Людмила Маркова - Небо любви

• Название: Небо любви
• Автор: Людмила Маркова
• Издательство: Астрель: ACT
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-045825-7, 978-5-271-17637-1

Это история любви зеленоглазой стюардессы Юльки. Любви к своей профессии — романтической, но нелегкой и опасной, к жизни — в воздухе и на земле, к единственному мужчине — верному и всепрощающему…

Юлька пройдет через боль и страдания, разочарования и ошибки, облекая подчас в кровь и плоть иллюзорное счастье, прежде чем перед ней откроется истина — жизнь прекрасна, любовь удивительна, и не призрачная, не придуманная, которую она лелеяла в своем сердце, а настоящая, реальная, живая!

---

Он вспоминал трагедию «Челленджера», совпавшую тогда с его личной трагедией и оттого еще больнее врезавшуюся в память. Юлька тогда пребывала в счастливом замужестве, а он ждал, все равно надеялся и ждал, мучаясь при этом от одиночества. Как-то Волжин услышал высказывание, что «близкие далеко, а далекие близко, вот и ходим к далеким» и подумал о том, как это верно подмечено. Как долго он ходил к далеким! Через год после катастрофы «Челленджера», когда Юлька была с ним рядом и жила в его доме, как жена, и забеременела от него, Волжин не чувствовал своего тела от счастья, словно пребывая в невесомости. Поражаясь Юлькиной любознательности, он охотно рассказывал ей о планетах, галактиках, космических полетах и о катастрофах тоже. Юлька воспринимала трагедию «Челленджера», как свою собственную, и еще не один год мысленно возвращалась к тому трагическому дню.

Представь себе, как отсчитываются стартовые секунды, как люди в толпе возбужденно повторяют их, как под бурные аплодисменты космический корабль устремляется в небо. Мгновение… и «Челленджер» охватило пламя. Y-образное облако расползлось над космодромом, и зрители почувствовали невыразимый страх.

— Как ты все четко помнишь! — поразился Волжин. — Только взрыв произошел не через мгновение. Через шестнадцать секунд после старта огромный корабль грациозно повернулся, взяв курс за пределы земной атмосферы. На пятьдесят второй секунде командир доложил о взятом ускорении, а еще через три секунды посреди корабля, между днищем и наружным топливным баком, появился неяркий, но отчетливо видимый оранжевый свет. И после этого произошел взрыв. Причем официальный ведущий в Хьюстоне в то самое время не смотрел на монитор, а зачитывал программу полета, то есть говорил о том, что должно произойти в ближайшие секунды согласно графику полета. И вдруг упавшим голосом произнес: «Космический корабль «Челленджер» взорвался». — Он крепко обнял Юльку. — Детка, какие же мы с тобой ведем разговоры на ночь. Тебе же нельзя так волноваться.

— Стас, а почему никто не послушал инженера из Калифорнии, который позвонил в контрольную комиссию и настоятельно потребовал отложить полет из-за опасного обледенения? — спросила Юлька, прижимаясь к Стасу.

— Детка, ты и об этом знаешь. Всё, мы прекращаем разговоры на грустные темы.

— Стас, ну пожалуйста, расскажи мне в нескольких словах об этом, и я больше ни о чем не буду тебя спрашивать, — просила Юлька с такой интонацией, с какой ребенок просит сладкого.

— Ну хорошо, расскажу, только коротко, тебе спать пора, — строго сказал Волжин. — История «Челленджера» началась еще накануне ночью, когда на мысе Канаверал во Флориде температура опустилась до минус двадцати семи. А знаешь, какие размеры у наружного топливного бака «Челленджера»? По высоте с десятиэтажный дом, и вмещал он в себя более полумиллиона жидкого кислорода и водорода. Делай выводы. Запуск корабля все время откладывался. То на аварийно-посадочной полосе в Сенегале бушевала песчаная буря, то на мысе Канаверал шел дождь, который мог повредить огнеупорную изоляционную плитку корабля, то отказал запор наружного люка, то ветер, несущийся со скоростью тридцать пять миль в час, отодвинул старт до утра. НАСА очень хотела поскорее вывести «Челленджер» на орбиту, поскольку каждая лишняя минута нахождения аппарата на Земле была связана с большими финансовыми затратами. А Вашингтон никогда соответствующим образом не финансировал полеты, предложенные НАСА. Бюджет организации был настолько напряжен, что денег не хватало даже на запчасти, — рассказывал Волжин и удивлялся, что молоденькая грациозная девушка буквально впитывает в себя ту информацию, которая должна быть интересна исключительно мужскому уху. Чтобы еще больше не расстраивать Юльку, Волжин умолчал о том, что эксперты НАСА допускали, что команда погибла не сразу, а, вполне возможно, пережила взрыв и погибла только после того, как кабина ударилась о поверхность океана.

