Дарья Волкова - Падение Рыжего Орка

• Название: Падение Рыжего Орка
• Автор: Дарья Волкова
• Жанр: Современные любовные романы

Умнице и красавице Вареньке Самойловой и в голову не могло придти, что ее судьба, ее принц, ее суженый явится к ней в таком неприглядном виде. Но судьба не шутит, "принц" настырен - все толкает Варю в так не понравившиеся при первой встрече руки. Вот только можно ли доверять этим рукам, этим глазам, этому человеку? Да что он за человек на самом деле?

---

Николай растерянно кивнул. А Тихий-старший продолжил невозмутимо.

— Тиша у нас мальчик своенравный, далеко не всякого слушает. Я очень рад, что к вашим аргументам, Николай, Тиша прислушался.

Ник сидел ошарашенный. «Своенравный мальчик», кажется, героически пытался не ржать.

Отец Аристарх посмотрел сначала на одного, потом на другого, улыбнулся в бороду и поднялся на ноги во весь свой внушительный рост. А Ник вспомнил вдруг книжку про Александра Невского, которую читал в юности. И там был эпизод, как на одну из свежеотстроенных северных русских крепостей совершила налет чудь. Нападение было совершено в банный день, когда вся дружина парилась в бане. Первым делом налетчики бросились грабить, разумеется, церковь — там золото, серебро, драгоценные камни. И к тому моменту, когда голая дружина, только лишь в мечи и щиты одетая, подоспела, то увидела, как местный настоятель тяжелым золотым крестом направо и налево один оборону храма держит от разграбления. И удержал ведь.

А еще в книжке Стивена Кинга, которую Нику как-то Варя подкинула, был священник, про которого сам автор писал, что если бы такой апостол был у Христа — то на кресте оказался бы Понтий Пилат. Николаю подумалось, что Аристарх Тихий принадлежит именно к такой категории священнослужителей.

— Так, юноши, вижу, вам есть о чем побеседовать. Оставлю вас пока — мне надо кое-кого в отделении еще навестить. Ты уж прости, Тиша, что я сегодня не в партикулярном. Но тут есть люди, которые нуждаются в наставлении священника.

— Батя, перестань, — было видно, как Тихону неловко. — Одевайся, как тебе надо. На мое отношение к тебе это… никак не влияет.

— Вот и славно, — спокойно кивнул Аристарх. — Ой, Тиша, смотри-ка. К тебе еще гости.

И тут пришел черед Николая ловить челюсть. Таких… хм… барышень он еще не видел. Удобные черные ботиночки на плоской подошве в голубом целлофане бахил, клетчатая юбка в складку до колена, уютный бордовый свитер, сумочка на плече, аккуратное темное каре до плеч. Вполне симпатичная молодая женщина. Только габаритами примерно как сам Николай. Или чуть меньше — но самую малость. Такая вот… фея.

— Нина, оставляю брата на твое попечение, — Аристарх, выходя, коснулся плеча девушки рукой. — Я еще попозже зайду.

Нина еще несколько секунд постояла в дверях. А потом с воплем «Тишка!» кинулась к брату. Тот резко поднялся на ноги. Кажется, когда они обнялись, дрогнул пол.

— Тиша, Тишка… — хлюпала Нина куда-то в шею брату. — Напугал нас! Свинтус!

В ответ Тихий вполне убедительно изобразил хрюканье, за что схлопотал ладонью по плечу, охнул и получил еще одну порцию уже более острожных объятий. А потом брат и сестра Тихие наконец-то расцепились.

— Нина, это Николай Самойлов. Сын хирурга, который меня оперировал. Николай, это моя старшая сестра Нина.

Ник на всякий случай снова встал.

— Здравствуйте, Нина, — произнес Коля с некоторой опаской. И его опасения подтвердились. Если кому-то рассказать, что его обняли и прижали к весьма пышной груди так, что у него в позвоночнике что-то хрустнуло — никто же не поверит! А потом Нина его еще и поцеловала — в щеку.

— Спасибо, Коленька! — Николай настолько опешил, что на «Коленьку» уже не среагировал. — Папа рассказал, что если бы не ты — Тишка бы рано или поздно… — Нина вздохнула, всхлипнула, посопела, еще раз вздохнула. — Бестолочь он у нас. Хорошо, что ему попался такой человек как ты!

Нику оставалось только пытаться держать глазные яблоки в пределах глазниц, а рот не настежь распахнутым. Вот это семейка! Совсем не так Николай представлял себе визит к Тихону Тихому.

— Добрейшего дня, Глеб Николаевич!

Заведующий оторвался от бумаг и поднял голову.

— А, Аристарх Петрович. День добрый.

Отец Аристарх прошел в кабинет. В руках него, помимо почти привычного чемоданчика с обрядовыми принадлежностями, был еще пакет.

— Вы сегодня завтракали, Глеб Николаевич? Только честно.

Самойлов неожиданно усмехнулся.

— Как на духу вам отвечаю, отец Аристарх. Не успел. Дежурство сумасшедшее.

