Иван Дорба - Под опущенным забралом

• Название: Под опущенным забралом
• Автор: Иван Дорба
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1985

В настоящем романе автор продолжает тему работы советской разведки в среде белой эмиграции на Балканах, начатую им в книге «Белые тени», вышедшей в «Молодой гвардии» в 1981 году.

Новый роман состоит из двух частей: «В чертополохе» и «Третья сила» — и посвящен деятельности советских разведчиков в Белграде, Бухаресте, Софии и Берлине в годы второй мировой войны.

---

— Це дило треба розжуваты, как говорят на Львовщине. Я ведь с гестапо не сотрудничал, Владимир Владимирович, и методы их мне не знакомы. Но преклоняюсь перед такими людьми, как Канарис…

— Гиммлер, Шелленберг, Мюллер! Это боги разведки! Они успешно ведут борьбу с большевиками. Включайтесь и вы! А сейчас пойдемте в ресторан поужинать!

— Я еще не сказал «да»! Но вы меня уговорили. Я голоден как волк. — И подумал: «В ресторане, разумеется, произойдет «случайная» встреча с шефом, меня либо арестуют, либо начнут копать». — Его мозг лихорадочно работал.

Тем временем Брандт набрал номер телефона и сказал:

— Вир геен хинаус! Еин тиш фюр цвай персоне сервирен! — И пояснил Олегу: — Заказал стол на нас двоих. Чтоб никто не мешал. В ресторан пускают только немцев, но у меня пропуск.

«Мы выходим! Стол на две персоны! — заволновался Чегодов. — Неужели будет слежка? Бойчук сидит в парке на скамейке и, конечно, нас увидит. Как-то надо найти предлог предупредить его».

О чем-то смекнув, Брандт быстро поднялся с кресла, в котором сидел, будто невзначай, обронил:

— А где ваш подручный? Сторожит у подъезда? На всякий пожарный? Угадал, а?

— Вы провидец. И он «беспачпортный», тоже просит хоть временную справку. И денег ни гроша.

— Что-нибудь придумаем! Как его фамилия и кто он по профессии? За что его большевики посадили? Вы с ним вместе бежали из тюрьмы? Я дам ему записку к своему приятелю, его накормят и устроят на ночь.

— Зовут его Трофим Бондаренко, он слесарь, сидел за то, что рассказал антисоветский анекдот. Ночует у школьного друга.

Брандт хмыкнул, глаза его с подозрением уставились на Олега, веснушчатое лицо сморщилось.

— Рабочий? Ругал советскую власть? У кого он остановился? Адрес? — и он потянулся за карандашом.

— Не знаю! Сказал, у кореша, кажется, вместе кончили ремесленное училище.

— Хорошо, пусть явится завтра, скажем, часов в одиннадцать, вместе пойдем в магистрат, и я поручусь за твоего Трофима. Скажи ему…

— А мне? Мне когда прийти?

— Вы, дорогой Олег Дмитриевич, офицер нашей революции, член закрытого сектора НТС, устроим вам встречу на высоком уровне. — Брандт выдвинул ящик стола, взял оттуда пистолет, сунул в боковой карман пиджака, потом, вынув из заднего кармана брюк бумажник, раскрыл его, отсчитал из объемистой пачки денег три ассигнации по сто марок, убедился, что пропуск на месте, сунул бумажник обратно и протянул деньги Чегодову: — Возьмите себе двести на всякий случай и ему дайте сотню. Пора. — Он взглянул на часы.

Они сошли со второго этажа по лестнице на улицу, постояли на тротуаре, огляделись, Бойчука не было.

— Обманул вас Трофим Бондаренко. Простите. Почему вы бежали именно с ним? Кто был инициатором побега? Может быть, кто-то специально устроил так, чтобы вы могли бежать и дать возможность проникнуть Трофиму Бондаренко в святое святых закрытого сектора НТС? Допускаете ли вы такой вариант? Мне он не понравился, а у меня есть нюх. Проверим его, Олег Дмитриевич, обязательно проверим!

— Трофим немудрящий парень, простак, на разведчика никак не тянет. Хороший исполнитель, и только. Он где-то здесь. Пойдемте.

На самом углу, недалеко от остановки трамвая, из темноты вынырнула высокая фигура Бойчука.

— Добрий вечир, панове!

— Здорово, Трофим, вот тебе сто марок, а завтра к одиннадцати часам приходи к господину Брандту с корешом, у которого остановился, пойдете в магистрат. — Протягивая деньги, Олег подал заранее условленный знак и, уже обращаясь к Брандту, спросил: — Мы как, пешком или на трамвае?

— На трамвае! А вы, господин Бондаренко, куда направите свои стопы? Где ночуете? — И Брандт посмотрел в ту сторону, откуда должен прибыть трамвай.

Бойчук хотел было сунуть ассигнацию в карман, но выронил ее, и она упала у самых ног Брандта. Олег увидел, как опытный карманник быстро наклонился, подхватил с земли деньги, чуть коснувшись плечом бедра Брандта, сделал другой рукой неуловимое движение и извлек у него из заднего кармана бумажник.

В тот же миг Олег, взяв под руку, отвлек его внимание:

— Владимир Владимирович! Не наш ли трамвай идет? Слышите, позванивает?

