Сергей Колбасьев - Факультет кругосветного путешествия

• Название: Факультет кругосветного путешествия
• Автор: Сергей Колбасьев
• Издательство: Престиж Бук
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-371-00520-5

Вузовцы — Ваня Волков и Миша Рубец, гуляя под Ленинградом, в районе финляндской границы, увлеклись спором о существовании пня столетней березы и, заблудившись, попали в Финляндию. Заподозренные в шпионаже они арестованы и посажены в Гельсингфорсскую тюрьму. Случай помог им бежать. В такси они нашли бумажник и паспорт американского кругосветного путешественника Триггса. Пользуясь находкой, Волков — Триггс и Миша Рубец — его жена, летят в Стокгольм. Ряд обстоятельств вынуждает их лететь дальше — в Гамбург, откуда беглецы решают вернуться в Ленинград «западным путем» т.-е. вокруг света. Ехать по паспорту Триггса в Америку через Англию они не могут. Приходится выбирать другой маршрут.

---

— Надо рискнуть. Если удастся, никакой Триггс не разыщет.

— А если не дойдем?

— Чепуха.

Долго обсуждали. Решили к шлюпке и бежать сразу, если никого не встретят. В последний раз взглянули на хмурый дом. В освещенном окне стоял высокий беловолосый штурман. Он, очевидно, выстукивал S. О. S.

В темноте дорожка показалась необычайно длинной, а шлюпка — огромной. Ни в шлюпке, ни на пристани никого не было. Отдали концы и на веслах осторожно вышли в море.

Черная масса острова медленно уходила назад, по длинной волне скользили звезды и глухо стучали уключины.

— Землетрясение,- вдруг сказал голос миссионера, и куча брезента на носу зашевелилась. Отец Пуддль сегодня не доверял земле и лег спать на шлюпке.

— Землетрясение, — повторял он и завизжал, ощутив качку.

— Тише,- зашипела Джессика: никакого землетрясения. Просто штурман передумал. Послал нас, а сам остался… Мы не умеем давать сигнал бедствия.

— Чертов пудель, — мрачно сказал Рубец.

59

Рубец был штурманом. Он правил шлюпкой по всем правилам ленинградского яхт-клуба, в котором плавал три кампании. Двое суток он вел прямо на юг. Потом трое суток стояли на месте.

Был полный штиль. Море было как ртуть и как расплавленное стекло. Солнце висело над самой головой, и спрятаться от него было некуда. Хотели из паруса соорудить тент, но не посмели — ждали ветра. Ветра не было.

Сухари были с плесенью и на три банки консервов попадались две испорченных. Хуже всего было с питьевой водой.

Уходя ночью, не заметили, что команда два бочонка выгрузила на берег, вероятно, чтобы наполнить их свежей водой. Остался один.

Пробовали купаться. Прыгали в воду прямо в костюмах, а потом обсыхали. Но от этого становилось хуже, и жажда была невыносима.

Преподобный Пуддль сперва охал и причитал, а потом затих и стал быстро худеть. На него было страшно смотреть. Казалось, что он таял в отвесных лучах солнца. На четвертый день штиля полную порцию воды получила только Джессика — ее обманули.

Море было необъятно, и шлюпка была в самом его центре. От моря болели глаза, и кружилась голова. Когда жажда, лучше на него не смотреть. Трудно все время убеждать себя в том, что морскую воду пить нельзя. Волков насилу оттащил миссионера от борта.

Ночь была страшной, и звезды казались крупными каплями воды. На рассвете пятого дня преподобный Исайя Пуддль запел старинную шансонетку и Джессика расплакалась. И тогда совершенно неожиданно налетел шквал. Он поднял шлюпку и чуть не вырвал ее из воды. Рванул еще несколько раз и перешел в ровный, сильный ветер.

Джессика внезапно уснула, упав головой на Мишины колени. Рука деревeнела на румпеле, но переменить ее было невозможно. Это разбудило бы Джессику. Миша стиснул зубы и правил локтем,- он твердо держал на юг.

К вечеру впереди появилась белая полоса прибоя, а над ней — пальмы. Это был остров Джарвис.

Волна была с кормы и перерыв между двумя стенами пены был узок. Шлюпка медленно вошла кормой на гладкую волну, стремительно упала и с сухим треском раскололась на неожиданном камне. Справа ударил белый столб воды. Она слепила, кружила и тянула за плечи.

Волкова и отца Пуддля с осколком шлюпки выбросило на низкую коралловую косу. Миша стремительно поплыл к тому месту, где исчезло белое платье Джессики. Но она вынырнула на гребне и рассмеялась. Она плавала лучше его.

Миша обиделся и повернул к рифу. Из воды он вылез последним.

60

Это был праздник контракта. Шоколадные люди праздновали прибавку: два лишних часа в день и две лишних пачки табаку в неделю.

Дикие струнные инструменты аккомпанировали граммофону, гудел деревянный барабан, и глухо стучали по песку босые пятки трехсот с лишним танцоров. Они были с пиками и тросточками, с цветами на голове и в рваных фуражках, темные с веселыми глазами и ярко-белыми зубами.

