Ульяна Каршева - Слепой охотник (СИ)

• Название: Слепой охотник (СИ)
• Автор: Ульяна Каршева
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Он развивал в себе необычную способность, не думая, что однажды она станет для него тяжким грузом, мешающим жить. Но, как оказалось, развивать её можно и глубже — и таким образом стать активным участником странных событий среди странных людей.

---

— Я не знаю, понимаешь ли ты, что прошло немало веков, — медленно выговорил Женя. — Для меня прошлое — тайна за семью печатями. А если спросить тебя? Ты понимаешь, что происходит? Начнём выяснять? Я пытаюсь добудиться человека из своего времени — появляешься ты! Так кто ты? Тоже Григорий?

— Душа человеческая одна — одежд у неё много, — вздохнул парень. — А сознания души, проживающей век за веком человеческим, накладываются одно на другое. Я знаю того Григория, которого выручаешь ты. Но я знаю и того Григория, брата Рады, которую в прошлом полюбил ты. Два сознания соединились. И кто скажет сейчас, чьё именно сознание пробуждается?

Риторический вопрос — понял Женя. Пора переходить к конкретике. Для начала решить личный вопрос.

— Почему Рада мне не поверила? — Спрашивая, он вспоминал женщину, мать Агнии, из своих снов. Она, несмотря на внешнюю резкость, была… симпатичной. Неудивительно, что Женя из прошлого, охотник Живко, влюбился в неё.

— Она потеряла силы — ты обрёл их. Она чувствовала неравноправие и считала это несправедливым. А потом… — Голова Григория печально склонилась. — Намудрили вы тогда. Очень уж намудрили. Она ждала, что ты придёшь снова. И уже готова была уступить. Демьян вмешался. Боги дали тебе силы нездешние, не каждодневные, но не силу богатырей. Медведь поймал тебя в лесу и сильно поломал. Ты никому не сказал. Когда приходило время волхвов, время совершеннолетия, они посчитали, что ты обуян гордыней: ты встречал их, сидя на скамье, словно князь какой, чтобы отдать листы с силой. И ни один из них не догадывался, что родные специально сажают тебя, прислоняя к стене, зная день их прихода. Рада тоже пришла. Ты не сказал ей и слова, не то что ласкового. Молча передал книгу-листы. И смотрел, по её, надменней всех князей. Она решила, что ты стал хуже Демьяна. А ты терпел боль и, что любишь, не признавался, боясь быть ей обузой. Агния, дочка её, знала, но с неё ты взял слово молчания.

В глухой тишине тёмной чащобы еле чирикнула птица — так слабо, будто боясь голос подать. Женя непроизвольно вздохнул.

— Но почему Демьян оставил меня в живых? Ты сам сказал — поломал.

— Мы оказались рядом, — пожал плечами Григорий. — Семья наша испокон веков была под княжеской рукой — дружинниками. Демьяна мы по-свойски проучили, когда тебя отобрали у него, а потом уж в тебе узнали того самого охотника, который должен отдать нашим сёстрам и братьям силу их, заключённую в листы. Знать бы мне тогда же, что ты за Радой приходил, я б тогда же ей сказал о тебе.

Женя хлопнул ресницами — и чуть вслух не выругался от изумления: воина напротив уже не было. Всё так же в свободной позе, слегка перенеся вес тела на одну ногу, стоял перед ним словно вставший с кресла современный ему Григорий — в домашних мягких штанах, в домашней куртке.

— И зачем ты мне это сейчас рассказываешь?

— А чтоб больше не дурили оба, — легко ответил Григорий.

— Может, о деле поговорим?

— Спрашивай.

— Я могу тебя вывести из состояния глухаря?

— Уже. — По плеснувшему негодованию (Женя и сам чувствовал, что сдержаться не сумел) Григорий сообразил, что ответ слишком краток. — Как только поговорим о том, чего не должны знать остальные, я встану.

— Но который ты встанешь? Сегодняшний брат Ирины — или тогдашний брат Рады?

— Сегодняшний, но вспомнивший странствия души во всех прошлых воплощениях. Правда, постараюсь, чтобы вам это не мешало.

— Почему ты стал глухарём? И кто ты такой, как и другие двое при волхвах?

— Последнее просто: если вместо одного внука волхв получал от своих детей двоих с почти одинаковой силой, один из них становился воином-хранителем, которого можно было вызвать, в случае если с волхвами случалось что-то, с чем справиться они не могут. А вот почему глухарями стали… — Григорий нахмурился. — Соблюдай Демьян-старший закон, установленный богами, живи он подальше от внука и не бросай своих сил на личное благополучие, Демьян-младший не стал бы откровенным вором. Но стал. Обыскал как-то без деда его подвал, любимую берлогу, обнаружил заветную тетрадь. Сил-то у нас нет сверхчеловеческих, но, если знать приёмы, можно их развить. Что Демьян-младший и сделал по дедовой тетради. А дальше — хуже. Он нашёл способ подчинять себе людей и пустился напропалую грабить и роскошествовать. Наткнулся на нас, хранителей. Современные сопротивляться его взгляду не сумели, но вместе с этим пробудились мы — хранители прошлых веков, и не дали Демьяну подчинить необученных. Я ждал только проникновения в закрытый мир Григория силы из прошлого. И дождался.

