Владимир Москалев - Король франков

• Название: Король франков
• Автор: Владимир Москалев
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1742-3, 978-5-4444-7699-4

Гуго Капет стал королем Франции в 987 году. Но то был скорее титул, чем власть. Слишком сильны и независимы оказались вассалы короны. Гуго пришлось положить немало сил и средств, чтобы завоевать их доверие и поднять свой авторитет монарха. Умело пользуясь разногласиями среди феодалов, поддержкой церкви и будучи прирожденным дипломатом, Гуго Капет приумножил королевский домен в несколько раз, заставил считаться с собой многих, более сильных владетелей и добился передачи трона по наследству своему сыну Роберту, известному в истории как король Роберт II Благочестивый.

Роман «Король франков» является прямым продолжением книги «Нормандский гость».

---

Монахиня закрыла руками лицо и заплакала.

– Эй, эй, еще чего! – воскликнул Можер. – Вместо того, чтобы пускать носом пузыри, открыла бы лучше ворота! Я погляжу на тебя поближе и вместо одной пленницы увезу двух: одну для себя, другую для принца. Ну же, приподними засов, или он тяжел и у тебя не хватит сил?

У юной привратницы начали багроветь уши, которые она не могла прикрыть ладонями.

– Ах, не искушайте меня, – залепетала она, – иначе дьявол заберет мою душу.

– Не волнуйся, детка, когда он придет за твоей душой, то ему придется иметь дело со мной. Могу уверить тебя, ему не выйти победителем, а рога, когда я их откручу у него с башки, я заставлю его сожрать. Нет, сделаем лучше: я отвезу их папе. Посмотрим, что его святейшество запоет о вечных муках ада, когда я надену эти рога ему на голову.

Монахиня несколько раз перекрестилась. Можер рассмеялся, увидев ее лицо цвета сока граната.

– Так что же, откроешь ты мне ворота, – спросил он, – или я буду разбивать их до тех пор, пока мне удастся войти? Учти, у меня с собой топор, сейчас я им и воспользуюсь.

– Но ведь есть калитка, – робко возразила невеста Спасителя, – почему вы ломитесь в ворота?

– Потому что сквозь эту мышиную нору мне не протиснуться. Итак, я начинаю.

Можер вытащил топор и стал вырубать вторую доску.

– Ах, нет, не делайте этого! – бурно запротестовала привратница, предостерегающе выставив вперед обе руки. – Я сейчас схожу за настоятельницей.

– Давно бы так! – и нормандец засунул за пояс топор.

– Только вы потом скажите ей… ведь я не хотела, это вы меня заставили…

– Договорились, дитя мое. Я скажу своей бабке, что ты вынуждена была ее разбудить, чтобы оставить в целости ворота.

Монахиня повернулась и побежала в сторону открытой галереи.

– Не забудь, граф, – напомнил Рено, – ее отец при смерти, ему осталось уже недолго. Только так тебе удастся выманить отсюда девчонку.

– А что если сказать правду?

Монах не успел ответить, как со двора монастыря донеслось:

– Что здесь происходит? Отчего такой шум?

Можер заглянул в дыру, которую проделал. Со стороны аркады в направлении ворот шла мать аббатиса в белом одеянии с капюшоном, на груди у нее висело на цепи распятие. Она встретилась с привратницей на полпути, и та немедленно принялась ей объяснять, временами указывая рукой в сторону поджидавшего гостя.

– Граф Нормандский, говоришь? – аббатиса устремила удивленный взгляд на пролом в створке ворот. – Ты ничего не перепутала?

– Так он назвал себя, матушка.

– Хорошо, пойдем, дочь моя, посмотрим. Я, конечно, догадываюсь, но… Как такое может быть?

– Еще как может, черт подери! – закричал нормандец.

– О, бог мой! – воскликнула настоятельница, торопясь к воротам. – Да ведь это голос Можера!

– Чей же еще, клянусь своим башмаком, чтоб мне лопнуть! – ответил внучатый племянник сестры герцога Вильгельма. – Открывайте скорее ворота, дорогая моя бабушка, мне не терпится вас обнять!

– Можер! Мой мальчик! – всплеснула руками мать Анна, увидев меж целых еще досок улыбающееся лицо своего любимца. – Я так и знала… Ах, боже мой, ворота!.. Сестра Моника, помоги-ка мне скорее открыть засов.

Обе поднатужились и стали сдвигать огромный, прямоугольного сечения брус, лежащий в скобах и скрепляющий створки ворот между собой. Наконец он отполз в сторону, створка приоткрылась, пропустив Можера, и он тотчас заключил в объятия свою родственницу, которую не видел уже около трех лет. Когда он заглянул ей в лицо, то увидел в глазах слезы.

– Я знал, что вы обрадуетесь мне, – Можер вытер тыльной стороной ладони побежавшую по щеке аббатисы слезу. – А эта вот козочка все не верила, – он кивнул на привратницу, стоявшую рядом и с улыбкой глядевшую на них.

– Поэтому ты и стал ломать ворота? – улыбнулась мать Анна.

– Теперь вы понимаете, надеюсь, сколь велико было мое желание встретиться с вами.

