратко любят под луной:
Кто любила, та ушла, —
Я одна не знаю зла.

Дьявол тянет канитель;
Я качаю колыбель.
Дам тебе теперь ответ:
Мир — обман, а Бога — нет!

Спи, мечтатель мой больной!
Путь окончился земной, —
Душу мне отдай свою:
Смерть я!.. Баюшки-баю…

«Бал в китайском балагане…»

Бал в китайском балагане.
Гости. Музыка. Вино.
Всё, как в сказочном тумане.
Всё — безумно. Всё — пьяно.

Под сверлящий треск там-тама
Пляшет грузный мандарин.
И фонарь слепит упрямо,
И рыдает тамбурин.

Скачут серые драконы,
Изгибая серый стан.
Крики. Хохот. Песни. Стоны.
Мрачен только богдыхан.

Лик его сокрыт под маской.
Это — Дьявол: он царит.
Фиолетовою краской
Троп фарфоровый залит.

Курит опиум. А люди,
Преклоняясь перед ним,
Разрывая воплем груди,
Слёзы спрятали за грим.

В тине жуткого колодца
Потонуло всё вокруг.
Бог не слышит, — не проснется…
Бал безумья! Танец мук!..

Всё — без цели. Всё — без Бога.
Совесть — к черту! Мир — обман!
Всем, всему одна дорога: —
К Смерти через балаган…

Цыц! — не плакать! — больше пей ты!
Мы погибли? — очень рад!..
Руку дай: под хохот флейты
Прямо в бездну, — прямо в ад!..

«Я хочу на пречистой Голгофе…»