Раиса Кузнецова - Курчатов ЖЗЛ

• Название: Курчатов ЖЗЛ
• Автор: Раиса Кузнецова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-235-03749-6

Академик Игорь Васильевич Курчатов (1903–1960) принадлежит к числу тех ученых, чьи труды и практические усилия определили будущее человечества. Благодаря ему Советский Союз сумел в сжатые сроки создать атомную, а затем и водородную бомбу, разрушив ядерную монополию США, начал создавать атомный подводный флот. Курчатов не только заложил основы мирного применения атомной энергии, но и открыл путь исследованиям по управляемым термоядерным реакциям. Несмотря на всемирное признание заслуг Курчатова и большое количество посвященных ему публикаций, многие стороны его жизни остаются неизученными и малоизвестными. Книга сотрудника Дома-музея И. В. Курчатова, доктора исторических наук Раисы Кузнецовой, основанная на архивных документах и воспоминаниях, позволяет по-новому взглянуть на биографию научного руководителя советского атомного проекта.

знак информационной продукции 16+

---

Первые краткие сообщения об исследованиях по термоядерной реакции[650] появились у Курчатова и других деятелей советского атомного проекта в числе сведений о новых типах атомных бомб в США, с полученной в феврале 1945 года по каналам разведки из Лондона информацией от Клауса Фукса. Фукс оценивал это новое направление работ как бесперспективное в ближайшем будущем, так как оно требовало очень длительной разработки. Спустя месяц информация из Нью-Йорка подтвердила, что в Лос-Аламосской лаборатории под руководством Э. Теллера ведутся работы по «сверхбомбе».

Своими взглядами на возможность термоядерной реакции поделился в письме Курчатову 22 сентября 1945 года известный физик Яков Ильич Френкель. Не будучи привлеченным к участию в работах по атомному проекту и поэтому не зная, что Курчатов уже имеет информацию о ведущихся в США исследованиях по созданию водородной бомбы, Френкель сообщал, что его соображения возникли после беседы с Жолио-Кюри в июне 1945 года в Москве, а также после его анализа информации из иностранной прессы и радио[651]. Не дождавшись ответа от Курчатова, Френкель опубликовал свои соображения в журнале «Природа»[652]. Поступала информация и из других источников[653]. Фактически повторилась ситуация 1942 года, когда по разным каналам настойчиво приходили сведения о разработке атомного оружия за границей. Но теперь, в 1945 году это была информация о сверхбомбе, то есть о термоядерном оружии.

Для обработки поступающих сведений и их представления на заседания Технического совета в составе Специального комитета 28 сентября 1945 года было создано Бюро № 2[654]. Как руководитель Технического совета Курчатов участвовал в работе этого бюро. Б. Л. Ванников вспоминал: «В то время было очень важно собрать максимальную информацию об американских разработках по бомбе. Было известно, что Нильс Бор относится к нам благожелательно… Решили послать к нему человека с поручением. И. В. Курчатов составил вопросник, его вручили доверенному человеку… И потом его отправили в Копенгаген. Встреча состоялась. Бор ответил на большинство вопросов… Ответы были изучены и использованы в работе»[655]. Встречи сотрудника Берии Я. П. Терлецкого с Н. Бором состоялись 14 и 16 ноября 1945 года[656]. На вопрос о реальности работ по созданию сверхбомбы Нильс Бор ответил весьма уклончиво: «Я думаю, что разрушающая сила уже изобретенной бомбы достаточно велика, чтобы смести с лица Земли целые нации. Но я был бы рад открытию сверхбомбы, так как тогда человечество, быть может, скорее бы поняло необходимость сотрудничества. По существу же я думаю, что эти сообщения не имеют под собой достаточной почвы. Что значит сверхбомба? Это или бомба большего веса, чем уже изобретенная, или бомба, изготовленная из какого-то нового вещества… Первое возможно, но бессмысленно, так как, повторяю, разрушительная сила бомбы и так очень велика, а второе, я думаю, что нереально»[657].

Ответ Бора не убедил Курчатова и руководителей советского атомного проекта в том, что сообщения о работах в США по сверхбомбе можно оставить без внимания. К тому времени они располагали уже не только краткой информацией об исследованиях в данном направлении, но и другими материалами, отражавшими ранние подходы в США к проблеме создания сверхбомбы. Так, К. Фукс передал 19 сентября 1945 года материал с конспектом лекций Э. Ферми по проекту водородной бомбы США, с которыми нобелевский лауреат выступал в 1945 году перед учеными Лос-Аламосской лаборатории[658].

17 декабря 1945 года Курчатов впервые вынес на обсуждение Технического совета вопрос о возможности осуществления термоядерной реакции. Выступил и Я. Б. Зельдович с докладом «О возможности возбуждения реакции в легких ядрах», подготовленным совместно с И. И. Гуревичем, И. Я. Померанчуком и Ю. Б. Харитоном. Конкретных решений по созданию сверхбомбы Техсовет не принимал. Докладчикам было поручено экспериментально измерить сечения реакции на легких ядрах[659]. Документальных свидетельств, что группа Зельдовича в 1945 году при подготовке доклада заимствовала идеи Ферми, не обнаружено. Несмотря на совпадение советских подходов с материалами американского физика «по трем нетривиальным моментам», как выразился известный физик-ядерщик, участник и исследователь советского атомного проекта Г. А. Гончаров, доклад Зельдовича отличается от лекций Ферми совокупностью оригинальных предложений и представлений о ходе термоядерной реакции. В их первом исследовании уже виден собственный, весьма эффективный путь создания отечественной водородной бомбы[660].

