Джасинда Уайлдер - На веки вечные

• Название: На веки вечные
• Автор: Джасинда Уайлдер
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

Эвер, Иногда эти письма — все, что помогает мне прожить еще неделю. Даже если ты пишешь о всякой ерунде, ни о чем важном, они важны для меня. С Грэмпсом все в порядке, и мне нравится работать на ранчо. Но... я одинок. Чувствую, что изолирован, как будто я никто, как будто нигде нет для меня места. Как будто я просто нахожусь здесь, пока что-то не случится. Я даже не знаю, что хочу сделать со своей жизнью. Но твои письма… благодаря им я чувствую, что связан с чем-то, с кем-то. Когда мы впервые встретились, я влюбился в тебя. Я думал, ты прекрасна. Так прекрасна. Было трудно думать о чем-то еще. Потом лагерь закончился, и мы больше не встречались, и теперь все, что осталось от тебя — эти письма. Черт, я только что сказал тебе, что влюбился в тебя. Влюбился. В ПРОШЕДШЕМ времени. Больше не знаю, что это такое. Любовь по переписке? Любовь, как в книгах? Это глупо. Прости. Я просто установил для себя правило, что никогда не выбрасываю то, что пишу, и всегда посылаю это, очень надеясь, что тебя это не отпугнет. Ты мне тоже снилась. То же самое. Мы в темноте вместе. Только мы. И это было, как ты и говорила, как будто воспоминание, превратившееся в сон, но это было воспоминание о том, чего никогда не было, только во сне это было так реально, и даже больше, я не знаю, более ПРАВИЛЬНО, чем все, что я когда-либо чувствовал в жизни или во сне. Интересно, что это значит, что нам снился один и тот же сон. Может, ничего, может, все. Может, ты расскажешь?    

---

Она посмотрела на мой член, на то, как она ласкала его рукой, от чего у меня подогнулись колени.

— Вот так. Мне правда нравится, когда ты так делаешь.

Эвер делала это снова и снова, гладила меня одной рукой и, как только рука доходила до головки, ее место занимала другая рука. Я уже не мог держаться, не мог твердо стоять на ногах. Каждое сексуальное движение ее ручек на моем члене заставляло меня задыхаться, доводило до самого края. Ее маленькие белые руки на моем члене — это так возбуждало, так невероятно возбуждало, что еще больше сводило с ума.

— А что если... что, если я сделаю это? — спросила она, и потом в одну руку взяла мои яйца, а другой — член у основания, а после облизнула меня языком по всей длине, а потом снова и снова. Я знал, что она пробует на вкус сперму, которая начинала вытекать из меня. Эвер продолжала ласкать меня одной рукой, а другой нежно сжимать яйца, массировать их. Язык ее двигался по всей длине члена, лизал, как мороженое, а потом она сказала:

— Ты действительно хорош на вкус. Мне очень нравится. Нравится, как ты реагируешь на все, что я делаю.

— Я... близко, — сказал я, — сейчас кончу.

— Хорошо, — пробормотала она, — давай. Хочу это почувствовать. Хочу тебя попробовать.

Она не отвернулась, и у меня ослабли колени. Чтобы стоять прямо, мне пришлось ухватиться за дверной косяк, а она начала поглаживать мой член двумя руками и сосать головку.

— Вот... вот так. Я... почти. Блин... Боже, да, Эвер, черт, как хорошо...

Она не сбивалась с ритма — сосала головку члена и ласкала его руками, и вот теперь я был у самого края. Я открыл глаза, чтобы посмотреть.

— Я кончаю, Эвер, да, да... вот, сейчас!

Я кончил ей в рот, а она плотнее сомкнула губы и приняла все внутрь, одной рукой обхватив член у основания и все еще работая, — сосала, глотала, двигала рукой, и пока волны наслаждения, вызванные ее движениями, пробегали по моему телу, из меня вылетали только стоны и ругательства.

Наконец, она вынула его изо рта и посмотрела на меня.

— Было... много, — сказала она, улыбнувшись.