— А мени туды, я на Золота девьяносто сим. До побачения. За гроши дьякую. — Он помахал рукой, повернулся и неторопливо зашагал прочь.

К остановке действительно подходил трамвай, они втиснулись в последний, битком набитый вагон.

— Надо было сесть в первый вагон «для немцев». У меня разрешение, — кичливо объяснил Брандт. И зло добавил: — А тут все, кому не лень, на ноги наступают, толкаются.

Люди прислушивались к его словам и смотрели на него враждебно. Кто-то негромко выругался:

— Падло!

— Шкура! — пробасил огромный детина, настоящий «легинь», протискиваясь к выходу.

— Хам, бандит! — не выдержал Брандт и кинулся за ним, но толпа стояла стеной, выйти на этой остановке им не удалось. Сошли на следующей.

— Сволочи! — ругался Брандт.

— Меня кто-то двинул кулаком или локтем в бок, — пожаловался Олег.

Вдруг Брандт остановился и лихорадочно принялся шарить по карманам:

— Так и есть! Бумажник украли с документами! Какой ужас! Что теперь будет? И деньги! Две тысячи двести марок! Что я скажу гауптштурмфюреру Эриху Энгелю? Черт меня дернул с вами связаться! — окрысился он вдруг на Чегодова. — Мне ведь «Маршбефел» обещали, эдакий документище с орлами и свастикой. Дает право следовать непосредственно за войсками! Все погибло! Что делать?

— Не паникуйте, Вилли! Спокойно обсудим. Если вы пожалуетесь, что их вытащили у вас во враждебно настроенной толпе, вам, как разведчику, грош цена. «Почему, — спросят вас, — она была враждебна?» — «Потому, — ответите вы, — что я громко хвастался!» И ваша карьера кончится!… Лучше инсценируйте взлом сейфа, нападение.

— Пожалуй… Рассчитываю на вашу поддержку. И я помогу вам. В ресторане мы встретимся с начальником «реферата А», о котором я упоминал, вы скажете ему, что посланы Байдалаковым. — Брандт вкратце объяснил обстановку, сложившуюся в НТС. — А сейчас верните мне эти марки, чтобы расплатиться. — Он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — А что, если взвалить вину на вашего Трофима? Назвать его большевистским агентом…

— Нельзя, — возразил Олег. — Не валяйте дурака! Ну какой он агент! Ну, выловят его, допросят и сразу поймут вашу игру.

— Сам себя порой не узнаю! Время уж очень подлое… — закончил Брандт с какой-то грустью. — А может, сказать, что на нас напали, когда мы возвращались из ресторана? Там выпить как следует!

— Будем действовать по ходу пьесы. Кураж, мой друг, кураж! Как говорят французы и некий старый разведчик фон Берендс.

Ресторан «Бристоль» находился на Адольф-Гитлер-штрассе. До того она называлась улицей 1-я Травня, а еще раньше улицей Легионов. Они вошли в помещение, швейцар встретил Брандта как старого знакомого с поклоном, а обер-кельнер почтительно провел к столику. Подали закуску и графин водки. Выпив подряд несколько рюмок, Брандт немного захмелел. И в эту минуту у стола появился блондин с зачесанными назад волосами, в штатском сером костюме, на вид ему было лет тридцать пять. Светло-карие глаза смотрели уверенно, а толстая шея и широкие плечи говорили о силе. Чегодов заметил его еще раньше; он сидел в компании двух здоровенных гестаповцев, видимо, нижних чинов, и внимательно, из-под бровей, наблюдал за публикой.

Гость по-хозяйски взялся за спинку стула и обратился к Брандту на немецком языке, в то же время не спуская с Чегодова глаз:

— Это и есть ваш друг, приехавший из Варшавы? Согласно нашим данным, на демаркационной линии документы ни у кого из проезжавших не отбирали. Подозреваю, что на станции Барутуве их не было. Вы уверены, Вилли, что он именно то лицо, за которое себя выдает?

— Я знаю Чегодова лично… но я не уверен, что он прибыл из Варшавы, — заторопился с объяснениями Брандт. — Он был заброшен — я допускаю и такой вариант — на Львовщину еще до войны, но по каким-то причинам это скрывает, а может быть, явился из Бессарабии, туда тоже забрасывали наших энтээсовцев. Он выходец из крупной помещичьей семьи, состоит членом закрытого сектора нашего союза, к нему очень хорошо относится наш председатель господин Байдалаков, к которому дружески расположен его превосходительство господин Шелленберг.

— Вас воллен зи заген?[38] — повернулся Эрих Энгель. В том, что это был именно начальник «реферата А» четвертого отдела СД, Чегодов не сомневался.

«Спокойно! — сказал себе Олег. — Ты ни бум-бум не понимаешь по-немецки», — и с любопытством уставился на физиономию гауптштурмфюрера.

— Он не понимает? — Энгель недоверчиво поглядел на Брандта. — Фи не знайт по-немецку? — повернулся он к Чегодову.

— Гутен таг, данке шен, ауф видерзеен, гут, хенде хох! — выпалил единым духом Чегодов. — Парле ву франсе? Парлате итальяно? Спик инглиш? Говорите српски? Чи балакаете по-вкраиньски? Пан размовля по-польску?