Роберт Бартлетт - Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг.

• Название: Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг.
• Автор: Роберт Бартлетт
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8243-0852-5

Роберт Бартлетт — профессор-медиевист в Университете Сент-Эндрю. До 1992 года был профессором истории средних веков Чикагского университета, а ранее преподавал в Эдинбургском университете. Он получал образование в университетах Кембриджа, Оксфорда и Принстона, занимался исследовательской работой в Мичиганском университете, научных центрах Принстонского университета — Институте углубленных исследований и Центре Шелби Каллом Дэвис, а также в Геттингенском университете. Среди более ранних публикаций — труды Gerald of Wales, 1146-1223: Trial by Fire and Water: The Medieval Judicial Ordeal; Medieval Frontier Societies (в качестве соредактора).

Профессор Бартлетт женат, имеет двух детей.

Книга «Становление Европы» в 1993 году удостоена Вульфсоновской премии по истории.

---

Для того, чтобы взять приступом более мощные каменные замки XIII века, с высокими башнями, несколькими концентрическими рядами стен, сложными системами запора ворот и условиями для самых изощренных приемов оборонительного боя, уже недостаточно было одной отваги и решимости Людовика Толстого. Развитие фортификации требовало адекватных перемен и в осадном деле. XII и XIII века стали не только эпохой повсеместного распространения и последующего совершенствования каменных замков, но и параллельного развития осадных орудий и всей техники осады. На смену принципу упругости, применявшемуся в гигантских катапультах, осадных луках и других метательных орудиях X–XI веков, пришел принцип противовеса. К началу XIII века в Англии, Франции, Италии и Германии получили распространение стенобитные машины под названием требюше (см. рис. 5){176}. Процесс строительства такой машины с необходимыми чертежами описал французский инженер и зодчий Вийяр де Оннекур{177}. Самые крупные требюше могли метать 500-фунтовые снаряды на расстояние до 300 ярдов. К этому же периоду относится ряд нововведений в области подкопного дела, регулярное использование специалистов, которых сегодня мы назвали бы саперами и военными инженерами, и распространение целого набора штурмовых орудий — таранов, «кошек» и проч. Осадное дело стало настоящей наукой. К примеру, в 1181 году осада обнесенного стеной Гальдерслебена увенчалась успехом благодаря тому, что нападавшие догадались устроить на реке запруду и таким образом город оказался затоплен{178}.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ФРАНКСКОГО ВООРУЖЕНИЯ

Главными отличительными особенностями военного искусства так называемой центральной части Западной Европы в середине X — середине XIV веков являлись, таким образом, упор на тяжелую конницу, наращивание огневой мощи стрелков, в особенности — арбалетчиков, распространение замков, сначала земляных и бревенчатых, а впоследствии — каменных, и параллельное совершенствование осадных механизмов.

Если обратиться к политическим последствиям такого развития военного дела, то следует прежде всего провести четкую границу хронологического и географического порядка. Описанная выше военная технология в одних частях Европы получила развитие раньше, в других — позже. Так, например, деревянный замок с донжоном на севере Франции или в Рейнской области Германии появился в начале XI века, а в Англию был. занесен только во второй половине столетия. Арбалетчики тоже начали применяться раньше на континенте, нежели за Ламаншем. Как и Англия, Саксония также с запозданием, по сравнению с северной Францией или западной Германией, переняла некоторые нововведения в военном деле, в первую очередь — возведение замков. В общем и целом различие следует провести между теми частями Европы, где замки и тяжелая конница к началу XII века уже получили признание, и тем, где это произошло позднее. Если составить карту распространения нового военного искусства в несредиземноморской Европе на рубеже XII века, то на ней будут выделяться три зоны. В первую войдут уже упоминавшиеся северная Франция, Германия и Англия. В этой части Европы стержнем развития военного дела стали тяжелая конница, замки, осадные орудия и лучники, причем роль последних неуклонно возрастала. Были и еще две зоны. В одной главным действующим лицом военной кампании оставались пешие воины, сюда входили Шотландия, Уэльс и Скандинавия. Здешние армии сражались преимущественно в пешем строю, вооруженные копьями и луками, топорами и мечами. Когда в 1247 году английский король наложил на валлийское княжество Гуинет рекрутскую повинность, он определил ее в размере 1000 пеших воинов и 24 хорошо вооруженных всадников — пропорция говорит сама за себя{179}. Последняя, третья зона, которую следовало бы выделить на такой карте, — это район распространения кавалерии, но уже не тяжелой, а легкой. Ядро этого района составляла Восточная Европа, включая земли западных славян, балтов и венгров. Аналогичные методы ведения войны практиковались и в Ирландии. Ирландские конники вообще были значительно легче конного войска в любой другой части Европы, они не знали ни стремян, ни седла как такового и по сути являлись верховыми копьеносцами{180}.[10] Конница в странах Восточной Европы тоже была более легкой по сравнению с немецкой или французской. Немецкий современник с интересом отмечал, что славяне Померании обходятся только одним конем и носят все свое вооружение сами — ни запасных лошадей, ни оруженосцев{181}.