— Так я и думал, — Тихий пристроил пакет на стол. — А не дело это. Серафима Андреевна вам тут передала. С капустой, с картошкой, с яблоками. С вишней, правда, Тишка все выудил.

А потом они пили чай с пирогами и беседовали. Степенно и обстоятельно. Один — врачеватель тел, другой — душ. И Глеб Николаевич в который раз удивлялся тому, что в присутствии Аристарха Петровича его собственный телефон молчит. И в кабинет никто не заглядывает. Ну чудеса же?

— Глеб Николаевич, вы по совести мне скажите — не мешаю я вам? Так уж вышло, что когда позвонили тогда из больницы — я сразу со службы, как был, сюда приехал спешно. А люди, знаете — реагируют на рясу. Я привык, всегда готов. Но заведение тут государственное, а государство у нас светское. Вы в отделении — главный. Если мои визиты вашим пациентам мешают — скажите.

— Будут мешать — скажу, — кивнул Самойлов. — Пока только пользу вижу. Восьмая палата у меня вашими стараниями вообще преобразилась. Как смогли убедить — поделитесь секретом?

— У вас свое мастерство, у меня — свое, — отец Аристарх улыбнулся и отпил еще чаю. — Главное, что дело общее делаем.

— Угу, — немного рассеянно кивнул заведующий. А потом все-таки спросил о том, что немного беспокоило. — А я думал, раз вы тут — проповедовать начнете.

— Зачем? — искренне удивился отец Аристарх. — Для этого храм есть.

— Ну а как же… людей к Богу приводить?

— Мне кажется, вы неверно понимаете иерархию, Глеб Николаевич. Я не привожу людей к Богу. На это способен только сам человек. Я могу только помочь.

Заведующий решил не вдаваться в теологический диспут и вместо этого они еще поговорили — про дела отделения, коллекцию подстаканников и пироги от матушки Серафимы, которые, и в самом деле, выше всяческих похвал.

_____________

Собранная сумка стояла у дверей палаты. Стараниями Роси были приготовлены и розданы подарки — Валентине Матвеевне, обеспечивавшей комфорт во время пребывания Тина в отделении, постовым и процедурным сестричкам, анестезиологу и физиотерапевту. Остался один человек, которого Тихон должен отблагодарить лично. Именно поэтому Тин стоял уже полчаса у поста, развлекал медсестер байками и уже порядком утомился — и языком работать, и слушать их хихиканье. А заведующий все задерживался в операционной.

Девчонки вдруг резко перестали хихикать и принялись с деловитым видом шуршать бумажками. Тихон обернулся. Стеклянные двери в отделение заполнила знакомая медведеподобная фигура. И пока Глеб Николаевич шел к ним по коридору, Тин словно другими глазами увидел Вариного отца. Усталость читалась в каждом движении. В медленной походке. В том, как опущена голова. Как он на ходу растирал запястья. И Тихон впервые задумался, из чего состоят дни Глеба Николаевича. Или его сына. Или… дочери. Для Тина операция стала событием, перевернувшим жизнь. А для таких, как Варин отец — это каждодневная работа. И сейчас Тин отчетливо осознал, как она тяжела. Мысль показалась ему крайне важной, но он решил додумать ее потом. А сейчас…

— Здравствуйте, Глеб Николаевич.

— Приветствую, — кивнул Самойлов и обратился к медсестре. — Мариша, меня искал кто?

— Синицын вас искал! — тут же затараторила постовая. — Просил обязательно ему позвонить.

— Ясно. Выписку отдали? — заведующий кивнул в сторону Тихона.

— Да, — дружно отрапортовали обе медсестры как по команде.

— Ну все тогда, — Глеб Николаевич обернулся, наконец, всем корпусом к Тихону. — Я там расписал подробно, да и вчера мы вроде все проговорили. Ступай и не греши больше.

Медсестры хихикнули — снова на диво слаженно.

— Глеб Николаевич, на два слова можно?

— Только на два, — кивнул после паузы Самойлов. — Не больше.

Он развернулся и пошел к своему кабинету. Спина была теперь прямая, руки в карманах. Но его опущенные плечи и жест, растирающий запястья, крепко врезались Тину в память. Прихватив стоящую на столе коробку, он пошел следом.

На эту коробку уже в кабинете Глеб Николаевич сразу недобро зыркнул.

— Если там коньяк, убери сейчас же. Иначе об голову тебе его расшибу.

— Ну что вы, Глеб Николаевич, какой коньяк, — вздохнул Тин. — Что я, не понимаю, что ли… Какой уж тут коньяк. Другие категории.

— Сообразительный какой, — хмыкнул Самойлов, тяжело опускаясь в кресло. — Ну, где там твои два слова?

Тин помолчал немного. А потом вдруг спросил — совсем не о том.

— Скажите — оно того стоит?

Вопрос прозвучал по-дурацки. Он вышел странным, непонятным, и Тихон был готов к ответному: «Ты о чем?». Но Варин отец вопрос понял. Сначала взъерошил волосы на затылке, размял шею, наклонил голову вправо, влево.

— А скажи мне, Тихон, как ты определяешь, что правильно, а что — нет?