Разведданные о проводимых в США работах по водородной бомбе поступали в 1946–1948 годах. Даже в открытой зарубежной печати появились публикации. Их авторы (в том числе и Э. Теллер) прямо говорили, что следует ожидать появления принципиально нового сверхмощного ядерного оружия. Некоторые историки советского атомного проекта расценивают эти публикации «как подталкивание Советского Союза к ответным действиям, на которые можно было бы ссылаться, ища поддержку работам по сверхбомбе в США»[661].

В поступающей с Запада информации Курчатов видел прежде всего научно-техническую сторону проблемы. 31 декабря 1946 года он писал министру госбезопасности В. С. Абакумову: «Материалы, с которыми меня сегодня ознакомил т. Василевский, по вопросам… американской работы по сверхбомбе… по-моему, правдоподобны и представляют большой интерес для наших отечественных работ»[662]. К. Фукс после ареста в своем признании в ФБР сказал, что в 1947 году советская разведка просила его передавать любую информацию, какую он мог бы получить о «тритиевой бомбе»[663].

Между тем отношения СССР с США и Англией продолжали ухудшаться. 3 марта 1946 года Черчилль произнес в Вестминстерском колледже в Фултоне (штат Миссури) свою знаменитую речь, положившую начало холодной войне. Смысл ее сводился к тому, что поскольку СССР является главной угрозой безопасности и свободе всех народов, человечество должно объединиться под «англо-американским» флагом и силой ликвидировать эту угрозу. В марте 1947 года США приняли «доктрину Трумэна», фактически приняв за основу план Черчилля по подготовке к войне. СССР окружался кордоном из авиационных и военно-морских баз, США открыто публиковали схемы атомных атак[664], холодная война грозила перейти в «горячую», атомную[665]. В директиве № 432/д от 14 декабря 1945 года были указаны в качестве целей атомных бомбардировок около 20 советских городов: Москва, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Ленинград, Баку, Ташкент, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Иркутск, Ярославль.

Уже к концу 1945 года США имели 196 атомных бомб. В 1949 году был разработан план атомной войны против СССР под названием «Дропшот». Военные действия планировались между 1949 и 1957 годами. В американских кругах продолжали гадать: когда же Россия создаст атомную бомбу? Руководитель Манхэттенского проекта генерал Гровс в докладе сенату в 1945 году отвел русским на решение задачи 15–20 лет[666]. В 1948 году в американском журнале «Лук» появились две статьи, авторы которых Д. Хоггертон и Э. Рэймонд утверждали, что русским понадобится всего шесть лет, и отмечали, что потребуются невероятные усилия, ибо в СССР нет промышленности, сложного и точного оборудования и приборов для изготовления всего необходимого для создания атомной бомбы[667]. Прогнозы оказались ошибочны в сроках, но верны в том, что проблема в СССР решалась действительно ценой невероятных усилий. Политический климат способствовал усилению работ в Лаборатории № 2.

Хотя в этот период основные силы советских физиков были сосредоточены на разработке первой атомной бомбы, Курчатов считал необходимым расширение исследований в области термоядерной реакции. По этой проблеме работали Н. Н. Семенов, К. Д. Синельников, С. З. Беленький и другие участники атомного проекта. 3 ноября 1947 года Научно-технический совет ПГУ заслушал и одобрил на заседании отчет С. П. Дьякова, Я. Б. Зельдовича и А. С. Компанейца «К вопросу об использовании внутриатомной энергии легких элементов»[668]. Во главе с Зельдовичем эта группа ученых продолжила исследования по проблеме термоядерной реакции. Внимание руководителей советского атомного проекта к проблеме водородной бомбы резко возросло после получения очередной информации, переданной К. Фуксом в Лондоне в марте 1948 года, которая была воспринята Берией как материал исключительной важности.

Сам Фукс невысоко оценивал эту информацию, переданную русским. На допросе в ФБР он сказал, что «его информация по работе над водородной бомбой в Соединенных Штатах ко времени его возвращения в Англию… давала скорее искаженную картину»[669]. Не исключено, что этим он пытался смягчить неизбежное наказание. Но, как бы там ни было, его информация сыграла большую стимулирующую роль в развитии дальнейших советских исследований в данном направлении. 23 апреля 1948 года Берия поручил Ванникову, Курчатову и Харитону тщательно проанализировать поступившие материалы и срочно дать свои «конкретные предложения по следующим вопросам: какие исследования, проекты и конструкторские работы, кому персонально и в какой срок следует поручить в связи с новыми данными, имеющимися в материалах… о конструкции сверхмощной атомной бомбы и новых типах атомных бомб; кому персонально и в какие сроки должна быть поручена работа по проверке полученных данных (доступными нам методами); какие поправки (в смысле ускорения) надо внести в принятый план научно-исследовательских и проектных работ на 1948 год в связи с получением новых данных»[670].