Отличной была ситуация в Средиземноморье, куда армии франков действительно принесли свое вооружение и тактику ведения боевых действий. В государствах крестоносцев, Сицилии и Испании, возводились замки и сооружались мощные осадные орудия{182}. Тяжелая конница людей Запада произвела большое впечатление на греческих и мусульманских очевидцев того времени. Один исламский источник рассказывает, как в 1148 году в Дамаске «конница неверных выжидала, чтобы вступить в бой и продемонстрировать свою прославленную мощь»{183}. В Испании высокое седло и длинные стремена христианских рыцарей считались исключительно удобными для наступательного боя{184}. Менестрель Амбруаз приводит слова мусульманского эмира, который так описывал европейских рыцарей — участников Третьего крестового похода: «ничто не может противостоять им, ибо закованы они в броню — монолитную, прочную и надежную»{185}. Арбалет тоже стал отличительной чертой западных рыцарей в районах Средиземноморья, а в Испании, как и на севере Европы, арбалетчики освобождались от податей и получали щедрые имущественные пожалования{186}.

Тем не менее контраст в этом плане между западными и иными армиями в Средиземноморье был менее разительным, а военное превосходство западных рыцарей менее явным, нежели в других регионах Европы. Противостоявшие войску франков коренные народы и государства имели древние традиции строительства каменных укреплений и изощренных осадных орудий. И в исламской, и в греческой армии была своя тяжелая конница, у мусульман к тому же был в ходу весьма эффективный в бою сборный лук («склеенный клеем», по выражению Фульхерия Шартрского{187}). Менее выраженный разрыв в соотношении сил в Средиземноморье нашел выражение и в результатах военных кампаний. Со временем мусульмане сумели выбить христиан из Палестины и Сирии, а в 1200 году уже двинулись в поход на Испанию. В XIII веке греки вернули себе значительную часть территории, которую потеряли в результате Четвертого крестового похода. И только на море превосходство западных армий носило решающий и продолжительный характер.

Однако в остальной части Европы в обеих названных выше зонах — с преобладанием пешего войска или легкой кавалерии — наблюдался резкий контраст с «центральным районом» — Францией, Германией и Англией. Здешние военачальники, несомненно, были знакомы с кольчугой, но латы все же оставались редкостью. Тут не было «армий, целиком в железе». При том, что оборонительные укрепления существовали, замков в том смысле, о котором шла речь выше, не возводилось; и, хотя воины южного Уэльса были вооружены длинными луками, а скандинавы стреляли из коротких, арбалета в этих краях не знали. Таким образом, картина несредиземноморской Европы к началу XII века как мира рыцарей и замков, арбалетов и осадных машин, постепенно тускнела по мере приближения к северным и восточным окраинам континента. И одним из важнейших достижений XII–XIII веков надо считать как раз раздвижение границ этого мира рыцарей и замков. Распространение новых методов ведения военных действий имело глубокие политические последствия. Оно по сути дела перевернуло весь кельтский, скандинавский и восточноевропейский мир.

Новое направление в развитии военного искусства находило себе дорогу тремя взаимосвязанными способами. На первое место надо поставить прямое завоевание. Рыцари и строители замков центральной части Западной Европы, со своими арбалетчиками, применяли всю имеющуюся военную мощь для расширения границ своих владений на запад и восток. Нормандское вторжение в Британию и немецкие завоевания в Восточной Европе сопровождались переносом новой тактики ведения войны и нового вооружения на завоеванные районы. Второй канал распространения достижений ратного искусства был напрямую связан с первым. Перед угрозой вторжения более сильного противника местные правители и знать, опасаясь за свою власть, прибегали к самому верному способу отпора агрессии — подражанию. К середине XIII века правители, например, Уэльса или Померании уже практически не уступали своим врагам в вооружении и тактике военных действий (как и во многом другом). Третий канал распространения нового военного искусства был, по сути, разновидностью только что описанного. Многие правители кельтского мира, Северной и Восточной Европы переняли получившие к тому времени распространение в Англии, Франции и Германии военные и организационные нововведения не в порядке вынужденной меры самообороны, а в рамках осознанной, целенаправленной политики укрепления своего могущества. Вспомогательной мерой в этой политике было наращивание подвластных им людских ресурсов. Таким именно образом — в результате завоевания, путем подражания либо в ходе планомерного развития — на протяжении XII, XIII и первой половины XIV веков новые методы ведения военных действий постепенно распространились за пределы Англии, Франции и Германии и укоренились на всем латинском Западе, а кроме того — среди некоторых языческих народов.