Николай Троицкий - Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты

• Название: Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты
• Автор: Николай Троицкий
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01603-8

Книга доктора исторических наук, профессора Н.А. Троицкого посвящена выдающемуся русскому военному и государственному деятелю, представителю одного из древних и блистательных родов Российской империи светлейшему князю Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову-Смоленскому.

Герой всех русско-турецких войн второй половины XVIII — начала XIX века, названный Спасителем Отечества во время Отечественной войны 1812 года, генерал-фельдмаршал, кавалер всех российских орденов, он снискал себе неувядаемую славу не только на военном, но и на гражданском и дипломатическом поприщах.

Книга, однако, представляет Кутузова не с утвердившихся в последние десятилетия исключительно панегирических позиций. Труд Н.А. Троицкого — один из первых в наши дни опытов жизнеописания М. И. Кутузова без прикрас, умолчаний и вымыслов, которыми грешили многие предыдущие, в основном советско-сталинские, сплошь апологетические биографии фельдмаршала. Основываясь на всей совокупности данных о Кутузове (включая «неудобные» факты, события, документы), автор ставит целью показать фельдмаршала уважительно-критически, без исторических ходуль и определить его истинный масштаб как исторической личности.

Книга о М.И. Кутузове вместе с рядом других продолжает серию под названием «Россия забытая и неизвестная», издание которой осуществляет издательство «Центр-полиграф». Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Жители Пруссии, натерпевшиеся страха от Наполеона с 1806 г., теперь встречали русские войска с восторгом, как освободителей. «Вообразить нельзя, как мы приняты в Пруссии, — писал Кутузов жене. — Никогда ни прусского короля, ни его войска так не принимали». Особенно горячий прием был оказан Кутузову. «Воздух сотрясался от восклицаний: „Vivat, papa Kutusof!“», — свидетельствовал А.И. Михайловский-Данилевский. — Растроганный фельдмаршал, призвавши меня к себе, сказал: «Опиши, как можно повернее, в военном журнале встречу, нам сделанную в Силезии»[657]. Разумеется, пруссаки не забывали приветствовать и Александра I. Так, в Иоганнесбурге «перед окнами Государя воздвигли пирамиду с транспарантом, на котором красовалась надпись: „Слава Освободителю Европы Александру Великому!“ Народ запрудил улицу, и не смолкало „ура“ по адресу России». Но Александр I благородно «подставлял» под эти приветствия Кутузова. Когда жители г. Штейнау на Одере поднесли Александру лавровый венок, «Государь отослал его к князю Кутузову».

Апогеем демонстраций русско-прусской дружбы стала встреча Александра I с королем Пруссии Фридрихом-Вильгельмом III в Бреслау 3 (15) марта. Король выехал навстречу Императору к силезской границе. Александр, увидев его, «вышел из коляски и бросился к нему в объятия; молча несколько минут они прижимали один другого к сердцу», а потом вместе въехали в Бреслау «при колокольном звоне и громе орудий»[658]. 9 (21) марта Фридрих-Вильгельм нанес ответный визит Александру I в Калише. Русская армия по этому случаю выстроилась на высотах близ города под начальством Кутузова. Михаил Илларионович, не имея сил держаться на лошади, «стоял впереди строя»[659].

Перед отъездом из Калиша Фридрих-Вильгельм III наградил Кутузова сразу двумя высшими орденами Пруссии — Черного Орла и Красного Орла — и предложил ему прусское гражданство (дополнительно к российскому) с имением в придачу. Фельдмаршал ордена принял, но гражданство прусское с благодарностью отклонил, заявив: «Император Александр никогда не допустит, чтобы я или кто-либо из детей моих в чем-нибудь нуждался»[660]. Уведомляя об этом жену, Михаил Илларионович заметил: «Орденов здесь король больше никому не давал, чтобы не поравнять кого-нибудь со мною».

С гораздо большим трудом удалось Александру I (уже после смерти Кутузова) вовлечь в 6-ю коалицию другого традиционного союзника России — Австрию. Здесь все осложнял тот факт, что дочь австрийского императора Франца I Мария-Луиза была замужем за Наполеоном и, стало быть, занимала императорский трон во Франции. Александр I рассчитывал, что Франц поставит солидарность законных монархов великих держав выше брачных уз своей дочери, и в конце концов этот его расчет оправдался, но далеко не сразу. С того дня, 3(15) марта, когда Александр I из Бреслау, сразу после встречи с Фридрихом-Вильгельмом III, написал Францу I: «Я <…> продолжил бы свою поездку до Вены, чтобы забыть в Ваших объятиях о прошлом и возобновить В(ашему) В(еличест)ву заверения в моей искреннейшей привязанности»[661], — прошли долгие месяцы, прежде чем удалось заключить в Рейхенбахе 15 (27) июня 1813 г. русско-прусско-австрийскую союзную конвенцию, что означало присоединение Австрии к 6-й коалиции.

Тем не менее Кутузов успел внести и свой вклад в привлечение Австрии на сторону России, нейтрализовав корпус К.Ф. Шварценберга. Это позволило русским войскам под командованием М.А. Милорадовича 27 января (8 февраля) 1813 г. без единого выстрела занять Варшаву, причем и на этот раз ключи от города поднес Милорадовичу «тот самый чиновник, который в 1794 г. вручал их Суворову».

