Наталия Будур - Нансен. Человек и миф

• Название: Нансен. Человек и миф
• Автор: Наталия Будур
• Издательство: Игра слов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9918-0063-1

Фритьоф Нансен — путешественник, ученый, дипломат и норвежский политический деятель. Символ мужества, воли и гуманизма. Нансен — символ самой Норвегии.

Однако не стоит забывать о том, что Нансен все же был простым человеком, со свойственными ему слабостями и желаниями: о романах красавца-полярника ходили десятки легенд. У Нансена был тяжелый характер, его всю жизнь мучили самые разнообразные противоречия, а современники считали его анархистом. Не секрет, что девизами Нансена были «Против течения!» и «Сжигая за собой мосты!».

Несмотря на широкую известность Фритьофа Нансена, многое о нем забыто, а кое-что и вовсе неизвестно нашим современникам. Нансен был выдающимся ученым-биологом, политическим деятелем, много сделавшим для получения Норвегией независимости в 1905 году, и дипломатом, сумевшим «добыть» для своей страны короля. Кстати, «королевскую должность» предлагали и самому Нансену, но он отказался, заявив, что он «слишком большой эгоист и предпочитает сохранить полную свободу действий и быть свободным человеком». Более того, Фритьоф Нансен был прекрасным художником. Почти все свои книги он иллюстрировал сам, а в экспедициях никогда не расставался с карандашом и альбомом.

Об этом и многом другом рассказывает книга скандинависта Наталии Будур «Нансен. Человек и миф».

---

Счастье как будто повернулось лицом к нам ещё 6 сентября. Впереди только чистая вода, как ответил мне Хенриксен из бочки, когда я его окликнул. А попозже, утром, когда он стоял у руля, а я ходил взад и вперёд по мостику, он вдруг сказал: „Они там, в Норвегии, и не подозревают, что мы тут несёмся к полюсу по чистой воде!.. Нет, они и не думают даже, что мы зашли так далеко“. И это, конечно, верно, я бы и сам не поверил, если бы мне кто-нибудь сказал об этом ещё две недели тому назад. Всё же это так. В сущности, всё идёт как должно, как говорили мои расчёты и предположения: здесь мы и должны были встретить чистую воду, простирающуюся далеко на север. Но редко, когда планы до такой степени оправдываются. Нигде на горизонте не видно ледяного отблеска, даже и сейчас, вечером. За весь день мы не видели никакой земли; утром стояла серая туманная погода, и мы, боясь наткнуться на землю, шли неполным ходом. Скоро будем под 78° северной широты. Но далеко ли уйдём потом? Я всё время говорил, что буду счастлив, достигнув 78°, но Свердрупа не так-то легко удовлетворить. Он полагает, что мы пройдём дальше, до 80°, даже до 85°. Он почти всерьёз говорит о свободном ото льдов Полярном море, о котором где-то читал. Он не прочь вернуться к этой теме, хотя я и подсмеиваюсь над ним в таких случаях».

Предчувствия его не обманули: сплошные ледовые поля остановили «Фрам» 20 сентября на 78° северной широты. Все полярники до Нансена старались держаться ото льда подальше, но только не Фритьоф. В дневнике он пишет:

«Добро пожаловать, льды!»

«Фрам» вмерзает в лёд.

Завершилась первая часть экспедиции.

* * *

28 сентября собаки были спущены с борта на лёд, а 5 октября было официально объявлено о начале дрейфа.

В тот день на борту шла великая война с клопами и тараканами. Самым эффективным методом было признано вымораживание, поэтому первые месяцы зимовки жилые помещения не отапливались.

Участники экспедиции начали тщательную подготовку к зимовке, надвигалась полярная ночь. Прежде всего к дрейфу был подготовлен корабль: из рамы вынули руль, чтобы его не повредило при сжатии льдами, а судовую машину разобрали на части, смазали и убрали на зиму. Для динамо-машины установили ветряной двигатель. В трюме устроили столярную мастерскую.

Нансен организовал научные наблюдения. Метеорологические замеры выполнялись круглосуточно — через каждые четыре часа, а в отдельные периоды — через два часа, как делали русские полярные экспедиции. Главными метеорологами были Скотт-Хансен, Нурдал и Юхансен.

За наблюдениями Скотт-Хансена внимательно следили все члены команды — только так можно было понять, продвинулся ли «Фрам» к северу или ветром его снесло к югу. От результатов этих измерений зависело настроение участников экспедиции.

На льдине в отдельной палатке было установлено магнитное оборудование, которое показывало магнитное склонение и наклонение и абсолютные значения земного магнетизма.

Также проводились научные исследования температуры и солёности морской воды, измерение морских течений подо льдом, а также промеры глубин. Регулярно брались пробы грунта, хотя на больших глубинах это требовало огромных усилий всех членов команды. Кроме того, изучались северные сияния и атмосферное электричество. Последними исследованиями сначала занимался сам Фритьоф, но потом доверил их Блессингу, который впоследствии также стал отвечать и за весь комплекс океанографических работ.