— Стас, пообещай мне, что ты не полетишь в Космос, ну, пожалуйста, пообещай, — вдруг прошептала Юлька и еще сильнее прижалась к Волжину.

— Что за дикие фантазии! — притворился он рассерженным и, подхватив Юльку на руки, понес в спальню.

— Многие тут высказывали сожаления, что на «шатлах» отсутствует полноценная система экстренного спасения типа отделяющейся капсулы с теплозащитным покрытием, хотя все наши астронавты погибли именно в спускаемом аппарате, в той самой капсуле с теплозащитным покрытием. Правда, потом выяснилось, что это произошло совсем по другой причине — разгерметизации при спуске капсулы, — говорил очередной докладчик.

«Но ведь при слишком быстром нарастании плотности капсула не поможет, и аэродинамические перегрузки разламывают аппарат», — подумал вернувшийся в реальность Волжин. Докладчик, словно читая его мысль, стал говорить именно о нарастании плотности.

Скоро подошел черед выступлению Волжина:

— Есть общемировая тенденция к тому, что роль науки снижается. Возможно, это временное явление, связанное с окончанием холодной войны, когда уже не требуется такое быстрое развитие новых технологий. После гибели «Челленджера» космическая программа Америки была пущена под откос на целых три года. Это стало нашей общей бедой. И победа тоже должна стать общей. Каждая трагедия, каждый случай неудач в пилотируемой космонавтике подталкивает к выводам о сворачивании пилотируемых программ. А это значит, как сказал один участник астрофорума, мы никогда не пройдемся по Марсу или по лунному Морю Кризисов. Ни мы, ни наши дети.

Воспоминания о долгих вечерних разговорах с Юлькой, овеянных романтикой, повлияли на его доклад, сделав его живей, проникновенней, интересней. Не успел Волжин произнести последние слова, как зал взорвался от аплодисментов. Волжин поклонился с достоинством и пружинистой походкой прошел на свое место, не без тщеславия подумав о том, что неплохо было бы, если бы Юлька сейчас разделила с ним его триумф.

Следующий день был полностью посвящен осмотру достопримечательностей города. Волжин не переставал восхищаться великолепием богатого историей Брюсселя. Особенно приятно было побродить по мощеному лабиринту узеньких средневековых улочек, окружающих одну из красивейших площадей Европы — Гран-плас. Среди коллег Волжина не нашлось ни одного, кто бы не почувствовал красоту искусства архитектуры, не удивился бы эксцентричному виду дерзкой эмблемы Брюсселя — Манекен-пис. По преданию, некий мужчина потерял сына, а когда через два дня нашел его, писающим, то в знак благодарности установил на том месте статую писающего мальчика. Людовик XV впервые представил Манекен-пис в костюме. Теперь у статуи пятьсот семнадцать костюмов для церемоний, и коллекция постоянно увеличивается. «Надо рассказать об этом Юльке, — подумал Волжин с улыбкой, — ей будет интересно».

— Стас, здесь, оказывается, собрана одна из самых лучших коллекций старых автомобилей в мире. Автомир называется, — сказал Леша Нестеров. — Может, посмотрим.

— Да сначала город хотелось бы посмотреть.

— Так завтра у нас организованная экскурсия по городу, успеем, — уверял его Нестеров. — Тут еще музей есть интересный, где представлена модель молекулы железа, увеличенная в сто шестьдесят пять миллиардов раз. Надо тоже отметиться.

— Хорошо, пойдем смотреть вместе.

— Стас, смотри надпись на дорожных знаках на двух языках, и это буквально везде, любое слово обязательно на двух языках.

— Правильно, здесь же две группы бельгийцев, одни разговаривают на французском, другие на фламандском языках.

Вернувшись поздним вечером в номер гостиницы, измотанный Волжин первым делом захотел принять душ и распластаться на широченной постели. Едва он повернул ключ в двери, как услышал настойчивый звонок мобильного телефона, оставленного им в номере.

— Але, Стас? Привет старик, — раздался бодрый голос Сергея Стасова. — Ты где бродишь? Дозвониться весь день не мог.

— Я в Брюсселе.

— Ну ты, брат, даешь, — удивился Сергей. — А что ты там делаешь? Или это секрет?

— Никакого секрета тут нет. Читай газеты. Обсуждаем причины катастроф космических кораблей.

— Кстати, хочешь, продам тебе свежий анекдот по этому поводу. В американском Центре космических исследований обсуждается вопрос о недавно произошедшей катастрофе американского корабля: «Все было проверено сотни раз, техника современная, надежная, совершенно непонятно, почему взорвался левый ускоритель. В это время на Лубянке специалист по ракетной установке докладывает — все было проверено сотни раз, техника современная, надежная, совершенно непонятно, почему взорвался левый ускоритель, а не правый».

— Вот зараза, — засмеялся Волжин. — Так ты по какому поводу звонишь?