Кейт ДиКамилло - Как слониха упала с неба

• Название: Как слониха упала с неба
• Автор: Кейт ДиКамилло
• Издательство: Махаон
• Жанр: Сказка
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-00031-5

Новая книга знаменитой американской писательницы, чьи произведения хорошо известны в нашей стране, — это необыкновенная история о мальчике-сироте Питере, который ищет свою сестренку. Он не знает, жива ли она и, если жива, как ее найти. Однажды он задал эти вопросы гадалке, и та поведала, что Питера приведет к сестре слониха. Ответ гадалки поразил мальчика, ведь вокруг никаких слонов нет. Но вскоре в городе, где живет Питер, случаются невероятные события.

И происходит чудо!

Сбудется ли мечта мальчика? Автор словно говорит нам: «Верьте — и чудо свершится! И вопреки всем препятствиям звезды зажгутся, любовь покорит сердца, а в конце пути вас непременно ждет удача».

Для младшего школьного возраста.

---

Его обнимают!

Он совершенно забыл, каково это, когда тебя обнимают. И он тоже обхватил Глорию обеими руками и… разрыдался.

— Ну, будет уже, не плачь, — шептала она, раскачивая его из стороны в сторону. — Не плачь, глупыш, не плачь, мой хороший, мой чудный мальчик, который хочет изменить мир. Ш — ш — ш… не плачь. Как же тебя не полюбить? Разве можно не полюбить такого отважного, такого преданного мальчика?

Глава 14

Во дворце графини, в тёмном пустом бальном зале, спала слониха. Ей снилось, будто она идёт по бескрайней саванне, под сияющим голубым небом, и спину ей пригревает солнышко. А вдали стоит мальчик, стоит и ждёт. Она долго идёт к нему, а когда наконец доходит, он смотрит на неё как тогда, днём, из толпы. Но сейчас он ничего не говорит. Они идут вместе по высокой траве, и слониха — прямо во сне — думает: «Как же здорово идти рядом с этим мальчиком!» Ей кажется, что все в ее жизни теперь устроилось правильно. Она счастлива. А солнце так приятно греет спину…

В тюрьме, на своём плаще, расстеленном на соломенном топчане, лежал фокусник. Он глядел в окно в надежде, что тучи раздвинутся и он увидит свою звезду. В последнее время ему не спалось по ночам. Стоило ему закрыть глаза, как слониха снова и снова пробивала крышу оперного театра и приземлялась на мадам ЛеВон. Воспоминание было таким острым, таким явственным, что он не находил себе места. Он уже и думать ни о чём другом не мог — только о слонихе и о том великом чуде, которое ему удалось сотворить, чтобы явить её миру.

А ещё ему было невероятно одиноко. Хоть бы увидеть человеческое лицо! Любое! Пусть даже лицо несчастной мадам ЛеВон! Пусть эта калека приедет, пусть обвиняет его, грозит — он всё равно будет счастлив. Появись она сейчас здесь, он обязательно показал бы ей звезду, которая светит иногда прямо в окно, и спросил: «Вам доводилось когда — нибудь видеть такую красоту? Неужели у вас не разрывается сердце, оттого что в нашем мрачном, тёмном мире светят такие яркие, такие прекрасные звёзды?»

Короче говоря, в тот вечер фокусник не спал. Он услышал, как со скрежетом открылась дверь тюрьмы и по длинному гулкому коридору затопали две пары ног. Фокусник встал, надел плащ.

Взглянув через решётку в двери камеры, он увидел, как в коридоре среди тьмы, раскачиваясь, приближается пятно света. Сердце у фокусника ёкнуло, и он крикнул, заранее крикнул этому свету.

Что же он крикнул? Да вы наверняка догадываетесь.

— Я хотел сделать лилии! — прокричал фокусник. — Поймите, я собирался сделать букет лилий.

Лео Матьен поднял над головой фонарь, и Питер разглядел арестанта: длинная неопрятная борода, поломанные ногти, плащ с разводами плесени… и горящие глаза. Они горели как у загнанного зверя: в них читались и отчаяние, и мольба, и злость.

Надежды Питера рухнули. Этот человек вряд ли способен сотворить даже самое незатейливое чудо, не говоря уже о таком серьёзном деле, как отправка слонихи в родные края.

— Кто вы? — спросил фокусник. — Кто вас прислал?

— Меня зовут Лео Матьен, — сказал маленький полицейский. — А это — Питер Огюст Дюшен. Мы пришли поговорить с вами о слонихе.

— Ну, разумеется, — кивнув, произнёс фокусник. — О ком же ещё?!

— Мы хотим, чтобы вы сколдовали всё обратно и отправили её домой, — сказал Питер.

Фокусник рассмеялся, и смех его был не очень приятным.

— Домой, говоришь, отправить? А с какой стати?

— Она умрёт, если вы этого не сделаете, — объяснил Питер.

— Почему это?

— Потому что она скучает по дому, — ответил Питер. — Она тоскует. Вы разбили ей сердце.

— Так, значит, теперь понадобился фокус от тоски и разбитого сердца? — Фокусник вздохнул и снова засмеялся, а потом покачал головой. — То, что случилось, было так прекрасно, так величественно и удивительно, вы даже не поверите! И как всё бесславно закончилось…

Откуда — то из недр тюрьмы донёсся плач. Точно так же — глухо, словно придушенно, — плакал порой по ночам Вильно Луц, думая, что Питер спит.

