Ингер Эдельфельдт - Удивительный хамелеон (Рассказы)

• Название: Удивительный хамелеон (Рассказы)
• Автор: Ингер Эдельфельдт
• Издательство: Текст
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2001
• ISBN: 5-7516-0269-2

Ингер Эдельфельдт, известная шведская писательница и художница, родилась в Стокгольме. Она — автор нескольких романов и сборников рассказов, очень популярных в скандинавских странах. Ингер Эдельфельдт неоднократно удостаивалась различных литературных наград.

Сборник рассказов «Удивительный хамелеон» (1995) получил персональную премию Ивара Лу-Юхансона, литературную премию газеты «Гётерборгс-постен» и премию Карла Венберга.

---

— Мои родители, — фыркнула Мю. — Видеть их не могу.

«Так я и знала, и на то наверняка есть своя причина», — подумала Марика. В одном она была уверена после выходки с фрезиями: лично она не в состоянии справиться с той фурией, которая сидит в Мю.

Она обернулась.

— Послушай, — сказала она. — А ты не пробовала с кем-нибудь посоветоваться, я хочу сказать…

— Ясно, ты хочешь упечь меня в психушку, — сказала Мю. — Думаешь, я сумасшедшая.

Девочка разразилась хохотом, который, пожалуй, только подтверждал это предположение.

На что нам дан язык? На что слова?

Марика посмотрела на девочку, на ее лицо, на разбросанные по кровати и по полу фрезии.

— У меня есть телефон хорошего психотерапевта, — сочла она нужным сказать.

— А кто ему будет платить? — огрызнулась девочка.

Она права. Этот хороший психотерапевт берет шестьсот крон в час. И Марика подумала в отчаянии: «Я дам ей десять тысяч, дам ей пятнадцать тысяч…» Но тут же поняла, что ничего не выйдет. Такой дорогой подарок это почти что покушение на чужую свободу, этот подарок не поможет, если она вообще согласится принять его.

Лицо Мю опять сморщилось от слез.

— Ты просто хочешь отделаться от меня, — сказала она. И тут у нее вырвался отчаянный вопль: — Я думала, ты мне друг, а теперь ты хочешь отправить меня к терапевту! Убирайся, слышишь, убирайся к черту, нечего стоять здесь и делать вид, будто ты все понимаешь, ничего ты не понимаешь, у тебя же все окей, вот и иди домой и фотографируй свои мертвые тюльпаны, а меня оставь в покое!

— Я… — начала Марика.

— Вали отсюда, — кричала Мю. — Я не шучу! Ты просто говно!

И Марика ушла. Она не хотела уходить, но ноги сами понесли ее к двери, на лестницу, из дома к машине.

* * *

От Мю известий не было. Марика места себе не находила. Девочка могла покончить с собой, думала она, наверное, надо было заставить Мю пойти с ней в экстренную психиатрическую помощь. Несколько раз она уже была готова набрать ее номер, но, так или иначе, ничего этого не сделала.

И это она, Марика, которая была открыта всему, которая все понимала. Теперь она даже и представить себе не могла, что девочка еще раз ввергнет ее в свой мрачный мир.

Прошло несколько месяцев.

В сентябре она получила открытку. На ней стоял штемпель Парижа и была изображена церковь Сакре-Кёр.

«Привет, Марика, — значилось в открытке. — Я здесь с Класом Фредериком, он за все платит. Нам очень хорошо. Прости, что не дала о себе знать, между нами все было как-то не так, и, наверное, я не могла бы дать тебе то, что ты хотела. Извини. Желаю успеха с твоими фотографиями. Может, как-нибудь увидимся. Мю».

Марика удивленно рассматривала открытку: «Дать тебе то, что ты хотела»?

Кто из них давал, а кто хотел получить?

Она кружила по комнате, раздраженная и взволнованная.

Она еще раз перечитала открытку. «Клас Фредерик», — надолго ли это? Дарит ли он ей цветы? Может ли он справиться с ней, когда она выпускает когти? Кто будет следующим?

Марика стояла и смотрела на открытку, озадаченная и погруженная в свои мысли.

* * *

«Сакре-Кёр», — подумала она с чувством, в котором безнадежно перемешались нежность и враждебность.

Разумеется, она выбрала Сакре-Кёр.

Разумеется, она выбрала Сакре-Кёр.

Перевод О. Анисимовой

Выходной Хелены Петрен

«Это еще кто?» — спросила она себя, посмотрев в то утро в зеркало. Конечно же она знала, что это Хелена Петрен, что она — Хелена Петрен, или, во всяком случае, будет Хеленой Петрен, когда оденется и накрасится. Но иногда с утра все кажется чужим, даже собственное имя. Сложно сказать, забавно или трагично это ощущение. Она решила, что немного забавно.

Ночь не была бурной. Нет-нет, никакой такой причины не узнать собственное отражение у нее не было. Наоборот, она постаралась вовремя лечь и не забыть принять снотворное.

Скорее, это легкое чувство растерянности могло возникнуть оттого, что день сегодня был необычный: она наконец-то взяла отгул посреди недели. Выходной, когда все остальные работают. Она уже давно мечтала об этом дне. И точно знала, как его проведет.

