Анатолий Чехов - У самой границы

• Название: У самой границы
• Автор: Анатолий Чехов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: О войне
• Год: 1965

Никто не услышит, как по мягкой болотной траве пробирается враг. Пограничник услышит… Темной зимней ночью трудно увидеть на снегу белый маскхалат нарушителя. Пограничник увидит… Чей след? Кто здесь прошел? Почему сдвинут камень, сломан куст? Почему вдруг метнулась на дальней поляне косуля? Пограничник все разузнает. Об этой интересной, полной тревог и волнений жизни на границе рассказывает книжка Анатолия Чехова «У самой границы».

Анатолий Викторович Чехов опубликовал уже не одну книгу на эту тему: «Пять шагов до горизонта», сборники рассказов «Командир корабля», «След в пустыне», роман «Черный беркут»

Военной темой А. В. Чехов увлекся не случайно. В тридцать девятом году восемнадцати лет ушел он в армию с первого курса Ленинградского политехнического института. Участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками на фронтах Отечественной войны: Западном, Ленинградском, 1-м Белорусском, 1-м Дальневосточном. А после войны закончил Литературный институт имени А. М. Горького и стал профессиональным писателем.

---

На берегу послышался шум мотора. Из-за лесистой сопки выехал открытый «газик» и остановился у крайнего дома. В машине рядом с шофером сидел Шакирзянов, на заднем сиденье — еще один человек в широкополой шляпе с накомарником.

Ребята с Цюрой причалили к мосткам, человек в шляпе остановился с шофером возле дома, к берегу подошел Шакирзянов.

— Идите, наш Сухотеплый хотел вас видеть,- крикнул он,- а я пока раза два удочку закину.

Шакирзянов достал из кармана намотанную на дощечку леску и стал прилаживать ее к вырезанному по пути березовому удилищу.

— Товарищ Шакирзянов, а вы с начальником экспедиции говорили? — спросил Саша.

— А как же! — ответил Шакирзянов.- Вот Аркаша, петрограф, и приехал вас повидать.

— И железо нашли?

— И железо нашли… Сухомлинов вам об этих делах все как есть и расскажет… Привет рыбаку! — поздоровался Шакирзянов с Алькой.

Алька, положив голову на руки, слабо реагировал на приветствие и не вылез из лодки: удить он готов был хоть круглые сутки.

Саша захватил свою сумку, и они со Славкой побежали к дому, куда ушел геолог.

— «Комары, вы меня не кусайте…» — напевал кто-то вполголоса за окном.

Потом другой громкий голос спросил:

— Аркадий, а куда мы хлеб уложим? В мешке крупа…

— Давай его в палатку,- ответил Аркадий.

Ребята заглянули в окно.

— Ага,- сказал человек в шляпе,- вы с заставы? Нутка, идите сюда.

Ребята поднялись на крыльцо и вошли в комнату.

— Зовут меня Аркадий Павлович Сухомлинов,- представился геолог.- Не слыхали? Ну, ничего, что не слыхали. Показывайте, что у вас есть.

Аркадий Павлович выглядел совсем еще молодо, немного постарше Феди, но держался, как старый опытный путешественник. Он отодвинул в сторону свертки и освободил часть стола. Саша достал из сумки кусок серного колчедана, лунный камень и свой замечательный кристалл.

— Вот это где нашли? — указал на кристалл Аркадий Павлович.

Саша развернул свою вымазанную глиной схему и показал отмеченное жирной точкой место, где он нашел кварцевую жилу.

— Ну, я тут не совсем разбираюсь, давайте смотреть по моей схеме,- сказал Сухомлинов и достал из планшетки карту, расчерченную стрелками и значками.

Саша сразу увидел маленький носок гранитного наволока, вдающийся в озеро. Примерно здесь была большая сосна.

— Вот здесь,- сказал Саша.- От этой сосны азимут 36, и в этом направлении на тысяча шестьдесят втором шагу и нашли.

— Ну-ну,- только и сказал Аркадий Павлович.- А шаг-то у тебя какой?

— Пятьдесят два сантиметра.

— Ну, молодцы! А серный колчедан где взяли?

— А серный колчедан еще до войны мой отец на Больших буграх нашел.

— Подожди-ка,- сказал Сухомлинов и придвинул к себе Сашину схему.- Так это и есть схема Панкратова?

Несколько минут он молча изучал копию, которую Саша перечертил в дневник, потом стал что-то сверять со своей маршрутной картой.

— Так где, говоришь, твой отец руду нашел?

— Вот здесь, у Больших бугров,- ответил Саша.- От сосны на наволоке азимут 240.

— И топаз у Больших бугров? — Сухомлинов взял прозрачно-золотистый кристалл.

Саша кивнул:

— Здесь, азимут примерно 243…- Он не сказал Сухомлинову, что никак они со Славкой не могли взять этот азимут и сколько ни ходили, так и не попали на то место, где Сашин отец нашел серный колчедан.

— Кто же научил-то вас? — удивился Сухомлинов.- Когда Шакирзянов сказал, что у ребят образцы, я думал — просто камней набрали, а тут на тебе: колчедан, лабрадор, топаз!

Саша заметил, что геологу понравился его прозрачный, играющий золотистыми гранями камень. Сухомлинов взвесил его на руке.

— Отличный образчик!-сказал он.- Мы его прямо в Ленинград, в минералогический музей доставим… Ну-ка давайте разберемся, где вы его нашли,- и Аркадий Павлович, сориентировав карту по компасу, засек направление, приложил небольшую линейку, отметив по масштабу место, где был найден топаз.