— Не слишком сложно? — с недоверием спросил Женя. — Ну, ведь старшие могли заранее научить внуков, как именно надо жить, чтобы не попадать в различные ситуации.

— Искушение силой и присущей ей властью — одно из самых сильных, — задумчиво сказал Григорий. — Суть возраста, назначенного богами, тридцати шести лет, в том, что человек в эти годы становится сложившейся личностью, которая вписана в общество. И для него уже не существует лёгких искушений. — И усмехнулся. — Старые боги как-то не думали о том, что в будущем окажется гораздо больше искушений, чем в их время. Они надеялись, что наделяют силой людей, зрелых, уже преодолевших искушения. Людей, если не мудрых, то умных. Ну что? Мы выходим из состояния глухаря? Или у тебя есть ещё вопросы?

— Ну… Наверное, будут новые — я сумею спросить у тебя о чём-то втихаря от остальных?

— Сумеешь, — чуть улыбнулся Григорий.

— Откуда ты всё это знаешь? — всё-таки не выдержал Женя.

— Хранители всегда всё знают, когда им приходится заниматься такими вещами, — пожал плечами тот. И, став серьёзным, посоветовал: — Только будь осторожен сейчас, когда я начну выходить из своего глухарства.

— Почему?

— Мне нужно немедленно приходить в форму, — объяснил хранитель, — чтобы обеспечить вашу безопасность и помочь нашим старшим. Выход будет довольно бурным для человека, который пару лет сидел почти в коме и чьи мышцы хоть и не атрофировались, благодаря заботе сестры и бабули, но ощутимо ослабели. Я буду приводить это тело в боевую форму, проводя его во времени по тем часам, которые помогали ему оставаться хранителем, пусть и в неведении о том.

— И как я должен быть… осторожным? — насторожился Женя.

— Ну, помогите телу не пораниться, — спокойно и даже безмятежно ответил Григорий. — Этого достаточно. А потом выведем в реальность остальных глухарей.

Эта последняя фраза, высказанная Григорием даже как-то легкомысленно, заглушила тревоги Жени. Поэтому-то он тоже довольно спокойно спросил:

— Ну а знак какой-нибудь будет, что ты выходишь?

— Будет-будет, — пообещал Григорий. — Ещё одно: как только восстановление боевой формы закончится, вы должны лечь спать. Выведение других хранителей потребует много сил, а для невыспавшихся это чревато потерей сил.

Только Женя подумал, что разговор весь сумбурный и обрывками, потому что сразу и не вспомнишь, что именно хочется узнать, как согбенные ветви чащобных деревьев будто взметнулись кверху и, опершись в привычный потолок привычной квартиры, растаяли. А в комнате оказались они с Григорием — друг напротив друга, а за спиной — остальные трое… Глядя на неподвижного брата Ирины, без изменений сидящего в кресле, Женя только и успел подумать, не сон ли ему приснился — из тех быстрых, когда лишь закроешь глаза, а сновидения мгновенно наваливаются толпами, беспорядочно сменяя друг друга…

А потом он опустил глаза на лист, который на котором делал наброски.

Григория выбросило из кресла без предупреждения, будто безвольную тряпичную куклу. Женя только и успел, что отшвырнуть в сторону рисунки и карандаш, а затем и стул, на котором только что сидел.

Ошарашенные и испуганные ребята среагировали разно: Ирина обмерла на месте, сквозь слёзы, которых не замечала, глядя на старшего брата, который бился в подобии припадка, а парни шагнули к Григорию, но остановились и теперь опасливо держались поодаль. Их понять легко.

Сначала Женя тоже растерялся. Он всего лишь сообразил выхватить из зоны «припадка» (Григорий чуть не врезал ему по ногам) сломанное кресло, чтобы, не дай Бог, тот не напоролся на него.

Первым пришёл в себя Красимир.

— Подушки! Постель! — бессвязно выкрикивал он, кидая перечисленные предметы на пол, где бился Григорий.

Сообразив, что имеются в виду любые мягкие предметы, которые помогут Григорию обойтись без ушибов и не пораниться, к кровати подбежал Ярослав и одним махом сбросил на пол постель.

Ирина бросилась на помощь: она разворачивала одеяло, сдёргивала простыню с матраса, а парни быстро разбрасывали их вокруг её брата.

Удары бьющегося на полу тела стали более приглушёнными.

Женя стоял в углу, рядом с окном, и внимательно наблюдал за происходящим. Нисколько не стыдно. Пусть и остальные поработают — это даже успокоит их. Наблюдение же со стороны показало удивительную вещь: брат Ирины и впрямь не беспорядочно бился о пол. Во внешне суматошных движениях его Женя уловил знакомые по тренировкам движения. Зацепившись глазом за эти движения, он начал вглядываться и с замирающим сердцем понял: Григорий пообещал восстановить тело воина-хранителя — и он держит обещание, и впрямь прогоняя тело нынешнего хранителя через все те тренировки, которые обычный Григорий выполнял в своей секции. Кое-что из движений Женя узнавал. Но в большинстве своём их было трудно распознать: Григорий двигался в таком темпе, что глаз вообще не успевал воспринять ни рисунка его приёмов, но рисунка тренировочной отработки… Смотреть на него было… жутковато: сознание не принимало, что человек может так стремительно двигаться.