Татьяна Зингер - Чтица Слов

• Название: Чтица Слов
• Автор: Татьяна Зингер
• Жанр: Фэнтези

Фэнтези. Приключения. Любовный роман. Их свела друг с другом сама судьба. Столкнула лбами, заставила сотрудничать. Тая выращена в Затопленном городе. Иттан — граф в десятом поколении. Откуда ему знать, как тяжело неделями не видеть солнца? Разве сможет она стать частью его мира? Но Тая — Чтица, и ей подвластно перестраивать Слова. Что остается Иттану? Разумеется, оберегать Чтицу.

---

— А это комната хозяйки.

Или:

— Парадная зала.

Или:

— Тут хозяйская дочь жила.

А потом они подошли к библиотеке.

— Можно внутрь? — Голос Таи трепетал.

Служанка безразлично повела плечами, но дверь отворила.

Тая онемела от обилия стеллажей, полок, книг, канделябров с горящими свечами и запаха знаний. Вот бы тронуть эти страницы, вычитать в них особое содержание. Переплести буквы.

— Даже не думай, — оборвала её немой восторг Алика. — Если ты что-нибудь стянешь отсюда, тебя вздернут.

— Не собираюсь я ничего воровать, — оскорбилась Тая. — Я люблю читать.

— А ты умеешь? — не поверила служанка. — Ой, да брось! — заржала она, когда Тая медленно опустила голову в кивке. — Я вот тружусь у благородной особы, а кроме десятка слов, и не знаю ничегошеньки. А ты читаешь?

Тая промолчала, хотя подмывало взять первую попавшуюся книгу и доказать этой надменной особе, что она не хуже, что всему обучилась сама.

Но незачем. Какая разница, умеет Тая читать или набивает себе цену в глазах служанки? Пусть та считает так, как хочет.

Кинув на библиотеку прощальный взгляд, Тая поплелась за Аликой дальше по коридору.

— Здеся лежит хозяйский сын, — палец служанки показал на дверь по правую стену, — а вот тут твой друг.

Тая хотела войти, но едва приоткрыла дверь, как услышала Леневру.

— Напомните, где вы родились?

— Я из Затопленного города, — пустым голосом ответил Иттан.

Тая, сама не понимая, почему, остановилась и шикнула на Алику, которая попыталась дернуть за ручку. Та от недоумения замолчала и тоже прислушалась.

— Я благодарна вам за спасение сына. — Впрочем, особой благодарности в тоне не звучало. — Что вы хотите в оплату ваших услуг?

Иттан не колебался.

— Ну а что может хотеть человек моего достатка? Конечно же, денег.

— Я заплачу сполна, — пообещала Леневра и отворила дверь, едва не припечатав той подслушивающую Таю. — Прошу прощения, — хмыкнула она, а Тая пристыженно покраснела.

— Это она сама… я просила остаться, а она… — затараторила Алика.

Тая шагнула внутрь комнаты. Иттан лежал на громадной кровати, застланной простынями цвета молодой травы. Его глаза смотрели в потолок, но когда Тая сделала боязливый шажок вперед, мужчина отреагировал улыбкой:

— Ну как тебе здешний прием?

— Ты меня видишь?! — обрадовалась Тая, но после столкнулась с абсолютно слепым взглядом.

— Я помню звук твоих шагов, — сказал Иттан, вздыхая. — Получи у Леневры Рене деньги, и можем идти.

— Почему ты не сказал ей…

— Что я граф? — Иттан прикрыл веки; ресницы тенью упали на изнеможенное лицо. — Я расскажу тебе позже, но, поверь, теперь я — никто.

Кольнуло в сердце. Тая упала на краешек кровати и, чтобы смести прочь печаль и тревогу, долго сидела рядом с Иттаном, рассказывая ему, насколько велик дом.

— А книги! — она глотала окончания. — Их столько! Десятки! Нет, сотни! Нет, что больше сотен?

— Тысячи, — подсказал Иттан, поглаживая запястье Таи.

— Да-да, тысячи! А ещё я ела пирожное. Оно такое… невкусное, — призналась и тяжко выдохнула. — Я-то ожидала, что оно будет очень сладкое, а оно почти безвкусное.

Иттан рассмеялся.

— Зачастую в этой части города ожидания не соответствуют действительности.

Тут в дверях показалась Алика.

— Хозяйка зовет, — выплюнула она.

Судя по тому, как служанка пыхтела, пока вела Таю обратно в гостиную, ей досталось за самовольную прогулку.

Леневра вручила Тае мешочек, набитый монетами (девушка постеснялась пересчитывать те в присутствии хозяйки дома, а потому просто привязала на ремень брюк) и сообщила — впрочем, не сильно-то гостеприимно, — что Иттан и Тая желанные гости в доме рода Рене. После она удалилась по — конечно же — неотложным делам.

Когда Тая передала слова Иттану, тот покачал головой:

— Нежеланные. Скажи-ка, тебе есть, куда идти?

— Ну да. — Тая взвешивала на ладошке мешок с деньгами, пытаясь определить, сколько внутри.

— Тогда выходим немедленно. — Он тяжело поднялся, нащупал руку Таи.