Я смутился из-за того, что ей пришлось все проглотить, мне почти стало стыдно.

— Прости... — начал говорить я.

Эвер прервала меня.

— Нет, мне понравилось, как ты потерял контроль. И против вкуса я не возражаю. Вообще, мне понравилось, что ты так этим наслаждался.

Я поднял ее на ноги и заключил в объятия.

— Это было потрясающе. Спасибо, большое спасибо.

— Я рада, что сделала это, — она подняла голову и встретилась со мной взглядом. — Знаешь, можешь просить меня о чем угодно. Если захочешь что-нибудь сделать, просто скажи.

— И ты тоже.

Тогда я поцеловал Эвер и почувствовал себя на ее губах. Я поцеловал ее, чтобы что-то доказать, но не знал, что. Ее руки обняли меня за плечи, и она стала тоже отвечать, словно тонула, а мой поцелуй был тем воздухом, который бы спас ее. Я подтолкнул ее к кровати, собираясь дать ей то, что она дала мне.

Однако она остановила меня.

— Прими душ.

Она положила мне на грудь ладони и оттолкнула меня.

— Что, хочешь сказать, что я воняю? — поддразнил я ее.

Она наклонилась ко мне и принюхалась.

— Ну, может, немного...

Эвер ухмыльнулась и подтолкнула меня к ванной.

— Иди. Там есть полотенца. У моего шампуня не девчачий запах, и там есть обычное мыло. Так что, когда выйдешь, от тебя не будет пахнуть девчонкой.

Я закрыл за собой дверь в ванну, но не запер ее на замок. Это и правда была женская ванная: там были щипцы для завивания волос, фены, на стенах — небольшие картины, коробочки с макияжем, упаковки туши и какие-то еще вещества. На полу лежали лавандовые коврики, и полотенца совпадали по цвету, но полотенца, сложенные в шкафчик под раковиной, были разных цветов. Я бросил на туалетное сиденье черное полотенце и включил настолько горячую воду, чтобы только не обвариться. Зашел в душевую кабину и немного постоял под душем, потом поискал шампунь. Там было не меньше восьми бутылочек с разными шампунями, кондиционерами, гелями для душа. То, что показалось мне наименее девчачьим, пахло ванилью, и я взял это.

И вот когда я смывал шампунь, а мысли мои стали блуждать, тогда случилось это.

Алекс был мертв.

Я позволил себе забыть об том. Вычеркнул из памяти. Воспоминание накрыло меня, как приливная волна. Алекс лежит на спине, глаза широко открыты, в комнате пахнет смертью и рвотой.

Я попытался сдержать воспоминания, остановить паническую атаку. Но не смог. Я все продолжал вспоминать. Алекс, еще живой, курил трубку и смеялся, выдыхая облачко дыма; папа вел машину, я сидел на пассажирском сиденье, и он, что было нечасто, усмехался тому, что я говорил; мама у плиты готовила пасту. Алекс умер, папа умер, мама умерла. Я видел их в последние минуты, когда они испускали последний вздох. Как будто я смотрел кинопленку и видел это — то, что поражало меня раз за разом, как молния.

Вода остыла, и я почувствовал, что у меня ослабли колени. Я, как подкошенный, упал на дно душевой кабины, пытаясь дышать, пытаясь перестать трястись.

Я так долго держал все это внутри себя, так долго не думал об этом, вычеркивая из памяти, запирая глубоко внутри. Ничего не чувствовал. И вот появилась Эвер, своей прекрасной улыбкой и потрясающими глазами, своей нежной любовью, страстным влечением ко мне пронзала меня насквозь. Она отпирала все тайные комнаты, где я хранил воспоминания, и все это выходило из меня, и это было уже чересчур.

Я почувствовал, что вода перестала течь. Я вспотел, но мне было холодно. Я дрожал, стонал от боли.

— Кейд? Что случилось?

Эвер стояла на коленях рядом с душевой кабинкой. Она положила руку на мое мокрое плечо, отодвигала волосы с глаз.