Джентльмены сидели поодаль на веранде плоского дома, пили крюшон из виски с пальмовым молоком и смеялись. Джентльменов было трое, их лица под шлемами доказывали, что они часто пьют крюшон, но редко смеются.

Крюшон отдавал нашатырем и огнем, от него в глазах плыл дым и глотка становилась как войлок. Старались не пить, все, кроме доброго отца Пуддля. Волков рассказал о судьбе парохода «Констеллешион». Преподобный воодушевился и начал длинную проповедь, но внезапно исчез и вскоре появился, увитый гирляндами ярко-красных мясистых цветов. Вокруг него плясали четыре кофейных девицы в почти купальных костюмах, но он был несчастлив, он прижимал к груди жареного поросенка и горько плакал. Его увели спать.

Всю ночь горели костры и ацетиленовые прожекторы. Пели и пили всю ночь, а утром пошли встречать пароход.

Он пришел с запада, назывался «Матахива» и шел на Таити. Хозяева острова категорически отказались расстаться с преподобным, они хотели, чтобы он их просвещал, и поэтому его не разбудили.

На пароход прибыли одни и могли говорить о себе что угодно. Волков записался Джоном Вульфом, а Мишу записал Майкелем Трайпом. Это был честный перевод подлинных имен и фамилий на английский язык.

Место рождения?- написал Петербург: в Штатах есть такой.

Профессия? — думать было лень — написал: натуралисты.

Джессика решила для простоты стать сестрой Волкова. На этом разошлись по каютам и легли спать.

Во сне стучал якорный канат, мягко пульсировала машина и медленно качалась койка.

«Матахива» вышла в море.

61

На Тонгарева в группе Пенрин перебрались на шхуну «Красавица Оатафу». Она не была красавицей: на ней не было ни одного незаплатанного паруса, ни одной чистой палубной доски и от нее пахло тухлыми устрицами. Это-запах жемчужного промысла.

Экипаж состоял из пяти круглоглазых, высоких и светлокожих канаков. По вечерам они собирались на носу и пели сентиментальные песни. Капитан, волосатый и пьяный, просыпался только, когда шхуна подходила к какому-нибудь населенному острову. Он съезжал на берег и через час неизменно возвращался, бешено ругаясь. Шхуна снималась и шла дальше. Так было на Ракуанга, на острове Нассау и на островах Опасности.

Чем капитан занимался на берегу, было неизвестно и неинтересно. Шхуна приближалась к обещанному архипелагу Самоа и дела было много. Два часа в день Волков учил Джессику русскому языку и два — Мишу английскому. С Мишей было труднее.

— Здравствуй, товарищ Миша,- сказала она на третий день.

— Ол райт,- ответил Миша, но дальше разговор не пошел.

На острове Мануа капитан задержался два часа.

Возвращаясь, он стоял на корме шлюпки, размахивая огромными руками и чуть не плевался огнем.

— Чертов Штром!- заорал он, выскакивая на палубу.- Удрал на Таити,- и добавил два десятка нелестных выражений по адресу Штрома.- Мы идем назад. К дьяволу Самоа, идем на Таити!

Отправляться на Таити было не к чему. Напоминать капитану о деньгах, уплаченных вперед за переход до порта

Апиа, главного города Самоанского архипелага — тоже. Сошли на берег.

До Апии было всего восемьдесят миль. Пошли на огромной туземной лодке. Тридцать рослых самоанцев с венками на головах пели боевую песнь и в такт били воду короткими веслами.

— Римская галера,- сказал Волков.

— Физкультура,- ответил Миша, и Волков улыбнулся: Мишку ничто не изменит.

— Она долбленая,- вдруг заявил Миша,- из одного гигантского ствола… вроде твоей любаньской березы.

И оба улыбнулись.

62

Апия — хороший город. С восемью улицами, тремя отелями и просторным зданием суда, где поет хор протестантской миссии в те дни, когда не играет джаз-банд. Но с прошлого года, после того как туземцы обиделись на англичан, утопили миссионера и изжарили шестерых полицейских, в нем ощущается некоторая натянутость.

У трехсот расстрелянных осталось много недовольных родственников и друзей. Поэтому на рейде стоял австралийский миноносец «Варрего».

Оставаться в Апии не хотелось, тем более, что местная еженедельная газета «Самоан Таймс» сообщала об аварии «Констеллешиона» и таинственном похищении кинозвезды Драгонетт. Поисками руководил сам Ларри Триггс, прибывший на своей яхте на Фэннинг.

С первым же пароходом отправились на Фиджи и по пути перескочили со вторника прямо на четверг — прошли демаркационную линию.

Сува значительно больше Апии.

Прошли по магазинам, оделись с ног до головы в белую фланель и осмотрели все достопримечательности: парк губернатора и сломанный аэроплан перед отелем Импайр. На этом аэроплане Фитцджеральд прилетел из Гонолулу. Он разбил его на главной улице, изувечив двух свиней.

В отеле говорили о предстоящем футбольном матче. Туземцы Соломоновых островов, команда с острова Малаита взяли первенство темнокожих команд Тихого океана и зазнались.