Не меньшим вниманием на «Фраме» пользовались и медицинские исследования: каждый месяц полярники взвешивались и сдавали анализы крови, чтобы вовремя обнаружить цингу. Этой напасти, к счастью, удалось избежать исключительно благодаря правильному рациону и строгому распорядку дня.

Распорядок был следующий. Подъём в восемь утра, затем завтрак, на который подавались сыр, ветчина, сухари, бекон или копчёный язык, икра трески, апельсиновый сок или варенье, а также кофе, шоколад, чай. После завтрака до часу дня проводили исследования и занимались хозяйственными делами. В час — обед, на который подавали суп, мясо или рыбу с гарниром (макаронами, овощами или картофелем). После обеда отдыхали, а потом снова работали до шести вечера.

Спортом занимались все обитатели «Фрама». Часто устраивали спортивные состязания или охоту. Соревнования в стрельбе из револьверов и ружей тоже были в чести. Всякий раз притом победителям вручались шуточные призы. Особенно любили фрамовцы состязаться в беге на лыжах и охотиться на медведей, что кроме спортивного интереса приносило также существенную пользу для пополнения запасов свежего мяса.

Но команду ожидали во время путешествия не только приятные дела, но и многие хозяйственные неприятности. Одной из них, как уже говорилось, стали тараканы. Нансен писал, что в конце сентября — начале октября была «объявлена жестокая война клопам и тараканам. Понять не могу, откуда взялись у нас на борту эти „зайцы“»?

Вооружённые большим паровым шлангом, ищем своих врагов повсюду, где только могли они найти себе убежище, — шпарим матрацы, диванные подушки и т. п. Носильное бельё и одежду запихиваем в бочку; плотно забиваем крышку, вводим в отверстие шланг и впускаем туда пар. Внутри слышен гул и свист, пар выползает понемножку в щели, а мы радуемся, думая о том, как теперь им там должно быть тепло и приятно. Как вдруг — пфф!.. Бочка с треском лопается, пар вылетает со всех сторон, и крышку вышибает взрывом на другой конец палубы… Гнусный враг, надеюсь, истреблён полностью. Юлл проделал эксперимент: посадил клопа на конец доски и хотел заставить его ползти на север. Тот, однако, не двигался. Тогда он взял сечку для моржового сала и стал постукивать им по доске, чтобы заставить насекомое двинуться; клоп упёрся и только головой вертел, упрямец. «Убей ты его», — посоветовал Бентсен. «Ну, я взял багор и пронзил его», — рассказывал потом Юлл. В результате все переоделись в чистую одежду, а старую перетащили на палубу и оставили там на всю зиму. Так клопов «выморозили».

Вечером все собирались в кают-компании и отдыхали — как правило, читали или играли в карты, шахматы или хальму (игру для двух игроков на шашечной доске, известную в России как уголки).

На органе, стоявшем тут же, исполнялись любимые музыкальные пьесы. Или Юхансен брал гармонику и наигрывал незамысловатые популярные песенки. Его коронными номерами были: «О, Сусанна» и «Переход Наполеона через Альпы в открытой лодке».

Торжественные даты отмечали со всей возможной пышностью.

«Пятница, 29 сентября. День рождения доктора Блессинга. По этому случаю был, конечно, большой праздник, первое большое торжество на судне, — записал в дневнике Нансен. — Да и повод как-никак двойной: наблюдения в полдень показали 79°05′ северной широты, следовательно, перейдён новый градус широты. За обедом было не меньше пяти блюд и богатая музыкальная программа. На машинке было отпечатано следующее меню:

„Фрам“

Меню, 29 сентября 1893 г.

Суп жюльен с вермишелью.

Рыбный пудинг с картофелем.

Пудинг Нурдала.

Мороженое по-гренландски.

Домашнее пиво Рингнеса.

Мармелад.

Застольная музыка

1. Вальс „Незабудки“.

2. Менуэт из „Дон Жуана“ Моцарта.

3. „Трубадур“.

4. Хор трубачей.

5. „Последняя роза“ из „Марты“.

6. „Веселый марш“ Филиппа Фарбаха.

7. Вальс „Лагуны“ Штрауса.

8. Северная песня „Ты стара, ты свежа…“.

9. Марш Краля.

10. Полька.

11. „Наш край, наш край родной“.

12. „Песня охотницы“.

13. „Розы“, вальс Метра.

14. Соло на рожке.

15. Меланхолический вальс Милекера.

16. Песня родины „О, несчастный“.

17. „Алмазы и жемчуга“.

18. Марш из „Веселой войны“.

19. Вальс из „Веселой войны“.

20. Молитва из „Волшебного стрелка“.

Не правда ли, шикарный обед для 79° северной широты?! Но подобные обеды и даже ещё лучше сервировались не раз на борту „Фрама“ и в более высоких широтах. После обеда подавали кофе и десерт, а после ещё более обильного ужина — землянично-лимонное мороженое, или „гранитэ“, и безалкогольный грог из лимонного сока».