Проститься с Рейком не удалось — тот спал под действием какого-то лекарственного снадобья. Потому вскоре Иттан и Тая стояли за воротами. Запах миндальных пирожных и книжной пыли таял под ветрами верхнего города. Вечерело, и звездная ночь расстилалась над столицей.

— И куда дальше? — Тая растерянно огляделась.

— Куда угодно. Главное — не оставляй меня.

28

— И всё-таки почему ты не рассказал о себе? Почему не попросил связаться с родителями?

Высоченные дома и каменные ограды верхнего города затерялись за очередным поворотом, и неприметная парочка (мало ли бродяг околачивается в Янге) перебралась во владения средней — принадлежащей лавочникам и многочисленным конторам — части столицы. Ставни позакрывали, на двери навесили тяжелые замки. Рыночную площадь на ночь перекрывала стража. Но Тая и не стремилась пойти у всех на виду. Она выбирала самые неприметные улочки и щели.

— Для родителей я перестал существовать в тот миг, когда гарнизон пал, — ответил Иттан. — Пойми, мой отец — не обычный вояка, он лучший из лучших. Солдаты слагают легенды о его подвигах. Король лично вручал ему награды. А тут я…

Он замолчал, но Тая не стала выпрашивать подробностей; чувствовала — сам расскажет. Душу вообще сложно обнажать перед кем-то, будь он чужаком или своим, и нельзя требовать выпотрошить её побыстрее.

— Командующий должен сражаться и погибнуть за свой отряд на поле боя, но я струсил, предпочтя сбежать, — резанул Иттан. — Для моего отца это непростительное преступление. Я должен был умереть со всеми, вот в чем дело.

— Но ты не умер. — Тая погладила ладонь Иттана, будто уверяя себя: он жив, он настоящий. Он не исчезнет, как магический шарик света, зовущийся «светлячком». — Твои родители примут тебя.

— Возможно. — В голосе появилось отрешение. — Но важны не только родители. От общественного мнения не деться, нет. Только не в столице. Дезертирство — это отпечаток на всей карьере, на всей жизни. Дезертиру не найти приличной работы. Ни одна женщина из высшего света не согласится стать его женой. — Иттан дернул плечом. — Да и бес с ней, с женщиной. Но клеймо это не смыть ничем, кроме смерти. Едва я переступлю порог дома, набегут газетчики; люди, некогда звавшиеся друзьями, начнут обходить меня стороной. Не только меня, но и мать, и отца. Зачем жить в вечном угнетении, если можно просто признать: Иттан Берк мертв. Я кто угодно другой. И я живой.

Несправедливо. Ведь он не сделал ничего плохого. Не он убил коменданта, не он пустил подводников, не он вымаливал пощаду, пока те крушили всё подряд. Он просто спасся. И потому должен пострадать?

— Военному совету о произошедшем доложит Леневра Рене. Её сын — лучшее доказательство того, что завеса таит угрозу, и её не страшат клейма позора, — как ни в чем не бывало, продолжил Иттан, переплетая пальцы с Таиными.

— А она спрашивала, как ты ослеп?

Его рука была такой теплой и знакомой, что Тае казалось: она помнит наизусть каждый шрам, каждую впадинку. Помнит родинку у мизинца и вздутую венку, ведущую к запястью.

Кажется, она намертво прикипела к нему. В груди сводило, если Иттан дотрагивался до Таи. Она жадно ловила его поцелуи и с нетерпением ждала, когда он прижмет её к себе. Ей нравилось, как он дышит. Просто нравилось, и всё. Это не описать словами — только покалыванием в пальцах и сладкой судорогой, когда чье-то дыхание касается твоей шеи, и по коже ползут мурашки.

— Я честно признался, что входил в поисковой отряд и рухнул в завесу, спасая тебя. Даже если раскопают записи о назначениях, то откуда им знать, как именно меня зовут? — Тон его голоса был холоден. — Знаешь, что ещё странно? Тогда, во время последнего боя, я начал что-то видеть. Тени, очертания — но видеть. Теперь же вновь чернота. — Он потрогал попеременно левый и правый глаз, будто уверяясь, что они до сих пор в глазницах.

— Что сказал целитель?

— Он долго осматривал меня, даже попытался уличить во лжи, — Иттан хмыкнул, — но в итоге признал: зрение утеряно. Магических причин не уловил, флер истинной силы если и был, то стерся. — Тая повторила про себя красивое слово «флер». — Глаза целые, повреждений никаких. Я просто не вижу, и всё.

Но не бывает же, чтобы человек просто так перестал видеть. Ничем не болея. Вошел в завесу зрячим — вышел слепцом. Тае хотелось топнуть ногой и прикрикнуть на богов, что посылают хорошим людям такие испытания, пока плохие здравствуют.

— Так не бывает, — вслух повторила Тая. — Мы должны найти способ! Я уверена, тебя можно излечить, иначе бы я прочитала о слепоте заранее. Подожди-ка, — она пососала нижнюю губу, вспоминая предсказание. — Ведь кое-что осталось. На твоих глазах до висков красный след как от повязки.