— Очень интересно,- сказал он.- А это откуда? — В руках у него был отбитый кусок заохренного кварца.

Саша и Славка, перебивая друг друга, рассказали все, что они видели в гранитном гроте.

— Вот,- показал Саша камень, который тоже ему нравился,- там целая стена из лабрадорита и голубые искры горят.

— Ну, а как там лабрадор оказался? Не знаете? И что это за породы, тоже не знаете? — По лицам ребят можно было понять, что в геологии они не слишком сильны.- Когда-то,- сказал Аркадий Павлович,- здесь были очень большие горы, потом они стали разрушаться и выветриваться. Из Скандинавии поползли на них огромные ледники в километр толщиной, натащили с собой валунов, песку, глины… А если снять этот покров, снять торф, песчаные отложения рек, озер, тогда откроется каменное основание самых древних на земле кристаллических пород. Вот эти древние породы мы и видим,- сказал Сухомлинов.- Всем этим скалам около двух миллиардов лет,- посчитайте, сколько это человеческих жизней! И в эти горы,- продолжал он,- из неведомых глубин под огромным давлением проникали расплавленные массы магмы, такой же, как лава вулканов. Лабрадор — это та же магма, проникшая в граниты и остывавшая медленно и постепенно. От такого остывания и растут большие кристаллы, и на гранях этих кристаллов наблюдается иризация, в лабрадоре, например, игра синего и зеленого цвета… Ну, а железистых источников в Карелии много, может быть, и у вас железо найдем.

— Обязательно найдем,- заверил его Славка.

— Аркадий Павлович, — спросил Саша, — а ваша фамилия Сухомлинов или Сухотеплый?

— Это кто ж вам сказал? — насторожился Аркадий Павлович.

— А Шакирзянов…

— Так… А что он еще про меня говорил? Как медведь на меня посмотрел и сдох?

— А медведь и правда сдох? — спросил Славка.

— Не знаю… а дело было…- Аркадий Павлович даже в затылке почесал.- В общем, иду я лесом, смотрю — медведь! — расширил он глаза, наверно, для того, чтоб ребятам было понятнее, какой медведь.- Громадный, лохматый, муравейник разорил и до муравьиного масла добирается… А меня еще не учуял. Что мне делать? Схватил я дубину, да по колоде как хлопну, да как крикну! Он — бежать, и медвежья болезнь на него напала. Ну, думаю, спасся! К муравейнику подхожу, а там целый ком масла лежит — это очень ценное лекарство и от ревматизма и от всяких болезней… Как, думаю, взять его? Котелка у меня нет, и муравьи перебесились: бегают, грызут меня, вроде я медведь. Нарвал я листьев папоротника, кое-как донес это масло до бивака, в кружку сложил, потом на станции в аптеку сдал — штука эта редкая.

— А медведь сдох? — еще раз спросил Славка.

— А кто его знает? От медведей, ребята, лучше подальше: оглянуться не успеешь, как благословит.

— Аркадий Павлович, а какую вы песню пели? — спросил Саша. Ему понравился куплет про комаров.

— Песню? Так это наша песня, геологов. Комар, ребята, самая проклятая штука: на тебе же в хату приедет, тебя же и грызет… Если хотите, у нас и получше песни есть.

— У нас Зозуля тоже песни сочиняет,- сказал Славка.- Знаете какие?

— Ну тогда другое дело, тогда спою вам песню,- и Аркадий Павлович негромко запел, следя за тем, чтобы Саша успевал записывать:

Нашу кожу сожгло солнце южное,
Душу — север немой закалил.
Страх развеяли ночи вьюжные.
Ветер Азии петь научил.
И в предгорьях седого Урала,
На Камчатке, у дальних морей.
Где бы наша нога ни ступала,-
Мы повсюду найдем друзей…

— Сами ребята-геологи сочинили! — сказал он. — А без друзей, ясное дело, ничего не выйдет,

Сухомлинов, наверное, был еще студентом, и хотя Саша и Славка называли его Аркадием Павловичем, пожалуй, с ним можно и на рыбалку поехать, и на лыжах побегать, и в поход, как с товарищем, хоть на край света уйти.

— Эх, Аркадий Павлович,- сказал Саша,- зря мы тогда с пулеметом связались,- и серый колчедан бы нашли, и еще что-нибудь…

— Ну, не знаю, с каким вы там пулеметом связались,- ответил Аркадий Павлович.

— …А потом думаем, как же его ржавый и незаряженный дарить?

— Ну да, я тоже думал,- вмешался Славка,- может, групповой переход будет или провокация на границе, а у нас своя огневая точка! Сунутся фашисты, а мы давай чесать, давай чесать, ведь здорово?

— Кто там без приказа из пулемета чешет? — раздался голос дяди Андрея. У порога, наклонив голову и держась руками за притолоку, стоял Лузгин. По его лицу видно было, что большую часть разговора он слышал.

— Старший лейтенант Лузгин,- войдя в комнату, представился он Сухомлинову.

Тот поднялся и невольно принял стойку «смирно».

— В армии служили? — улыбнувшись, спросил дядя Андрей.

— Да нет, на учебном пункте, в лагерях. Смотрите-ка, уже в привычку вошло,- рассмеялся Аркадий Павлович.

— Значит, хорошо учили,- заметил старший лейтенант.- Так что ты, Слава, насчет пулемета сказал? — садясь за стол и ставя перед собой в ряд их образцы, спросил он у Славки.