В Польше Кутузов снова отлично проявил себя и как администратор. Именно он разработал положение о Временном правительстве Варшавского герцогства, утвержденное Александром I 1 (13) марта. Весь состав правительства под названием Верховный временный совет (президент, вице-президент и три советника) назначался российским Императором и, «кроме Именных Высочайших указов и предписаний главнокомандующего армиями, ни от чьих более повелений не зависел»[662]. Он был призван управлять герцогством при сохранении (под своим «строгим и бдительным» контролем) прежнего гражданского порядка и даже «всех местных начальств». Президентом совета был назначен действительный тайный советник B.C. Ланской (бывший саратовский губернатор и будущий министр внутренних дел), вице-президентом — тайный советник Н.Н. Новосильцев (бывший президент Академии наук, член Негласного комитета при Александре I в 1801–1804 гг. и будущий председатель Государственного совета, Кабинета министров Российской империи, граф).

Кутузов попытался было «назначить депутацию» из членов совета, которая могла бы воздействовать на князя Ю. Понятовского[663], «дабы он <…> оставил намерение сопротивляться оружием»[664], но эта затея фельдмаршалу не удалась: Понятовский остался верен Наполеону и погиб в битве под Лейпцигом.

По мнению современных биографов Кутузова, Михаил Илларионович блистал административными деяниями и на немецкой земле, а именно «учредил Административный совет союзных государств Северной Германии» и «с одобрения Александра I назначил президентом этого совета прусского барона Штейна»[665]. Здесь налицо преувеличение. В действительности Кутузов 26 марта (7 апреля) подписал лишь объявление о том, что «Его Величество Император всероссийский и Его Величество король прусский соизволили придти к решению об учреждении Административного совета» и что «временным президентом Совета Их Величества соблаговолили назначить барона Карла фон Штейна»[666].

Тем временем военные дела шли у россиян более чем успешно. Пока Наполеон собирал во Франции новую армию, русские войска (уже вместе с прусскими) продолжали свое, можно сказать, «триумфальное шествие» от Немана к Эльбе. Разрозненные остатки «Великой армии» и гарнизоны отдельных крепостей не могли противостоять русско-прусскому наступлению. Кутузов, однако, и теперь осторожничал, не форсируя хода военных действий. Сэр Р. Вильсон продолжал иронизировать над ним: «Было бы недурно для исторической правды изобразить Светлейшего глубоко спящим в своих дрожках, которые гонятся за Бонапартом!» Но светлейший предпочитал не торопиться, подтягивая резервы и занимая превосходящими силами опорные пункты неприятеля.

Еще 24 декабря 1812 г. (5 января 1813 г.), за месяц до вступления в Варшаву, русские войска под командованием П.Х. Витгенштейна заняли Кенигсберг — древнюю столицу Пруссии, а 20 февраля (4 марта) авангард того же Витгенштейна во главе с генерал-майором А.И. Чернышевым (будущим светлейшим князем) на плечах отступавшего противника вошел в Берлин. «Радостное изумление жителей выше описания, — докладывал Чернышев Витгенштейну о том, как приняли россиян в Берлине. — Все сословия, все лета, сами женщины приветствовали входящее войско, вознося до небес драгоценное имя милостивого монарха <…>. Каждый воин был облобызан толпящимися тысячьми народа». 22 февраля (6 марта) Кутузов с гордостью написал жене: «Итак, вышед из пределов своих, мы уже занимаем третью столицу».

На этом шествие войск Кутузова по европейским столицам не закончилось. 15 (27) марта русский авангард генерала барона Ф.Ф. Винценгероде при поддержке гусар прусского генерала Г.-Л. Блюхера без боя занял Дрезден — столицу Саксонии. «Вот и четвертая столица!» — доложил Михаил Илларионович своей Екатерине Ильиничне[667].

Последним торжеством русских войск, которое успел пережить уже изнемогавший от трудов и недугов фельдмаршал, стала капитуляция крепости Торн перед войсками М.Б. Барклая-де-Толли. Предписав «всем войскам» по этому поводу «принесть торжественно благодарственное молебствие к Господу Богу», Кутузов уведомил своих генералов о необычных условиях капитуляции: «Весь гарнизон 6(18) апреля вышел из крепости обезоруженный и получает направление восвояси с тем, чтобы в течение нынешнего года не служить противу России и ее союзников».

Между тем здоровье фельдмаршала становилось все хуже. «Покой мне нужен, я устал, как давно мне покою не было», — жалуется он Екатерине Ильиничне в письме от 31 марта (12 апреля). 4–6 (16–18) апреля при переезде (вместе с Александром I) из Гайнау в Бунцлау по дороге на Дрезден Михаил Илларионович простудился и слег. Император оставил при нем князя П.М. Волконского, барона К.Ф. Толя, лейб-медика Я.В. Виллие и отправился далее в Дрезден, куда стягивались главные силы армии. 10 (22) апреля проездом через Бунцлау в Дрезден навестил Кутузова Фридрих-Вильгельм III. Он тоже оставил у фельдмаршала своего лейб-медика и сообщил, что им «велено быть сюда» из Бреслау медицинскому светилу К.-В. Гуфеланду[668]. В тот же день Михаил Илларионович написал Александру I: «Я действительно в отчаянии от своей длительной болезни и день ото дня чувствую себя все слабее»[669]. Следующим днем, 11 (23) апреля, датировано его последнее, предсмертное письмо жене: «Я к тебе, мой друг, пишу в первый раз чужою рукою, чему ты удивишься, а может быть, и испугаешься, — болезнь такого рода, что в правой руке отнялась чувствительность перстов…»[670]