К сожалению, она не могла устоять перед соблазном пофантазировать, каким он будет — свобода, свежесть, высокое ясное небо, солнце, смех и светлая энергия в теле. Другими словами, все, что неразрывно связано с выходным днем в начале лета.

Но ничего подобного она сегодня не чувствовала. Зато опять начался этот странный зуд. Какая-то чесотка, как от колючей одежды. Но нет, на ней был шелковый халат. Белье она тоже обычно носила шелковое. Жизнь из шелка: мило обставленная квартира, приятная музыка, в холодильнике прохладный сок. Работа, положим, не шелковая, но зато хорошая.

От которой сегодня она решила отдохнуть.

Она позавтракала. Ее рацион был тщательно продуман. Она знала меру в еде и не хотела есть больше, чем необходимо. Она считала, что ей повезло с темпераментом, повезло с обменом веществ. Или просто-напросто дело в ее характере. Люди вечно чем-то недовольны — она же никогда не жаловалась. Хорошая жизнь — это вопрос правильного выбора, рассуждала она. Она нашла квартиру, какую хотела. Обустроила ее по собственному вкусу. Да и про себя она знала, что производит приятное впечатление.

Только иногда у нее начинался этот зуд. Хелена попыталась вспомнить какое-нибудь средство (Прогулка? Тренировка? Бассейн? Секс?), но не смогла. Наверно, все проходило само собой, раз никакого средства она не помнит. Может быть, это гормональное. Конечно, неприятно сознавать, что гормоны ведут у тебя в организме свои темные игры, но ведь сейчас это уже общеизвестный факт.

Жаль только, что у нее такое настроение именно в выходной день, когда она решила поехать в Юргорден, расстелить плед на солнышке и почитать. Развлечение, возможно, и скромное, но именно этого она хотела больше всего. В прошлом году там же, недалеко от Скансена, Хелена видела женщину — та безмятежно сидела на траве между деревьями. В этой сцене было что-то необыкновенно возвышенное: женщина — не молодая, не красивая, но улыбающаяся — сидела на своем пледе, как на маленьком плоту в зеленом море, одинокая и счастливая в лучах солнца.

«Вот свободный человек, — подумала Хелена, увидев ее. — Вот это по-настоящему свободный человек».

И у нее зародилась мысль сделать то же самое. Вообще-то Хелена была не из тех, кто может так смело усесться на траве. Раньше ее, признаться, немного раздражало подобное поведение: ну что за манера валяться, где попало, на пледах, есть и пить на улице, зевать во весь рот.

Но женщина выглядела иначе, благородно. И воспоминание о ней никак не оставляло Хелену в покое.

За зиму она обзавелась необходимым снаряжением. Она старательно подбирала. Сначала плед: она искала совершенно определенную клетку, так как плед должен точно соответствовать настроению. Потом корзина и все для пикника. Стакан из цветного стекла. Шляпа от солнца. Свободная, но стильная одежда: ванильно-желтые шорты с карманами и кофточка с коротким рукавом с нежным лимонным узором.

Книгу она выбирала в последнюю очередь. Это был роман про Елизавету Первую и Марию Стюарт, и Хелене не терпелось ее прочитать.

После завтрака Хелена приступила к макияжу. Тогда-то она и заметила, что пропал ее любимый карандаш для губ. Наверно, забыла его на работе.

Кому же захочется выходить в мир с губами, обведенными первым попавшимся карандашом? Придется зайти в банк, где она работала. Ладно, это совсем недалеко, хоть и не по пути.

Она оделась и заколола волосы в низкий хвостик. Волосы были одним из ее слабых мест. Иногда они выглядели красиво, иногда отвратительно, и от нее это совсем не зависело. Именно сегодня они, к сожалению, вели себя не лучшим образом: странно торчали с одного боку и ей никак не удавалось их пригладить. Вообще, ей не нравилось носить хвост, потому что с ним она выглядела старше своих сорока одного.

Она бросила взгляд на отражение в зеркале — корзина для пикника на одной руке и плед на другой. Выглядит она хорошо. Ей это всегда говорили, и обычно она не возражала. Но сегодня что-то было не так. Что-то надуманное во всем ее виде. Что-то неестественное. Только сейчас лучше в этом не копаться.

В последнюю минуту она сняла шляпу и привязала ее за шнурок к корзине. Ужас, какое все громоздкое.

Но наконец-то она вышла.

* * *

Ее сотрудница посмеялась над ней, когда выяснилось, что Хелена пришла в банк в свой выходной только для того, чтобы забрать карандаш для губ.

Хелена хотела было объяснить то, что и так было очевидно: если у тебя уже есть карандаш для губ безупречного цвета и консистенции, то тебе, естественно, не нужен никакой другой. Но сотрудница была из разряда тех женщин, которые перестали следить за собственной внешностью. Почти до неприличия, думала Хелена. Поразительно, что ей еще не сделали замечания. В течение семи лет, что они проработали вместе, Хелена наблюдала, как та быстро стареет. Обвислая фигура, складка жира под подбородком, седеющие волосы и серая кожа. Наверно, считает, что раз у нее есть муж, то может выглядеть как угодно.