Наталия Будур - Нансен. Человек и миф

• Название: Нансен. Человек и миф
• Автор: Наталия Будур
• Издательство: Игра слов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9918-0063-1

Фритьоф Нансен — путешественник, ученый, дипломат и норвежский политический деятель. Символ мужества, воли и гуманизма. Нансен — символ самой Норвегии.

Однако не стоит забывать о том, что Нансен все же был простым человеком, со свойственными ему слабостями и желаниями: о романах красавца-полярника ходили десятки легенд. У Нансена был тяжелый характер, его всю жизнь мучили самые разнообразные противоречия, а современники считали его анархистом. Не секрет, что девизами Нансена были «Против течения!» и «Сжигая за собой мосты!».

Несмотря на широкую известность Фритьофа Нансена, многое о нем забыто, а кое-что и вовсе неизвестно нашим современникам. Нансен был выдающимся ученым-биологом, политическим деятелем, много сделавшим для получения Норвегией независимости в 1905 году, и дипломатом, сумевшим «добыть» для своей страны короля. Кстати, «королевскую должность» предлагали и самому Нансену, но он отказался, заявив, что он «слишком большой эгоист и предпочитает сохранить полную свободу действий и быть свободным человеком». Более того, Фритьоф Нансен был прекрасным художником. Почти все свои книги он иллюстрировал сам, а в экспедициях никогда не расставался с карандашом и альбомом.

Об этом и многом другом рассказывает книга скандинависта Наталии Будур «Нансен. Человек и миф».

---

В новогоднюю ночь Нансен и Юхансен перешли по предложению Фритьофа на «ты».

С марта пришлось перейти на голодный паёк: кончались запасы, а припасы с «Фрама» не перенесли сырости и покрылись грибком. Только 10 марта удалось застрелить медведя, мясом которого зимовщики питались 6 недель.

19 мая 1896 года выступили в дальнейший путь, рассчитывая добраться до архипелага Шпицберген. На месте зимовки был оставлен следующий отчёт:

«Вторник, 19 мая 1896 года. Мы вмёрзли в лёд к северу от острова Котельного 22 сентября 1893 года. В течение следующего года нас несло на северо-запад. Юхансен и я покинули „Фрам“ 14 марта 1895 года, имея целью достичь более высоких широт. К северу никакой земли не нашли. Достигнув 86°14′ северной широты и около 95° восточной долготы, вынуждены были повернуть назад, так как лёд стал слишком тяжёл и непроходим. Взяли курс на мыс Флигели, но наши часы остановились, и мы не могли с точностью определить долготу. 6 августа 1895 года обнаружили четыре покрытых ледниками острова и нашли необходимым здесь перезимовать. Питались медвежьим мясом. Сегодня отправляемся на юго-запад, чтобы наикратчайшим путём добраться до Шпицбергена. Полагаем, что находимся на Земле Гиллиса.

Фритьоф Нансен».

Нансен и Юхансен на себе тащили починенные кое-как нарты с каяками, в которых было сложено продовольствие. Передвигались они небольшими «перебежками», потому что за зиму разучились ходить. Если позволял ветер, на нарты ставились импровизированные паруса из одеял.

12 июня едва не произошла катастрофа: полярники расположились на берегу для охоты, когда сильным ветром связанные каяки были унесены в море.

Нансен, рискуя жизнью, бросился в ледяную воду и, доплыв до каяков, вернул их обратно. В статье-некрологе Юхансену Фритьоф в 1913 году писал:

«Юхансен помог мне выбраться на лёд, снял с меня мокрую одежду и надел небольшой запас имевшейся сухой одежды, потом он снял свои тёплые штаны и надел их на меня. Засунул меня в спальный мешок и сверху навалил всё, что только мог найти. Всё это время он сам был только в кальсонах. Он вытащил на лёд каяки, поставил на огонь котелок с гагаркой и повесил сушиться мою одежду».

К счастью, здоровье Нансена от купания в ледяной воде не пострадало, и утром 13 июня он проснулся здоровым и бодрым. На следующий день друзья отправились на охоту на моржей, которая оказалась удачной, и им впервые за долгое время удалось наесться досыта.

15 июня путешественники отправились дальше на юг. Вокруг каяков резвились моржи, один из которых решил вдруг напасть на лодку Фритьофа. Он положил ласты на каяк и попытался перевернуть его, зацепившись бивнями за борт. Нансен ударил зверя веслом и схватился за ружьё, но морж так же неожиданно, как и напал, отплыл в сторону. Каяк стал протекать — и когда Фритьоф с Юхансеном вытащили его на льдину, увидели в борту огромную дыру. Нансен промок до пояса, а спальный мешок пришлось просто выкручивать с двух сторон, чтобы выжать из него воду.

Через два дня путешественников ждало настоящее чудо. 17 июня Нансен, занятый приготовлением завтрака, услышал собачий лай. Не поверив, он решил сходить на разведку и наткнулся на Фредерика Джорджа Джексона, который со своей экспедицией с 1894 года находился на мысе Флора. Он уже второй год зимовал на Земле Франца-Иосифа.

Джексон и Нансен встречались однажды — в ноябре 1892 года, когда Фритьоф делал доклад в Лондоне в Королевском географическом обществе. Джексон тогда и письменно, и устно просил Нансена взять его с собой на Северный полюс. Фритьоф ему отказал с большим сожалением, так как по условиям, поставленным стортингом, экспедиция должна была быть чисто норвежской.