– Ах, Можер, мальчик мой, – настоятельница все не могла наглядеться на своего воспитанника, – я так рада, что ты приехал навестить меня. Знаешь ведь, как я тебя люблю.

– Да ведь и я люблю вас, потому и приехал, черт возьми!

– Надо было обратиться с просьбой о посещении монастыря к викарию. Почему ты этого не сделал?

– К викарию? – нормандец озорно блеснул крепкими зубами. – Мне показалось, что мой визит не обрадует его, а потому я решил, что при моем свидании с собственной бабкой не должно быть посредников.

– Ты мой внучатый племянник и можешь звать меня тетушкой, но здесь называй матушкой, – сказала настоятельница. – Мы ведь с тобой в обители Христовой. И здесь я мать Анна, а не Кадлин, как в миру.

– Хорошо, матушка.

– А зачем ты разбил ворота? – с огорчением поглядела аббатиса на выломанную доску. – Впрочем, понимаю, калитка не подходит, пришлось бы сгибаться… Ах, ты все такой же, каким и был. Ну, пойдем, я покажу тебе нашу обитель, а ты будешь рассказывать, как добрался сюда.

Можер поглядел на сестру Монику, осторожно приподнял ей голову за подбородок.

– Ну вот, а ты мне не верила. Знай, граф Нормандский всегда говорит правду. – Он повернулся к настоятельнице. – Эта овечка дивно как хороша! Жаль, что она монахиня. Встретил бы я ее вне стен этой обители, клянусь, сделал бы своей любовницей!

Мать Анна попыталась напустить на себя строгость:

– Сын мой, ведь ты в храме Божьем!

Увидев ее все ж таки благоговейный взгляд, направленный на него, Можер рассмеялся. Сестра Моника же вновь покраснела.

– Оставь за воротами свое оружие, – указала аббатиса глазами на меч и топор. – Церковь – не военный шатер, здесь это запрещено.

– Что ж, подчиняюсь, – усмехнулся Можер и прибавил негромко: – Все же не напрасно, черт возьми, я взял с собой монаха.

Они пошли не в сторону открытой галереи с аркадой, где жили монахини и сама аббатиса, а направились к порталу храма. Настоятельница загорелась желанием показать любимому племяннику красоты обители.

Вкратце рассказывая по дороге о том, что происходило в Лане, а потом в Реймсе, Можер не без удивления заметил:

– Похоже, матушка, вам давно известно, что герцог стал королем. Как дошла до вас эта весть?

– Я узнала об этом лишь вчера от одного человека. Он приходил в аббатство проведать свою дочь.

– Свою дочь? – насторожился Можер. – И он приходил сюда?.. А как звали этого человека, вы не помните?

– Помню, как же, только что тебе до этого? А звали его Гунтран.

Можер остановился. Именно это имя вместе с именем своей возлюбленной называл ему сегодня утром Роберт. Неужели тот самый?.. Его дочь зовут Гердой, вернее, звали в миру, а как сейчас – никто за пределами этого монастыря, кроме отца, не знает. Да и не это теперь важно, а то, какое имя назовет настоятельница, она должна его помнить.

– А как зовут эту девицу? – спросил нормандец. – Его дочь?..

– Сестра Инесса.

– А в миру? Ее имя тогда?..

– Герда.

Можер задумался. Теперь их план никуда не годился: папаша не мог за одну ночь вознамериться покинуть земную юдоль, дабы появиться пред вратами рая. Что было делать, Можер не знал. Но на всякий случай спросил:

– И что же, ей нравится здесь?

– Ах, бедняжка, кажется, уже не рада, – неосторожно обмолвилась аббатиса.

Они отправились дальше, и она поинтересовалась:

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Мы еще вернемся к вашей козочке и ее папаше, дорогая матушка, – ответил внучатый племянник, – а сейчас… Что это перед нами?

– Храм божий, сын мой, – описала крест перед собой мать Анна.

Войдя внутрь угрюмой с виду романской церкви, Можер остановился и, присвистнув, огляделся вокруг. Он стоял на мраморном полу с пучками солнечного света на нем сквозь витражные окна. Над его головой – высокий куполообразный свод с поперечными балками, вправо – ряд арок. Дуги сводов, украшенные затейливой резьбой и изображениями святых, основаниями упираются в массивные капители. Те венчают мраморные, высотой в два человеческих роста, колонны с каннелюрами и опоясаны каменным узором из сочетания листьев ландыша и лилий. Эту аркаду сверху объединяет галерея с редкими узкими окнами, меж ее полом и сводами – аркатурный пояс[13] из полукружий цветов и листьев, перемежающихся с диковинными животными. Слева над такою же аркадой – фрески на библейские сюжеты, впереди – иконостас, к которому ведут ступени.

От всего этого веяло тленом, удушьем, затхлым запахом подземелья; все было мрачным, неживым, в воздухе будто витала сама смерть, смрадным дыханием своим умерщвляя все, попадавшееся ей на пути.

Можер поежился. Ему стало не по себе в этом царстве уныния, среди лампад, свечей, икон с ликами мертвецов. Оглядываясь вокруг, он думал, не оживить ли этот храм, устроив в нем танцы.