— Они все... мертвы. Мама умерла. Папа умер. Алекс умер. Все оставили меня. И мама ушла. И папа. И Алекс, — я слышал, как произносил эти слова, но не мог замолчать, не мог контролировать их. — Я видел, как они умерли. Нашел Алекса. За несколько часов до того, как приехал к тебе. Нашел его. Я знал, что дела у него идут плохо, но не думал, что... Я не знал. Не знал. А папа просто сдался. Мама, по крайней мере, боролась. Она пыталась остаться, но все-таки не смогла. И он забрал ее. Рак забрал. Папа... он просто не мог жить без нее. Не смог жить без нее и просто сдался, просто, мать твою, сдался.

— Кейд, любимый. Мне так жаль.

— Все оставили меня.

— Я здесь, — она поцеловала меня в щеку, — я здесь. С тобой, Кейден. Я с тобой.

Я попытался вздохнуть, набрать воздух в легкие, постараться успокоить стук сердца.

— Эвер? — я знал, что это была она, но получилось как вопрос. — Ты не можешь умереть. Не можешь сдаться. Думаю, теперь я понимаю, почему папа сдался.

Она положила руку мне на плечо и подтолкнула меня. Я встал, с усилием вышел из душевой кабинки. С приступом паники я почувствовал на лице что-то мокрое. Слезы. Мне стало стыдно. После того, что Эвер сделала для меня, у меня случилась паническая атака, и я стал плакать. Я хотел спрятаться, но идти было некуда. Я был голым и мокрым. Она развернула полотенце и вытерла мою грудь, живот, плечи, спину.

Я хотел забрать полотенце, но она не дала мне.

— Эвер, я... в порядке.

Она улыбнулась мне с такой любовью и нежностью, каких я еще не видел раньше, и эта улыбка сияла на ее влюбленном лице.

— Давай я.

Я опустил руки и стал смотреть на нее, и мне было стыдно.

Полотенцем она вытерла мне лицо, лоб и щеки, потом вытерла волосы, встав на цыпочки, чтобы достать до них.

— Не извиняйся и не стыдись. Ладно?

Так странно было, что она стояла здесь, в крошечной ванной, со мной, и на ней не было ничего, кроме крошечных красных трусиков танга. Она так заботливо вытирала меня, и ее глаза, казалось, смотрели нежностью.

— Просто...ты видела, что я совсем расклеился... а нам было так хорошо вместе, просто потрясающе, и теперь я чувствую, что все порчу этой идиотской панической атакой. Со мной такого раньше не было, и я не мог остановиться, меня просто накрыло. Я не хочу, чтобы ты думала...

Она обернула полотенце вокруг моей талии, и я поправил его. Она положила ладони мне на щеки и прижалась всем телом.

— Кейд, ты имеешь право переживать. И ты ничего не испортил. И что это за любовь была бы у нас, если бы я, увидев, что ты расклеился, не смогла утешить тебя?

Я прикоснулся лбом к ее лбу.

— Спасибо.

Она приподнялась и поцеловала меня.

— Спасибо... что не оттолкнул меня. Думаю, большинство парней бы струсило. Ты впустил меня, сказал, что чувствуешь. Так и должно быть.

Я поклялся, что так и будет.

Глава 28

Эвер

Две недели спустя мы с Кейденом сидели рядом в отдельной кабинке в ресторане «Нэшнл Кони Айленд» и ели ужасно вкусную картошку фри с сыром. Было два часа дня. Последние два часа мы провели, изнуряя друг друга, в самом хорошем смысле этого слова. Я была удовлетворена, чувствовала приятную усталость и, как только мы вернулись бы в мою спальню, была готова наброситься на него снова. Что было бы проблематично, потому что Стеф порвала со своим парнем и проводила дома больше времени, а это значило, что нам надо было оставаться в комнате, ходить в одежде и вести себя тихо, когда Стеф была дома. У меня, в частности, вести себя тихо получалось не очень хорошо. Такой проблемы раньше не было, но, похоже, у Кейда был талант по части того, как довести меня до крика.