Глен Мид - Кровь фюрера

• Название: Кровь фюрера
• Автор: Глен Мид
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0220-2

Немецкая журналистка вместе с агентом Управления европейской безопасности расследует загадочную смерть своего брата в Южной Америке. Случайно выйдя на мощную, хорошо засекреченную организацию, связанную с неонацистским движением, они выясняют, что в Германии действует разветвленная сеть заговорщиков, в основном потомков высокопоставленных нацистских чинов и партийной верхушки. Но настоящим потрясением для них становится имя человека, который должен возглавить заговор…

---

Эрнандес говорил обрывками фраз, высоким стаккато, срывающимся от страха. Он рассказал о Родригесе, потом о том, что знал об этих людях. Об оборудовании. О своем плане. Брюнет побледнел. Он обернулся к пожилому мужчине, чье лицо, казалось, побледнело еще больше, а глаза с яростью вперились в Эрнандеса. Брюнет указал на столик и резко произнес:

— Кассета. Мы ее проверили — она чистая.

Было понятно, что он требует объяснений.

Эрнандес набрал в грудь воздуха. Все тело горело огнем от боли, побои были жестокими.

— Отвечай! — крикнул брюнет.

— Микрофон… с ним возникли проблемы… — начал быстро говорить Эрнандес, но брюнет внезапно оборвал его, махнув рукой, словно он уже все знал.

На его лице появилась садистская улыбка, и кулак врезался Эрнандесу в челюсть. Эрнандесу хотелось закричать: «Нет! Настоящая кассета в надежном месте, я могу вас туда отвести! Мы можем договориться!» Но брюнет быстро заговорил:

— Родригес… то, что он рассказал тебе… кому еще он об этом сообщил?

Эрнандес попытался покачать головой, но чья-то рука крепко удерживала его голову.

— Он никому ничего не сообщил… Только мне…

— Ты уверен? Мне нужна правда.

— Да…

— А ты… ты кому-нибудь рассказал? Хоть слово… хоть полслова? — В голосе мужчины зазвучало беспокойство, он сильнее сжал горло Эрнандеса.

— Нет, никому.

Последовала пауза.

— Скажи мне… почему ты вышел из дома?

— Подышать воздухом… Я… Я не мог заснуть…

— Куда ты пошел?

— Я… прогулялся вдоль реки.

Брюнет внимательно всмотрелся в лицо Эрнандеса, пытаясь понять, говорит ли он правду.

— Тот груз на корабле, о котором сказал тебе Родригес… Как ты думаешь, что это? Говори правду. От этого зависит жизнь девчонки.

Эрнандес с трудом разлепил веки, отекшие от ударов.

— Белый порошок. Вы торгуете кокаином. — Ему уже было все равно. Руди знал, что он труп, что бы он ни сказал, он знал, что убьют и Грациеллу, и надеялся, что они сделают это быстро и безболезненно…

Брюнет отпустил его.

— Прошу вас… Девушка… Она ни о чем не знает… Она еще ребенок… — взмолился Эрнандес.

Он увидел улыбку на лице брюнета, тот рассмеялся, словно что-то его позабавило, и повернулся к седовласому. Тот кивнул.

Брюнет злобно взглянул на Эрнандеса.

— Ах ты гребаный тупой латинос!

Он обернулся и щелкнул пальцами. Все произошло очень быстро. Мужчина, стоявший с ножом у груди Грациеллы, замахнулся. Сверкнуло лезвие. Эрнандес закричал, но ему опять зажали рот. Он в ужасе смотрел, как опускается нож, вспарывая нежное тело девушки. Нож прошелся от ложбинки между ее грудей до пупка. Эрнандес увидел, как зафонтанировала кровь, как закатились глаза умирающей девушки, как ее окровавленное тело внезапно обмякло в руках мордоворотов. Эрнандес почувствовал, как к горлу подступает тошнота.

И тут внезапно перед ним появился громадина-блондин, которого он видел в гостинице.

Эрнандес увидел, как сверкнуло еще одно лезвие — громила достал из-под плаща зазубренный нож. Эрнандес все пытался закричать, но рука на его горле сдержала крик. Его прижали к стене.

Все начало Происходить как в замедленной съемке. Онемев от ужаса, Эрнандес увидел, как зазубренное лезвие вошло в его грудь. Он почувствовал нарастающую боль, когда нож ударил по его телу, словно молот, почувствовал поток горячей крови, когда лезвие вспороло ему живот. Сквозь сгущающийся туман боли, завладевавшей его телом, он смутно осознал, что брюнет отпустил его горло, и Эрнандес сполз по стене в темную лужу собственной крови, которая все увеличивалась.

И тут на него холодной черной волной опустилась тьма, смывая жуткую боль. Он еще слышал тихие, невероятно тихие звуки шагов уходивших людей, затихающие звуки, все звуки, даже свой последний вздох.

Пока вокруг не стало ничего — ничего, только тьма.

ЧАСТЬ 2

Глава 10

СТРАСБУРГ, ФРАНЦИЯ. ЧЕТВЕРГ, 1 ДЕКАБРЯ

В углу ресторана горел камин, стены были выкрашены в теплые коричневатые тона, что создавало уютную атмосферу.

Они сидели у окна, и Фолькманну, насколько хватало взгляда, были видны шпиль старого собора, возносившийся в вечернее небо, и мозаика красных и коричневых черепичных крыш средневекового центра старого Страсбурга. Холодный ветер дул по площади Гуттенберга, и потоки дождя стекали по оконному стеклу.

