Людмила Маркова - Небо любви

• Название: Небо любви
• Автор: Людмила Маркова
• Издательство: Астрель: ACT
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-045825-7, 978-5-271-17637-1

Это история любви зеленоглазой стюардессы Юльки. Любви к своей профессии — романтической, но нелегкой и опасной, к жизни — в воздухе и на земле, к единственному мужчине — верному и всепрощающему…

Юлька пройдет через боль и страдания, разочарования и ошибки, облекая подчас в кровь и плоть иллюзорное счастье, прежде чем перед ней откроется истина — жизнь прекрасна, любовь удивительна, и не призрачная, не придуманная, которую она лелеяла в своем сердце, а настоящая, реальная, живая!

---

— А что? Твой друг без повода и позвонить уже не может. Тем более родственник. Кстати, ты не знаешь, куда Юлька поехала отдыхать? Мать волнуется за нее. Звоню, а телефон недоступен. У нее есть роуминг?

— Подожди, подожди, как отдыхать уехала? Кто тебе об этом сказал?

— Так, оформила отпуск и уехала отдыхать в Таиланд. Перед отъездом к матери зашла. Так ты даже не в курсе? Вот дела. Вы что, поссорились? Что ты молчишь?

— Я приеду в конце недели, тогда и поговорим.

— Так может, она поменяла номер телефона? Ведь раньше у нее был роуминг.

— Не знаю, — со злостью ответил Волжин, — она мне не докладывала.

— Когда же вы, наконец, перестанете друг друга мучить?! — возмутился Сергей.

— Ты об этом лучше свою сестренку спроси. Она у тебя большой специалист по этим вопросам.

— Ладно, старик, успокойся. Я все понял. Если что, буду держать тебя в курсе.

На третий день для членов конференции организовали экскурсию по городу. Волжин не помнил, как ходил по Королевскому музею изящных искусств, как осматривал знаменитую Консерваторию XIX века, как любовался Королевским театром «Де ла Моне», построенным еще в 1700 году, как восхищался древним собором и готической ратушей, как прогуливался мимо многочисленных гильдейских домов в стиле «модерн». Слушал и понимал все, о чем рассказывал экскурсовод, но ему казалось, что все это происходит с кем-то другим, а не с мим, и видел себя и все, что его окружало, как бы со стороны. Так происходило вплоть до того момента, когда автобус примчал их в аэропорт.

В Европу пришел циклон, принесший пасмурную погоду с сильными ветрами. Весь полет горело табло Застегните ремни. Так часто лайнер попадал в зоны турбулентности и так сильно его трясло, что казалось, он не летел в воздухе, а ехал по колдобинам проселочной дороги, размытой дождями. Сидевший по соседству профессор Нестеров торопливо открыл бутылку «Смирновской» и налил в серебряную стопочку, которую он постоянно возил с собой.

— Будешь? — спросил он Волжина.

Тот отказался, и без этого чувствуя на вкус зарождавшуюся горечь тоски.

— Леш, ты что, болтанок боишься? — удивился Волжин, заметив, как широкоплечий, производящий впечатление бесстрашного человека Нестеров вцепился побелевшими пальцами в подлокотники кресла.

— Признаться, я вообще боюсь самолетов, потому и пью всегда на борту. И как твоя жена это выдерживает? Она все еще летает?

Волжин не ответил, чувствуя, как невыносимая тоска дошла до горла и душит его своими отвратительными склизкими клешнями. Еще немного, и он просто не выдержит мрака навалившейся на него тяжести, бежать от которой казалось бесполезно — впереди глубокая пропасть. В салоне самолета потемнело. За иллюминатором бушевала непроглядная мгла. Полная безысходность криво улыбалась ему отвратительной улыбкой.

— Леш, наливай, — решительно сказал Волжин и расправился, словно стряхивая с себя прилипшую мерзость.

Вернувшись в Москву и не обнаружив ни жены, ни записки от нее, Волжин ринулся в гараж, надеясь, что Юлька взяла машину и поехала в аэропорт, чтобы выполнить очередной рейс. У них была договоренность, что Юлька могла пользоваться автомобилем мужа в том случае, если выполняла короткий рейс, а обстоятельства складывались таким образом, что сам он отвезти ее в аэропорт не мог. Если она улетала в командировки, то Волжин всегда изыскивал возможность, чтобы проводить ее, хоть это и доставляло ему немало хлопот.

Машина стояла на месте.

«Значит, теперь она решила командовать парадом. Все попрала. И Новый год. И каникулы сына. И волю мужа. И все, все».

Волжин машинально закрыл гараж, раскрыл новую пачку сигарет, жадно закурил и, несмотря на непогоду, поплелся бродить по улицам. Холодный ветер заодно с мокрым снегом больно хлестал по щекам, пронизывая до костей. Но Волжин как будто не замечал этого, мысленно повторяя одни и те же, давно забытые им и вдруг всплывшие в памяти строки, написанные когда-то Ильей Эренбургом:

Я так любил тебя — до грубых шуток
И до таких пронзительных немот,
Что даже дождь, стекло и ветки путал,
Не мог найти каких-то нужных нот.

