Коллектив авторов - Страхослов (сборник)

• Название: Страхослов (сборник)
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-1390-6

«Чертова дюжина» – довольно емкое и точное описание сборника ужасов под редакцией непревзойденного Стивена Джонса! Под одной обложкой собраны 12 интригующих рассказов именитых мастеров хоррора. Дж. Харрис, К. Ньюман, М. Грей, Р. Кэмпбелл и др. гарантируют вам бессонную ночь в атмосфере таинственности и мистики… Говорят, что в парижском Театре Ужасов разыгрывают кровавые представления. Тридцатидвухлетняя Кэйт Рид подобралась слишком близко к разгадке… («Гиньоль») Знаменитый актер Даррен Лоури на пике популярности… был, пока не рассердил ведьму! («Забвение»)

---

– Интересно, мисс Рид, – отметил Перс. – Но мне вспоминается аргумент, выдвинутый миссис Ватсон несколько дней назад. Вы хотели бы, чтобы эти люди оказались виновны. Вы презираете их за статус и положение в обществе. Если бы они оказались сущими чудовищами, это лишь укрепило бы вас в ваших предрассудках.

Кэйт попыталась обдумать такую возможность. Расследуя преступление Генри Уилкокса, она не доверяла собственным инстинктам, действовала осторожно, ничего не публиковала, пока информация не поступала хотя бы от двух, а то и больше, надежных осведомителей, не принимала во внимание не подтвержденные доказательствами, пусть и правдивые, слухи. Здесь она пользовалась тем же методом: полностью игнорировала подвернувшиеся сплетни из третьих рук, рассматривала только те факты, которые могла проверить, даже если все указывало на то, что документы подделаны или уничтожены. Она была довольна тем, что собрала достаточно доказательств. Их хватило бы, чтобы выдвинуть Дю Руа и его приспешникам список обвинений в преступлениях, совершенных десятилетия назад. Впрочем, вряд ли французский (или британский) суд вынес бы справедливый приговор в этом деле. Пока что ей не удалось установить только одно – связь Легиона Ужаса и убийств на Монмартре.

Перс посмотрел на Клару.

– Я решила отозвать свои возражения, – невозмутимо заявила она.

Кэйт обратила внимание на странную форму ее фразы – Клара точно давала показания в суде.

– На каком основании? – осведомился Перс.

– Я полагаю, что Кэти права. Эти люди виновны.

– У вас есть доказательства?

– Конечно же, нет. Эти люди не оставляют доказательств своей вины. Это все чувства и интуиция, Дарога. Вы нанимаете только женщин, так чего же вы ожидали?

Кэйт хотелось влепить Кларе пощечину за эти слова, хотя та и поддержала ее.

– В районах, где людей непросто запугать, стоит лишь произнести имена этих пятерых, как воцаряется тишина, – объяснила Клара. – Там, во тьме, таятся люди, которых вы могли бы назвать чудовищами, – и даже они боятся Жоржа Дю Руа. Больше, чем… ну, например, Призрака Оперы. А ведь их не обеспокоит резкая статья в «Ла Ви Франсез» или спорное решение Ассамблеи. У остальных тоже зловещая репутация. Доктор Иоганнес[135], сатанист, утверждает, что отец Керн – худший человек в Париже. И не в переносном смысле, как сторонник дьявола мог бы обвинить христианина в его неверных с точки зрения сатанизма моральных установках. Иоганнес имел в виду общепринятое понятие зла. Худший человек в Париже. Буквально. Чудовищами не рождаются, ими становятся. Сиротские приюты, которыми заведует Керн, стали фабриками по производству таких чудовищ: жестокостью, лишениями и лицемерием там уродуют детские тела и души. Керн вырастил целые поколения, армию уродов. Я восхитилась бы таким учреждением, если бы не изъяны в вопросах эстетики. Ассолант – мясник, безусловно. За его ошибки другие расплачивались кровью. Еще до того, как во времена Кровавой недели в его распоряжение предоставили гильотину, он своими приказами убил больше французов, чем немцев. Мортен и Прадье – мелкие сошки. Они удержались на своих постах так долго только потому, что Дю Руа их защищает. По словам их бывших любовниц, Мортен – страстный сторонник учения маркиза де Сада (а это верный признак притворщика в кругах истинных знатоков высокого Искусства Пыток), а Прадье подвержен презренному пороку Захер-Мазоха. Они виновны. Все, с кем я говорила, утверждают так. Но потом не могут сказать, в чем именно эти пятеро виновны. Или не хотят сказать, невзирая на… крайние методы убеждения.

При словах «крайние методы убеждения» по телу Клары пробежала дрожь наслаждения – по крайней мере, именно так показалось Кэйт. Уж Клара определенно не была притворщицей в своем излюбленном искусстве.

Кэйт тоже охватило возбуждение – но по другой причине.

– Может быть, кто-то из Легиона и есть Гиньоль? – спросила она. – То есть мы все предполагали, что этот попрыгун в маске – юноша. Но есть ведь наркотики. Дю Руа или Керн могут накачиваться чем-то, что превращает их на пару часов в шустрого дьяволенка. Достаточно, чтобы выступить на сцене.

