Джетти Вудрафф - Черный Дождь

• Название: Черный Дождь
• Автор: Джетти Вудрафф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

---

— Ты проверил его?

— Нет, я просто посмотрел в зарплатную ведомость этим утром. Если бы я захотел его проверить, я бы спустился к охране и сказал бы им показать мне записи видеонаблюдения любой даты и времени, какая мне нужна.

— Пофиг, разве тебе нечем больше заняться?

— Зависит от того, собираешься ли ты уходить или нет. Если ты останешься, я избавлюсь от нее.

Вот блин. Остаться здесь и кое-чем заняться с Блейком звучало намного лучше, чем тусоваться с Райаном. К сожалению, Райан что-то задумал. Он держал меня на крючке скрытым шантажом. Пока я не узнаю, каковы его мотивы, мне придется держать его на расстоянии вытянутой руки.

— Избавь ее, — сказала Пи, махнув рукой.

— Перестань меня смешить. Я пытаюсь сердиться на твоего папу. Ты действительно собираешься поставить мне условие, чтобы удержать меня от свиданий с кем-либо? — это меня взбесило. Моя мама столько раз разговаривала со мной о том, что не нужно поддаваться влиянию других, и вот эти разговоры принесли свои плоды. Я не относилась к со-зависимому типу людей. И в мире не было столько денег, чтобы убедить меня в обратном.

— Тебя все достали? Почему тебе нужно все анализировать?

— Я пойду прогуляться именно потому, что ты поставил мне условие.

— Ладно, но может это совсем не то, чем кажется. Может, это единственный способ, который я знаю, чтобы сказать тебе, что я бы лучше провел этот вечер с тобой.

— Ты, бл*дь, издеваешься? — донеслось из коридора. Здорово. Только этого не хватало. Ох! Пристрелите меня. Я посадила Пи к себе на колени и закрыла ее уши руками. — Да пошел ты на х*й, Блейк Коуст. Хочешь трахать какую-то шлюху из Бронкса, давай, валяй. Ты мне, бл*дь, не нужен. Да кем ты, мать твою, себя считаешь? Не смей мне, бл*дь, звонить — никогда. Все кончено. — я закрывала руками уши Пи, пока не захлопнулась дверь.

— Она ласелдилась, — заверила меня Пи.

Проклятье. Я не хотела никуда идти, я хотела остаться здесь, но не могла. Пообещав себе, что расскажу Блейку, кем я была, я покинула пентхаус сразу же, как Пи уснула. Я просто отправила Блейку сообщение, когда вышла в облегающем красном платье. Это был последний вечер, когда я это делала, что было хорошо. Я надела свой последний наряд, в котором Райан еще меня не видел. Я даже начала привыкать к каблукам. Может, я еще не стала экспертом и не могла на них покачиваться, но хотя бы могла ходить. Зная о том, что я не свалюсь с них навзничь, придавало мне уверенности.

Я провела несколько часов с Райаном, но не совсем с ним. Мы немного поговорили. Что-то вроде того, что было в прошлый раз. Он задавал мне вопросы, а потом возвращался к работе и своему телефону или разговорам с какими-то случайными важными людьми, с которыми меня ни разу не познакомил.

— Ты занималась чем-нибудь в школе? Спортом или еще чем-либо? — спросил Райан через стол. Я посмотрела на него, перестав обращать внимание на переполненный клуб.

— Что?

— Ну, знаешь. Чем ты занималась в школе? Я был борцом.

— О, хм. Ничем особенным. До шестого класса я играла в баскетбол, но потом заболела моя мама.

— Понятно, — отстранено ответил он, вернувшись к телефонным звонкам, — Видишь, вот почему мне так сложно ходить на свидания. А Блейк такой же? Он тоже вечно занят?

— Ну, он же генеральный директор, так что, да. Наверное.

— Он стал генеральным директором благодаря своим связям, но это не то чем стоит хвастаться. Он получил эту должность не потому, что много работал.

— Блейк очень много работает для Холдена.

— Да, я не это имел в виду. Забудь. Почему ты зовешь его Холденом? Похоже, что ты хорошо его знаешь.

— Я вообще его не знаю. Я тебя знаю дольше, чем его, и это ни о чем не говорит.

— У меня такое чувство, что это скоро изменится, — улыбнулся он, накрыв своей рукой мою руку. Мне нужно было читать между строк. Теперь я понимаю, что он, вероятно, говорил не о наших отношениях, по крайней мере, не совсем.

Я ответила на несколько личных вопросов, которые мне показались странными, но какая разница. Хрень какая-то. Райан спрашивал у меня что-нибудь, а потом вел себя так, будто ему все равно, в то время как его пальцы порхали по экрану телефона.

