Константин Жемер - Висельник и Колесница

• Название: Висельник и Колесница
• Автор: Константин Жемер
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-373-02077-0

Со времен Вавилона члены Ордена Башни, не оставляют надежды объединить человечество, освободить его от следования Божьему замыслу, даровав собственную, независимую от высших сил судьбу. Увы, не получается. Завоеватели неизменно терпят крах. Что за сила на протяжении истории противостоит всем великим завоевателям? Почему ни разу никому не удалось создать Мировую империю? 

Наполеон Бонапарт был предупрежден, что и его ждет подобный удел, если не удастся вырвать из рук носителей необычное оружие - Книгу Судьбы. 

Когда-то египетские жрецы сумели спасти Книгу Судьбы от полчищ Александра Македонского и унесли с собой в Индию. С тех пор бьют дороги мира кибитки вечных скитальцев-цыган - носителей этой Книги. Это племя умеет предсказывать судьбу и обладает другими мистическими способностями. А если спрячет что в таборе - никому и никогда не сыскать!

---

- Другие ходы наружу имеются?

- Я знал только этот, – испуганно пролепетал бывший эзотерик.

- Куда он ведёт? Помнится, вы что-то говорили об этом!

- Там несколько выходов, – затараторил старик. – Но Генерал непременно пойдёт к охотничьему домику…

- Почему вы так решили?

- У них нет зимней одежды, а её проще всего взять в домике.

- Сказать по чести, гениальный вывод, – Толстой без тени насмешки зааплодировал. – И вы, конечно, знаете, где он – охотничий домик?

- Да, – старик скромно опустил глаза. – До него не более полутора лье.

Назад возвращались почти бегом. Когда старый учёный начал задыхаться, Крыжановский приказал солдатам по очереди тащить его на спине. Пока выбрались из подземелья, все выбились из сил. Лишь Американец совершенно не показывал признаков усталости: всю дорогу он шутил и декламировал дурные стихи собственного сочинения.

«Кажется, сей человек из железа – оттого плавает как топор, оттого остр на язык и любит рубить с плеча. Всяческие мытарства ему нипочём!» – с лёгкой завистью думал Максим. – И саквояж тяжеленный тащит, будто там – дорожный сюртук и пара белья.

Фёдор тем временем и не думал униматься:

- Орфею боги обещали вернуть Эвридику, ежели он выйдет, ни разу не оглянувшись, из царства мрачного Аида – вот и я тоже решил не оглядываться всю дорогу. Веришь, Максимус, ни разу назад так и не посмотрел. Чем не Орфей? И стихи слагать, и петь умею…

- Помилуй, Фёдор, – взмолился Максим, – У Орфея арфа была, а у тебя арфы нету – какие могут быть песни?

- Как – нету, а это что? – возмутился Американец, хлопнув ладонью по прикладу любимого карабина. – Иль тебе моя музыка не по вкусу?

Крыжановский устало взглянул на друга. В этот момент над головами тяжело ухнула пушка. За ней – другая и третья.

- Вот она – музыка, которую предпочитаю я! – вскричал Крыжановский. – Похоже, сюда пожаловал Чичагов. Вовремя, ничего не скажешь! Думается, Фёдор, в этом оркестре найдётся партия и для твоего инструмента. Выйдем через зал с идолами: в кордегардии нынче столпотворение.

Гром пушек нарастал. Палили с замковых стен, но гораздо чаще доносились выстрелы отдалённые – нападавшие явно превосходили обороняющихся числом орудий.

В главном зале всё осталось по-прежнему – следы разгрома и трупы. Толстой не преминул подвести Ленуара к раздавленному Гроссмейстеру. Учёный раскудахтался от счастья и, состроив желчную мину, долго плевал в мёртвое лицо. Удивительно, откуда столько слюны взялось?!

- Гроссмейстер Карт-то оказался Королем денариев, – каркал старик. – Ты смел судить меня, стоя на самом верху Пирамиды. И вот я плюю в твои мёртвые глаза!

- Передохнули, господин учёный? – отвлёк его Максим. – Теперь проведите нас наверх одной из башен – надо осмотреться на местности, а там уж решим, как пробиваться наружу.

Ленуар молча вышел из зала и пошёл по коридору. У поворота он остановился и сказал:

- За углом, в конце коридора – вход в северо-восточную башню. Генерал превратил её в пороховой склад. Внутри обычно никого не бывает, только на входе – солдат.

- Дело говорите, уважаемый! – оживился Максим. – Во время боя там, пожалуй, поболее одного солдата встретится, но в качестве активного очага обороны башня с порохом не годится, чтоб не привлекать внимания неприятельских артиллеристов.

Солдата у входа не оказалось – низкая железная дверь встретила лишь массивным навесным замком. Не доходя шагов восемь, Толстой вскинул пистолет и на ходу сшиб замок.

Крыжановский аж застонал от подобной дури – там ведь порох! А граф преспокойно пояснил, что не видит необходимости соблюдать тишину – кругом грохочет так, что никто ничего не услышит.

Внутри штабелями выстроилось множество бочек, а ещё – пирамиды разных ядер, вплоть до древних – каменных. Наверх вела крутая лестница. Спешно поднявшись, компаньоны отворили тяжёлую дверь и вышли на крепостную стену. В лицо пахнуло свежим ветром и тут же – запахом гари.