– Но постановка порочит их! – возразила Клара.

– Думаешь? Может, эта пьеска – хвастовство?

Клара задумалась.

– Или оскорбления Легиона Ужаса могут быть способом отвести от себя подозрения. Как нападки Хайда на Джекила[136].

– Маловероятно, – покачала головой Клара. – У этих людей достаточно врагов, чтобы им не нужно было становиться собственной мрачной тенью.

– Это верно, – согласился Перс.

Кэйт признала, что она права.

– Может быть, Гиньоль – человек из их прошлого? Переживший Кровавую неделю, брошенный Эскадроном смерти живьем в братскую могилу, он выбрался оттуда, одержимый манией мести. Или подчиненный, которого швырнули на растерзание волкам, переложив на него вину за преступления кого-то из этих пятерых, – и теперь, после долгих лет страданий от тифа и побоев в колонии, он вернулся в город. Или один из упомянутой тобой армии уродов, Клара, после кошмара в сиротском доме ставший сломленным Übermensch[137]. Но если это так, то почему просто не убить их? Насмешка кажется слабой местью.

– Француз предпочтет смерть осмеянию, – объяснила Клара. – Французы – странный народ, они дерутся ногами и ублажают женщин языком.

– Я уже слышала эту поговорку, правда, в несколько более грубой формулировке.

– Я пыталась не травмировать твою нежную ирландскую душеньку.

– Ну, в Дублине тоже много подобных поговорок про англичан. Да и вообще везде, куда они приперлись, чтобы на чужих землях развевался их флаг.

– Итак, мы нисколько не приблизились к истине, – опять вмешался Перс.

После предыдущей перебранки Кэйт, к ужасу своему, поняла, что она нравится Кларе Ватсон. Кэйт не думала, что та вообще способна на такое чувство, но и сам по себе факт казался ей неутешительным. По слухам, в Ост-Индии Клара наняла людей, чтобы те заразили ее лучшую подругу проказой. Как Ангелы Музыки Кэйт и Клара должны были спеться. И они использовали дружеское подтрунивание, забавлявшее их самих, но окружающим казавшееся оскорбительным. В чем-то это подтрунивание напоминало флирт.

– Быть может, наша дочь Эрин[138] и не приблизилась к разгадке, – ухмыльнулась Клара. – Но дочь Боадицеи[139] еще не признала поражения.

Несложно было представить себе Клару в колеснице с лезвиями, прикрепленными к колесам. В Китае она, скорее всего, могла бы заказать такую повозку – и с легкостью бы убедила какого-нибудь поддавшегося ее чарам военачальника собрать целую толпу крестьян, только чтобы испытать новую игрушку.

– Да просто скажи уже, что ты выяснила, больная ведьма!

– Ах, Кэти, что с твоими манерами? Ты так покраснела… Я, право же, опасаюсь за твое здоровье…

– Тебе пора рассказать нам все, – тихо сказала Юки.

Перестав дурачиться, Клара опустила на стол белую прямоугольную картонку с нарисованным алым кругом.

– Что это?

– Приглашение. Если показать его на входе в Театр Ужасов в определенный день месяца после полуночи, тебя пропустят на дополнительное представление, о котором не рассказывают кому попало. Только для избранных cercle rouge[140]. Купить такое приглашение нельзя. По крайней мере, расплатившись за него деньгами. Те, кого мы сегодня обсуждали, – или хотя бы некоторые из них – возможно, регулярно появляются на этих представлениях, хотя мне так и не удалось выяснить, приходят они туда в качестве актеров или зрителей. Круг нарисован чернилами, не кровью. Но чтобы раздобыть эту карточку, мне пришлось пролить кровь. Великий Вампир, которого едва ли можно чем-то удивить, сказал, что больше никогда не хочет присутствовать при этом après-minuit[141], но мне представление, скорее всего, понравится. Понимайте это как хотите.

Великий Вампир был главой самой дерзкой парижской банды под названием «Вампиры». Еще один человек в маске. В его случае необходимость прятать лицо была вызвана тем, что его пост был опасен, к тому же многие хотели занять это место, поэтому маска оставалась той же – зато носившие ее сменялись постоянно. Но хотя менялся главарь банды, его правая рука, Ирма Веп, всегда оставалась той же и хоть не занимала в группировке лидирующую позицию, пережила много Великих Вампиров. Кэйт понимала, что стоит избегать Веп, эту Демоницу Хаоса. Тем не менее агентство «Призрак Оперы» и банда «Вампиры» соблюдали шаткое перемирие.

Она осмотрела карточку. Круг напечатали на плотном картоне, в красной краске просматривалась позолота. Такую краску будет непросто подделать, хотя методы отдела декораций и афиш Оперы были весьма эффективны.

– Сколько нам придется ждать?

– Представление уже завтра, – ответила Клара. – Надеюсь, твой нежный желудок выдержит такую нагрузку.