— У тебя есть еще тут родственники?

— Нет.

— А где они?

— Вообще-то, у меня больше никого нет. Моя бабушка умерла, когда мне было семь лет.

— От чего?

— Гм, тот же вид рака, как и у моей мамы.

— Какой?

— Рак груди.

— То есть, ты видела, как твои мама и бабушка страдали от рака?

Мне вдруг не понравилось то, что я почувствовала. Райан задавал вопросы не так, как это делал Блейк. Ему было все равно. И я почувствовала себя одинокой и смущенной.

— Не совсем. Моя бабушка скончалась от осложнений во время операции.

— Хм, печально. Ты готова идти?

— Определенно, — вставая, сказала я.

Маааааамочки!!!

— Я заеду за тобой около восьми завтра вечером, — сказал Райан, толкая двойные двери гостиничного комплекса. Его рука легла на мою шею, а его губы обрушились на мои. Отлично. Я изо всех сил старалась не поцеловать его в ответ. Да что, черт возьми, тут происходит? Я не могла нравиться Райану. Это больше походило на ослика, перед которым повесили морковку. Райан запал на меня? Ха!

— Что ж спокойной ночи, — сказала я, отпрянув от него.

— Спокойной ночи. Может, ты сможешь остаться завтра на ночь со мной.

У меня вырвался нервный смешок, и я пулей вылетела из машины.

— Может быть. Спокойной ночи.

Провести ночь? С Райаном? По дороге в пентхаус я обдумывала разные варианты что делать. Райан?

Я закрыла дверь и вздохнула с облегчением. Блейка внизу не было, и мне стало грустно, потому что я почти хотела, чтобы он тут был. Я приняла душ, избавилась от облегающего короткого платья, которое было не в моем стиле. Что я делала? Мне просто необходимо все выяснить с Блейком и перестать прятаться за этой ложью.

Я натянула шерстяные носки на свои замершие ноги, скользнула в длинную футболку и вернулась в гостиную. Сполоснув кружку из-под шоколадного молока и вытерев крошки от печенья, я налила себе стакан сока и пошла к стеклянной стене. Я смотрела на мерцающие огни города, тоскуя по своей маме. Я почувствовала вину, потому что не оплакивала ее уже несколько дней. Какой же дочерью я была? Я должна была быть мрачной, а не заниматься этой дурью. Я ведь еще не была достаточно взрослой, чтобы все это делать. Я даже не могла еще покупать пиво. И голосовать тоже не могла. Я глубоко вздохнула и подошла к фортепиано. Я провела рукой по золотой отделке крышки и подумала о своей маме. Я не подходила к этому инструменту с тех пор, как приехала сюда. Пи даже не знала, что эта большая штуковина может издавать звуки. Размышляя о том, как она сидела бы тут рядом со мной, пока я учила бы ее играть, я опустилась на скамейку и открыла крышку.

Мои пальцы слегка погладили клавиши, и небольшая улыбка появилась на моих губах. Я даже не сомневалась, что моя мама не давила на меня. Мой безымянный палец нажал на узкую черную клавишу самого высокого регистра справа. Я почувствовала ностальгию по музыке, о которой даже не подозревала. Мои глаза закрылись, я положила руки на белые клавиши и сделала глубокий вдох. Ноты полились, словно я никогда не переставала играть. Мне снова было одиннадцать, мои глаза были закрыты так, как учила меня мама, и я чувствовала музыку. Именно тогда я впервые почувствовала то, о чем она говорила.

Я неделями тренировалась играть эту мелодию. Это было так скучно, и я не понимала ее. Я не понимала, как можно чувствовать мелодию, которая мне так надоела, но тем вечером, я почувствовала ее. Моя мама обещала, что это случится.

На мне было серебристое платье с фиолетовым поясом. Подъем на сцену такого уровня заставляет тебя чувствовать благоговейный страх. Я поклонилась огромной аудитории и посмотрела на свою маму, сидящую в первом ряду. Она сложила руки у своего рта в молитвенном жесте, ее взгляд был направлен вверх, и она кивнула мне головой, чтобы я заняла свое место. Я закрыла глаза прежде, чем села на блестящую скамейку. Я очень сильно волновалась, боясь, что облажаюсь и разочарую свою маму. Это волнение было сильнее, чем страх выставить себя дурочкой перед всем Чикаго. Они пришли сюда не для того, чтобы слушать какого-то глупого ребенка. Они хотели послушать игру настоящих пианистов, как моя мама.