Проспер Оливье Лиссагарэ - История Парижской Коммуны 1871 года

• Название: История Парижской Коммуны 1871 года
• Автор: Проспер Оливье Лиссагарэ
• Жанр: История

История Парижской Коммуны Лиссагарэ уже переводилась на русский язык в дореволюционной России и была выпущена товариществом "Знание" в 1906 году. Она была запрещена цензурой. Данный перевод книги на русский язык выполнен Сергеем Мальцевым с английского варианта статьи, размещенной в Интернете издательством Нью‑Парк.

---

На что оставалось надеяться? Не на что. Буржуазия была слишком запугана. Требования амнистии, широко разрекламированные выборы не смягчат консервативных республиканцев или монархистов. Все их показные уступки окажутся лишь ловушками. Наиболее доблестные, идейные ссыльные погибнут в колонии на полуострове Дюкос и на острове Пинос.

Выполнить свой долг, насколько это возможно, должны рабочие.

Ирландцы после Фенинанского восстания, организовали сотни общественных центров подписки в фонд жертв повстанческого движения. На их защиту в судах собрали 1 200 фунтов стерлингов. Троим повстанцам, повешенным в Манчестере, пообещали до казни, что их семьи ни в чем не будут нуждаться. Обещание сдержали. Родителей одного из казненных повстанцев, жену другого обеспечили всем необходимым, их дети получили образование, невесты — приданное. В одной Ирландии пожертвования семьям превысили 5 000 фунтов стерлингов. Когда была объявлена частичная амнистия, ирландцы поспешили помочь амнистированным повстанцам. Одна лишь газета «Айришмен» за несколько недель собрала 1 000 фунтов, большей частью, в пенни и шестипенсовыми взносами. Ирландцы Америки прислали одним взносом 4 000 фунтов, а беднейшие из бедных ирландцев–эмигрантов в Новой Зеландии — свыше 240 фунтов. И это не было однодневным порывом. В 1874 году фонд помощи семьям политзаключенных получил 425 фунтов. В целом, по подписке было собрано 10 000 фунтов. Наконец, в 1876 году несколько фенианцев наняли судно и вывезли нескольких своих товарищей, все еще остававшихся в Австралии.

Во Франции средства, собранные по подписке в пользу семей осужденных коммунаров, не превысили 8 000 фунтов стерлингов. Жертв ирландских повстанцев насчитывалось всего несколько сотен, жертв версальцев можно было исчислять тысячами.

Для ссыльных «осужденных» ничего не было сделано. Греппо, Луи Блан и Ко, которые без полномочий и контроля, присвоили себе право сосредотачивать у себя средства подписки и распределять их по своему усмотрению, таким образом, обеспечили себя доходом за счет семей, которых предали. Они отказались переводить какие–либо средства ссыльным, то есть, тем, которые нуждались в них больше всего, которые чахли в тридцати тысячах километров от Франции без денег и работы.

Вы понимаете это, рабочие, живущие на свободе? Теперь вы знаете обстановку, и что за люди коммунары. Вспоминайте осужденных не один день, но все время. Женщины, чья верность поддерживает и укрепляет их мужество, пусть мучения узников являются к вам, как непрерывный ночной кошмар. Пусть все предприятия выделяют каждую неделю самую малость из зарплаты. Пусть ваши взносы поступают не в версальский комитет, а в надежные руки. Пусть Социалистическая партия продемонстрирует свои принципы международной солидарности и силу действиями ради спасения тех, кто отдали за это жизнь.

Приложения

I

В Центральный комитет, образованный в военном ведомстве, и газету «Офисиель» Коммуны, выпущенную 25‑го апреля, поступило следующее письмо от верховного командующего артиллерией генералу Сюзанн.

Париж

12 декабря 1870 г.

Дорогой Сюзанн!

Среди молодых помощников я не нашел вашего протеже Хетцеля, но лишь господина Хесселя. Не его ли вы имели в виду?

Скажите откровенно, чего вы хотите, и я сделаю все. Я включу его в свой штаб, где он будет скучать из–за отсутствия работы, или отправлю его в Мон—Валерьен, где он подвергнется меньшему риску, чем в Париже (это для родителей) и где он приобретет вид человека, стреляющего из орудий в воздух, согласно методу Ноэля.

Конечно, если вы дадите знак.

Ваш Гьо

Упомянутый Ноэль командовал фортом Мон—Валерьен.

II

Роль ЦК в течение 18‑го марта. (Фрагмент письма, присланного автору членом ЦК).

Напомню вам, что ЦК выделился в пол третьего ночи с 17‑го на 18‑е марта. Перед началом заседания решили, что встреча на следующий день должна состояться в 11 часов вечера в здании школы, выбранной для этой цели на улице Басфруа.