Вид с башни открылся замечательный: прямо перед глазами дымит надвратная брама, две боковые башни также выпячивают опаленные бока, как бы говоря: «А мы – тоже инвалиды! Мы – тоже ветераны!» На замковом дворе суетятся поляки, готовясь отражать штурм. Далеко, у самой кромки леса – линия русских орудий, что неустанно палят по замку да многочисленные серые егерские шинели с белыми косыми крестами ранцевых лямок на груди.

Замысел славных русских командиров понятен: подавить орудия на башнях, затем подвести свои пушки поближе, ударить по воротам прямой наводкой и взять замок приступом.

- Смотри, Максимус, это какое-то издевательство, – сказал Толстой, – вроде, всё как ты хотел: пехота и артиллерия, но возиться им часов пять, не меньше. За это время Радзивилл успеет уйти далеко. Должен признать, что мой план тайного проникновения тоже потерпел фиаско. Только того и добились, что заперли себя здесь – со стен не спуститься, и через ворота не пробиться никак. Надо было не лезть в замок, а, вместо этого, вчера попросить мосье Александра провести нас к охотничьему домику. Там в тепле выспались бы, наутро сытно поели, скоротали время, слушая занимательные истории старика и как раз бы дождались бледного мерзавца с нашей красавицей.

- Я – не Лех Мруз, чтоб наперёд знать, – огрызнулся Максим. – Помолчи немного – сейчас башню взрывать будем! Выйдем через образовавшийся пролом.

- Вот это – по-нашему! – обрадовался Толстой.

Максим предложил протянуть пороховую дорожку до зала с идолами, поджечь её и укрыться от взрыва в подземелье, но Толстой категорически отверг этот план.

- Не хочу, чтобы меня там завалило: судя по числу бочек, рванёт адски. Лучше уж на воздухе, за стенными зубцами и прочими укрытиями, отсидимся.

- А взрывать – как? Пороховую дорожку вверх по лестнице не протянешь, – засомневался полковник.

- Протянем по полу, насколько выйдет, на конце насыплем большую кучу, в которую с самого верху кинем факел. Вот и все дела.

На том и порешили. Но, когда всё уже было готово к взрыву, и отряд, заперев на засов нижний вход в башню, снова выбрался на крепостную стену, Фортуна в очередной раз сыграла весёлую шутку: к башне, видно за порохом, пожаловали уланы – числом в пять человек. Что станешь делать?

- Огонь! – скомандовал Крыжановский.

Пятеро полегли в мгновение ока, но перед смертью успели криками переполошить весь двор. Поляки быстро осознали ту опасность, каковая нависла над пороховой башней, и задались навязчивой идеей извести крошечный русский отряд. Из бойниц соседней башни ударили частые выстрелы так, что не поднять головы. По лестнице, ведущей со двора, на стену полезла гурьба вояк.

- Сдавайтесь, господа! – закричал им по-французски Толстой. – Полковник Радзивилл променял вас на бабу и удрал из замка! Через час-другой крепость падёт, сопротивляться более нет смысла!

- Они солдаты, Фёдор, – мрачно сказал Максим. – А настоящий солдат продолжает драться даже тогда, когда командир выбит из седла. Лучше займись теми, что наверху, в бойницах.

- Ну что ж, сейчас они у меня услышат реквием! – демонически захохотал Американец, и пять раз быстро выстрелил из карабина. – Вот, дьявол, раз-таки промазал!

- Поторопись, Фёдор, а то я слышу, как снизу колотят в дверь порохового склада, – крикнул Максим, разряжая пистолет в первого поднявшегося на стену поляка. – Ежели войдут, останешься без фейерверка.

Толстой, презрев опасность, встал во весь рост и дважды выстрелил, – Готово, mon colonel! Уверяю, минуту-другую они носа не высунут: можно взрывать.

Максим вскочил, но Илья Курволяйнен оказался куда проворнее – припустил к башне, только пятки засверкали. На миг он исчез внутри, и вот уже несётся назад и орёт:

- Щас бабахнет!

Из бойниц по Курволяйнену начали стрелять.

- Давай, братец, давай, – шептали губы Максима.

Бабахнуло от души: уши заложило, а башня раскрылась мартовским первоцветом.

Сорвавшаяся с петель дверь догнала денщика и ударила в спину. Сверху пошёл дождь из камней. Максим, прикрыв голову руками, смотрел на лежащего Илью. Тот не шевелился.

Башня треснула до основания. В торжественном молчании от неё отделился угол и рухнул наружу. В воздух поднялось густое облако красноватой пыли.

Глава 11 Оскал Смерти

13 (24) ноября 1812 г.

Красный замок близ города Мир Гродненской губернии.

Протяжное «ура» донеслось со стороны русских порядков, едва рухнула северо-западная башня, а на её месте образовался внушительный пролом. Тотчас начался приступ: поле перед замком заполнилось бегущими и орущими егерями.

Защитники смешались, их командиры оказались не готовы к разрушению твердыни и подавали противоречивые команды. Назревала паника.

- Я велел сдаваться, а вы посмели ослушаться! – ликуя, кричал полякам Толстой. Укрывшись за выступом стены, он доставал один за другим пистолеты, на миг высовывался из укрытия и, почти не целясь, стрелял. Промахов граф не давал. Цыганёнок сидел рядом и весьма сноровисто перезаряжал оружие.