Обычно по Фергюсону можно было сверять часы, но они уже сделали заказ, прошло полчаса с тех пор, как они пришли в ресторан, а Фергюсон все не появлялся.

Глава британского отделения DSE ненавидел немецкую еду, и поэтому при еженедельных неформальных встречах Фергюсон всегда приглашал его вместе с коллегами во французский ресторан. На этот раз он выбрал для встречи известный ресторан, хозяином которого был француз из Лилля. Еда тут была великолепной, хотя обслуживали посетителей не очень быстро. Однако в этот день, казалось, и с этим дела обстояли неплохо — у каждого столика крутились официанты. Фолькманн снова посмотрел в окно, на бронзовую статую Иоганна Гуттенберга. На площади почти не было пешеходов, несмотря на приближение Рождества. В витрине соседнего магазина толстенький краснолицый продавец стоял на стуле, пытаясь закрепить серебристые гирлянды.

Напротив, попивая бордо, сидел Том Петерс. Он был правой рукой Фергюсона, вторым человеком в отделе. Петерс был коренастым уэльсцем средних лет, невысокого роста. Его седеющие светлые волосы были зачесаны наверх, что делало еще более заметным его красное лицо.

Глядя на Фолькманна, он сказал:

— В газете «Ле Монд» на прошлой неделе была напечатана статья. Какой-то писака пообещал, что через пару месяцев вновь настанут тяжелые дни, как во времена Великой депрессии. — Петерс кивнул в сторону толстенького продавца в витрине магазина напротив. — Надеюсь, бедняга не зря этим занимается.

Улыбнувшись, Фолькманн отпил красного ароматного вина, заказанного Петерсом.

— А Фергюсон сказал, о чем он хочет поговорить?

Они сидели в отдаленном углу ресторана. Столики тут стояли на невысоком помосте, вдали от других посетителей. Петерс глотнул вина, скривился и с рассерженным видом посмотрел в окно.

— Это как-то связано с этими долбаными фрицами, приятель.

Фолькманн был уверен: что-то происходит. Крула не было в немецком отделе, и он не появлялся в своем кабинете уже несколько дней. Даже в французском и итальянском отделах сотрудники, казалось, только тем и занимались, что попивали кофе. Работа кипела только в его отделе — в английском. Да еще в датском. Сотрудники этих отделов напряженно работали, словно ничего не случилось, — они были закоренелыми бюрократами.

Через пару минут пришел Фергюсон — высокий костлявый мужчина с постным лицом. Он был одет, как английский эсквайр, — пиджак из донегольского твида, клетчатая рубашка и шерстяной галстук крупной вязки. Фергюсону было уже под шестьдесят. Сев за стол, он извинился.

— Как я вижу, вы начали без меня. — Фергюсон взглянул на открытую бутылку вина, улыбнулся и взял бокал. — Вы уже заказали? Тогда, думаю, и я сделаю заказ.

Фергюсон заказал филе камбалы с лимонным соусом, брокколи в масле и отварной картофель. Отпив вина, он откинулся на спинку стула и посмотрел в окно на голубей, кружащих вокруг памятника Гуттенбергу, словно серые лохмотья. Потом он повернулся к Фолькманну и Петерсу и тихо сказал:

— Я задержался из-за встречи с Холльрихом. Прошлую неделю он провел в Бонне.

— Это как-то связано с нами? — спросил Петерс.

— В Берлине и Бонне, — начал пояснять Фергюсон, — говорят о проблемах с финансированием и об урезании бюджета. Учитывая сложившиеся обстоятельства, этот повод настолько же хорош, как и все остальные. Возможно, они захотят сократить финансирование спецслужб. Сконцентрироваться на своих проблемах.

— Они так и сделают, правда? — спросил Петерс.

Фергюсон взболтал ароматное густое вино в бокале и сделал пару глотков. Слегка скривившись, он посмотрел на Петерса и Фолькманна.

— Холльрих говорит, что все дело в деньгах. Что большие шишки в Бонне плачутся по поводу необходимости урезать финансирование.

— Черт побери! Но это не требует много денег. Вы говорили об этом Холльриху, сэр? — спросил Петерс.

Официант принес заказ, и они помолчали, дожидаясь, пока официант отойдет. Затем Фергюсон ответил:

— Все не так просто, Том. — Фергюсон осторожно отделил кусочек рыбы и тщательно его прожевал, прежде чем проглотить. — Холльрих говорит, что у канцлера сейчас большие проблемы из-за правительства, которое не поддерживает большинство. Кроме того, у них много внутренних проблем. Сейчас почти каждый день в Бонне и Берлине проходят демонстрации. Везде одно и то же. Я мог бы назвать вам цифры, но, несомненно, вы сами читаете газеты. — Фергюсон съел еще один кусочек рыбы и посмотрел поочередно на Фолькманна и Петерса. — Я знаю, что это увеличит нагрузку на остальных, но что поделаешь. Я хотел предупредить вас обоих о происходящем. Хочу, чтобы вы знали о возможном исходе событий, но продолжали работать, словно ничего не случилось. В понедельник я снова встречаюсь с Холльрихом. Естественно, я подчеркнул, насколько важно продолжать сотрудничество с DSE. Я попросил его передать это своему начальству.