Несмотря на поздний час, нечего не прояснилось относительно действий правительства, и ЦК, только что собравшийся для оценки своих полномочий и распределения комиссий, не имел никакой информации, которая могла бы дать представление о степени опасности. Его военная комиссия еще не начала работать. В ее распоряжении были документы, записи и протоколы прежней комиссии, и это все.

Вы знаете, как встретил Париж утро 18‑го марта. Члены ЦК знали о ночных событий по слухам и официальным оповещениям плакатами. Что касается меня лично, то, поднявшись около 8 утра, я быстро оделся и отправился на улицу Басфруа через площадь Бастилии, занятую национальными гвардейцами Парижа. Едва я вступил на улицу Рокетт, как увидел людей, собравшихся организовать оборону. На углу улицы Нев де Лаппе строили баррикаду. Чуть выше мне не дали пройти, несмотря на мое заявление о членстве в ЦК. Пришлось идти на улицу Шаронн, в предместье, и возвращаться в направлении улицы Сен‑Бернар. На улице предместья Сен‑Антуан никаких работ не велось, но было много суеты. Наконец, к 9.30 я пришел на улицу Басфруа, которую забаррикадировали с двух сторон, за исключением прохода для пушек, которые притащили на эту улицу. Их следовало перетаскивать по одной на другие баррикады в случае их сооружения.

Мне удалось не без труда пробраться в школьную комнату, где собрались несколько моих коллег. Там были граждане Асси, Прюдом, Руссо, Гуйе, Лавалет, Жересм, Буйи и Фужере. Как только я вошел, ввели штабного младшего лейтенанта, арестованного на улице Сен‑Мор. Его допросили. Затем ввели жандарма, но при нем обнаружили лишь повестки, переданные в одну из мэрий. Икс, уполномоченный заниматься этими делами, организовал во дворе подобие тюрьмы. Я также увидел, как провели группу из пятнадцати человек, военных и гражданских, арестованных народов. Между тем я узнал, что Бержере послали принять командование Монмартром, где днем раньше его назначили командиром легиона. Варлен, вошедший сразу после меня, вновь ушел для организации обороны Батиньйоля. Арнольд тоже появился на короткое время, и затем отправился возглавить батальон. ЦК принял своими членами граждан Одойно, Ферра и Бильйоре.

В полдень все еще ждали, какой оборот примут события, не было принято никакого решения. Я попросил своих коллег оставить Икса продолжать его бесполезные допросы и перенести обсуждение в другую комнату. Та комната, в которой мы находились, была заполнена людьми, не имеющими отношения к ЦК. Когда мы организовались, то спросили некоторых граждан, готовы ли они послужить нашему генштабу и информировать нас по обстановке в различных кварталах города. Свои услуги предложили многие. Мы разослали их в разных направлениях сообщить нашим соратникам, чтобы они поспешили с сооружением баррикад, мобилизацией национальных гвардейцев, руководством ими и определением рубежей, с которых нам следовало развивать свои коммуникации.

Только четверо из наших посланцев вернулись назад. Тот из них, кого мы послали в двенадцатый округ, сообщил, что сборные пункты находились на улице Парижа и в Менилмонтане перед новой мэрией. Варлену давалось с большим трудом собрать национальных гвардейцев в Батиньйоле. Один из наших штабистов возглавил силы сопротивления на площади Трона и направился в казармы Нейи, но солдаты закрыли ворота и угрожали дать отпор. Брюнель вместе с Лисбоном приготовились к штурму казарм Шато д’О.

Из других сообщений мы узнали, что люди ждут приказов ЦК. Утвердился и ожидал приказов Дюваль в Пантеоне. Фальто прислал записку следующего содержания: «У меня на улице Севр пять–шесть батальонов. Что делать дальше?» Панди овладел мэрией третьего округа и возглавил батальоны, верные ЦК. Как только мы получили эту информацию, были выбраны диспозиции для дальнейшего наступления.

Пока обсуждались эти решения, прибыл Луйе, чтобы предоставить себя в распоряжение ЦК. Комитет отдал ему официальный приказ и ограничился указанием, чтобы он возглавил все имеющиеся в наличии силы для захвата ратуши.

Для обеспечения передачи приказов, каждый из присутствовавших членов ЦК — подошло еще несколько человек, но не могу назвать, кто конкретно — вызвались доставить их в пункты назначения. Таким образом, в три часа члены Комитета разошлись, оставив Асси и двух других его коллег в качестве постоянного подкомитета на улице Басфруа.

III

Вот письмо одного из членов подкомитета, позже наиболее злобного врага Революции, господина Мелина, генерального секретаря министерства юстиции. Оно написано 30‑го марта председателю Совета Коммуны.

Город Париж

(Первый округ, мэрия Лувра)

Гражданин председатель!

После такой изнуряющей работы у меня не осталось достаточных физических сил бороться в рядах нашего собрания, которое должно решать так много серьезных вопросов. Прошу вас принять мою отставку и искренние надежды на то, что собрание сможет консолидировать Республику.