А пальцы уже с нетерпеливым отчаянием набирали номер Юлькиного телефона. «Я сам попал в мною же расставленную ловушку. Чрезмерность моих амбиций рикошетом ударила по мне самому», — понял Волжин, услышав в трубке: «Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».

— Ну и скатертью дорожка! — в сердцах, словно мальчишка, крикнул Волжин, и голос его сел. Дома он сразу же налил себе полстакана виски, закурил и улегся на диван, не разуваясь. И успокоился, почувствовав, как по жилам потекло тепло. Как вдруг в голове зазвучали слова, произносимые Юлькиным голосом.

Ты успокоился и рад,
Что оказался третьим лишним.
Но так глаза твои кричат,
Что голос кажется неслышным.

Он почувствовал, что ревнует, дико и безрассудно ревнует.

Вскоре Волжин заключил недолговременный контракт со швейцарской фирмой и перед самым отъездом написал Юльке записку: Можешь возвращаться в свой дом. На развод подам сам.

Глава девятнадцатая На острове Самед

Сразу же по прилете из Каира Юлька зашла в службу бортпроводников, чтобы попросить начальника отделения перенести отпуск на более близкий срок. К счастью, среди коллег, проходящих в этот день медкомиссию, она встретила Сережку Дроздова, который с радостью согласился поменяться с ней отпуском.

— Ты же не так давно проходил комиссию, — удивилась Юлька.

— Да, но я лежал в стационаре на обследовании, после чего проходил внеочередной ВЛЭК. И сейчас снова нужно сдавать зачет на компьютере. И английский тоже. Немного страшно, ведь язык принимает Татьяна, которая спуску не даст. Знаешь, мне сейчас совсем не хочется приходить домой. Я лучше полетаю. Впервые меня не радует, что у нас шестьдесят дней отпуска в году.

— Ты поссорился с Мариной? — деликатно спросила Юлька.

— Хуже. Мы стали чужими. Только никто об этом не должен знать.

— Я никому не скажу.

Юлька оформила отпуск и, выписав требование на бесплатный билет по маршруту Москва — Бангкок — Москва, позвонила в отдел бронирования. Она даже не замечала сложностей, выпавших на ее долю при оформлении билета. Что толку от того, что «Аэрофлот» предоставляет своим работникам раз в год бесплатный билет. В разгар сезона улететь почти невозможно. В первую очередь выделяются места для пассажиров, выкупивших билеты за полную стоимость, а что останется, отдают «своим». В другое время все эти бесконечные проволочки с получением билета привели бы ее в состояние легкой паники. Но не теперь. Юлька машинально звонила, договаривалась, дарила сувениры, и наконец ее усилия увенчались успехом, правда не полным, дата вылета из Бангкока свидетельствовала о том, что Юлька должна пробыть в Таиланде не менее месяца, когда и отпуск бы закончился и деньги тоже. Надеясь на помощь представителя «Аэрофлота» в Бангкоке, добрейшего человека, готового в доску расшибиться ради своих соотечественников, в особенности членов экипажей, она написала ему на имейл, спросив, возможно ли вылететь на две недели раньше указанного в билете срока. Михаил ответил, что не гарантирует этого. И все-таки Юлька на него очень рассчитывала, хотя рассчитывать следовало, скорее, на счастливый случай. Юлька понимала, что рискует, но отказаться от своей затеи полететь на остров в океане не могла.

Она завела об этом разговор с Соней.

— Михаил сказал, что гарантии не дает, но я все-таки очень надеюсь на его помощь, — закончила рассказ Юлька.

— Дай-то бог, чтобы Михаил оправдал твои надежды, — заметила Соня. — Во всяком случае, мне нравится твой оптимистический настрой. Только почему ты летишь одна?

— Я собираюсь там писать книгу. Помнишь, я тебе рассказывала о своих странных снах, где мне являлась девушка неземной красоты. Она и станет главной героиней моего романа.

— Ты молодец. Мне кажется, что смогу почувствовать себя немножко счастливей, если когда-нибудь буду держать в руках твою книгу. Но скажи мне честно, у тебя сейчас напряженные отношения со Стасом?

— Не настолько, чтобы из-за этого переживать. Я тебе буду позванивать. Не волнуйся за меня, Сонечка. Как бы мне хотелось, чтобы ты полетела со мной.

— Ты же знаешь, с моей душевной болезнью мне противопоказаны солнце и пляж.

— Знаю. Береги себя, Соня. Если бы я могла тебе чем-то помочь…

— Обо мне не беспокойся. Я не дам болезни себя одолеть. Тем более мне надо еще присутствовать на вашем венчании.

В Москве стояли трескучие морозы. Воздух был звонок и чист. Снег скрипел под ногами, эхом нарушая утреннюю тишину города. Бездомные собаки мерзли, прижимаясь друг к другу, чтобы сохранить остатки тепла. Автомобили, так же, как и бездомные собаки, не имеющие своего дома, сиротливо ежились под леденящим инеем. Напрасно пытались их владельцы завести двигатель. Осознав тщетность своих усилий, они стучали ногами по резине, отвечающей звоном в ушах. В городском транспорте замерзали окна, и в причудливых узорах на стеклах виделись фантастические пейзажи, выписанные белыми красками зимы.