«Мир разбит вдребезги, как слонихино сердце, — думал Питер. — Его уже не собрать, не склеить…

Фокусник стоял молча, прижавшись лбом к прутьям решётки.

А далёкий плач всё не смолкал, лишь становился то громче, то тише. И вдруг Питер увидел, что фокусник тоже плачет. Крупные редкие слёзы текли по его лицу и терялись в бороде. Может, всё — таки ещё не всё потеряно?

— Я верю, — тихо произнёс Питер.

— Кому? Во что? — спросил фокусник, не поднимая головы.

— Я верю, что всё можно поправить. Верю, что вы способны совершить чудо.

Фокусник покачал головой.

— А что, если?.. — подсказал Лео Матьен.

Фокусник поднял голову и взглянул на полицейского.

— Что, если? — переспросил он. — Это вопрос для настоящих волшебников.

— Верно, — согласился Лео. — Для волшебников. Но и для нас, обычных людей, живущих в обычном мире, это тоже важный вопрос. Так вот: что, если?.. Что, если вы просто попробуете?

— Я уже пробовал, — ответил фокусник. — Я пробовал отправить её назад. Ничего не вышло. — По его лицу продолжали катиться слёзы. — Но, поймите, я и не хотел, чтобы вышло! Она так прекрасна! Она — моё лучшее в жизни чудо.

— Если отправить её домой, тоже получится чудо, — сказал Лео Матьен.

— Вы правы, вы правы, — задумчиво проговорил фокусник.

Он перевёл взгляд с Лео Матьена на Питера, а потом снова на Лео.

— Пожалуйста! — попросил Питер.

Фонарь у Лео в руке дрогнул, пламя внутри колыхнулось, и тень фокусника заплясала за его спиной, на стене камеры. Сначала она уменьшилась, почти исчезла, а потом выросла, нависла над хозяином, словно совсем другое, отдельное от него существо. Тень тоже, вместе с Питером, ждала, пока фокусник примет решение — решение, от которого, похоже, зависела участь целого мира.

— Хорошо, — произнёс наконец фокусник. — Я попробую. Но мне нужны две вещи. Во — первых, сама слониха. Не могу же я без неё возвращать её домой. А во — вторых, мне нужна мадам ЛеВон. Приведите сюда эту даму вместе со слонихой.

— Но как? Это невозможно! — воскликнул Питер.

— Чудеса всегда связаны с невозможным, — сказал фокусник. — Они начинаются с невозможного, заканчиваются им же, да и посерёдке без невозможного не обойтись. На то они и чудеса.

Глава 15

Мадам ЛеВон часто не спала по ночам, потому что её мучили боли в ногах. Вот и сегодня у неё случился такой приступ, поэтому она бодрствовала, и все в доме по её настоянию бодрствовали вместе с несчастной.

Более того, они были принуждены в сотый раз выслушивать во всех подробностях, как мадам ЛеВон собиралась в тот злополучный вечер в оперу, как вошла — на своих собственных ногах! — в здание театра, даже не представляя, какой ужасный удел ей уготован. Благородная дама требовала, чтобы вся прислуга слушала ее пусть с напускным, но все — таки интересом. Теперь она как раз описывала, как фокусник выбрал из всех желающих именно её.

Он сказал: «Кто хочет получить от меня волшебный подарок?» Так и сказал, слово в слово.

Собравшиеся вокруг служанки, горничные, садовник и кухарка слушали — или притворялись, будто слушают, — как слониха свалилась с неба, как — вот только что! — такого и представить никто не мог, а в следующий миг это уже стало непреложным фактом. Слониха свалилась прямо к ней на колени.

— Так я стала калекой, — закончила свою историю мадам ЛеВон. — А покалечила меня слониха. Она пробила крышу и упала прямо на меня.

Слуги знали все слова до единого, знали наизусть, как песню, как молитву, поэтому говорили их вместе с хозяйкой, не вслух, а одними губами, и всё это походило на тайный религиозный ритуал.

В эту минуту в особняке мадам ЛеВон как раз и раздался стук в дверь и привратник доложил Хансу Икману, что пришёл полицейский и что он непременно желает поговорить с госпожой.

— В такое время? — удивился доверенный слуга мадам ЛеВон.

Тем не менее, он последовал за привратником. У парадных дверей особняка действительно оказался полицейский — маленького роста, с непомерно большими усами.

Полицейский сделал шаг навстречу Хансу Икману и с поклоном сказал:

— Добрый вечер. Я — Лео Матьен. Я служу в полиции Её Bеличества. Однако я пришёл сюда не по делам службы. У меня к мадам ЛеВон есть несколько необычная личная просьба.

— Мадам ЛеВон нельзя сейчас беспокоить, — ответил Ханс Икман. — Час уже поздний, а у неё как раз приступ.

— Ну, пожалуйста! — раздался вдруг тихий голосок. За спиной полицейского оказался мальчик, мявший в руках солдатскую шапку. — Это важно! — добавил он умоляюще.

Слуга мадам ЛеВон заглянул мальчишке в глаза… и узнал себя, совсем ещё юного, верящего в чудеса. Вот он — стоит на берегу речки вместе с братьями, а белая собачонка взвивается ввысь и летит, перебирая лапками, на другой берег.