Джексон тем не менее сам отправился в Арктику и там во второй раз встретил Фритьофа, но не сразу узнал его. Нансен описывал это так:

«С одной стороны стоял европеец в клетчатом английском костюме и высоких сапогах, цивилизованный человек, гладко выбритый и подстриженный, благоухающий душистым мылом… С другой — одетый в грязные лохмотья, перемазанный сажей и ворванью дикарь, с длинными всклокоченными волосами и щетинистой бородой, с лицом настолько почерневшим, что естественный светлый цвет его нигде не проступал».

Джексон к моменту их встречи был уверен, что «Фрам» погиб, а Нансен и Юхансен — единственные выжившие. Но после обмена приветствиями и короткого разговора все недоразумения были выяснены. Джексон пригласил Фритьофа и Юхансена быть его гостями: в доме, где зимовала его экспедиция, было достаточно места.

Зимовье Джексона, как описывал его Фритьоф, было выстроено на низкой террасе над морем и представляло собой бревенчатую русскую избу, конюшню, в которой «стояла русская лошадь» и четыре дощатых сарая, где хранилось снаряжение.

Стены и потолок дома были обиты зелёным сукном, на стенах висели фотографии и гравюры в рамках, а глаз радовали многочисленные стеллажи с книгами и разложенными инструментами.

«Странное чувство охватило меня, когда я опустился на удобный стул среди всей этой непривычной обстановки, — писал Нансен. — По одному мановению изменчивой судьбы вся ответственность, все заботы, тяготившие душу в продолжение трёх долгих лет, были сняты. Все тревоги, вся тоска этих трёх лет улеглись, затихли, убаюканные грёзами о грядущем дне. Долг был выполнен, труд закончен. Теперь я мог отдыхать, отдыхать и ждать.

Мне вручили тщательно запаянную жестянку, в которой находилось двухлетней давности письмо из Норвегии. Я вскрыл жестянку дрожащими руками. Сердце колотилось. Я нашёл в ней известия из дома, одни хорошие известия. Удивительное чувство покоя и мира наполнило душу».

Полярники больше месяца провели на мысе Флора, привыкая к цивилизованной жизни и занимаясь геологическими исследованиями. Сопоставление карт Нансена и Джексона позволило уточнить размеры архипелага. Кроме того, оказалось, что в марте Джексон не дошел до зимовья Нансена и Юхансена всего 35 миль.

27 июля Нансен и Юхансен взошли на борт судна «Виндворд», которое привезло экспедиции Джексона запасы и должно было забрать домой пять членов экспедиции. Именно на этом корабле норвежцы вернулись на родину.

13 августа они были уже в норвежском Вардё, откуда Нансен немедленно отправил телеграмму Еве, матери Юхансена и премьер-министру Хагерупу:

«Премьер-министру Хагерупу.

Имею удовольствие сообщить вам и норвежскому правительству, что экспедиция выполнила свой план, проникла в неисследованное Полярное море к северу от Новосибирских островов и исследовала область, лежащую к северу от Земли Франца-Иосифа, до 86°14′ северной широты. Севернее 82° земли не обнаружено.

Лейтенант Юхансен и я покинули „Фрам“ и остальных членов экспедиции 14 марта 1895 года под 84° северной широты и 102°27′ восточной долготы. Мы вышли на север, чтобы исследовать море, лежащее к северу от пути „Фрама“, а затем направились к Земле Франца-Иосифа, оттуда прибыли на „Виндворде“.

Возвращение „Фрама“ ожидаю в этом году.

Фритьоф Нансен».

«Возвращения „Фрама“ ожидаю в этом году…» Этого он ещё знать не мог, так как о «Фраме» никто ничего не слышал. Но таков уж был Нансен — всегда уверенный в себе и всегда выигрывающий.

Как бы то ни было, но по велению судьбы «Фрам» вырвался из объятий льдов при помощи динамита как раз в тот день, когда Нансен и Юхансен сошли на берег в Вардё неподалёку от Шпицбергена.

Однако 13 августа Фритьоф не имел об этом никаких сведений. В Вардё «Фрам» никто уже не ждал, там даже не узнали самого великого полярника и его спутника. С присущим ему юмором Нансен писал:

«На пристани нас не узнал никто. И единственным существом, обратившим внимание на возвращающихся путешественников, была умная корова, остановившаяся посреди узкой улицы и с удивлением поглядевшая нам вслед».

Невниманию к прибывшим было простое объяснение — Нансена и «компанию» давно считали погибшими. Когда Фритьоф зашёл к проживавшему в гостинице Вардё профессору Мону, у последнего от неожиданности «видения» изо рта выпала трубка.

С того дня повсюду в стране начались пышные празднества. Вся Норвегия чествовала своих героев. В Хаммерфесте, куда вскоре прибыли Нансен и Юхансен, их встретили как триумфаторов. Город от самого берега до вершины горы был украшен флагами и цветами. Дома опустели: обитатели их вышли на улицы приветствовать почётных гостей.

Ещё раньше было решено, что именно в этом городе Нансена встретит Ева.

* * *

Нансен выбрал себе достойную жену. Все долгие года плавания его во мраке и льдах он гордо терпела разлуку, не позволяя никому пожалеть себя. Нурдаль Рольфсен, который вместе с профессором Брёггером писал книгу о Нансене, попытался сделать с ней интервью и расспросить, как она, бедняжка, живёт без Фритьофа, не имея, как ему казалось, уже практически никакой надежды на его возвращение. Ева встретила его как королева — была холодна, вежлива и ничего не рассказала. Описание той встречи (свою главу в книге) Рольфсен так и назвал: «Неудавшееся интервью».