Бенгт Даниельссон - Счастливый остров

• Название: Счастливый остров
• Автор: Бенгт Даниельссон
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1962

Книга «Счастливый остров» написана шведским этнографом Бенгтом Даниельссоном, участником знаменитого плавания через Тихий океан на плоту «Кон-Тики», которое закончилось на коралловом атолле Рароиа в архипелаге Туамоту.

Автор впоследствии еще дважды побывал на этом островке и хорошо изучил жизнь его обитателей.

В книге «Счастливый остров» дается живое, увлекательное описание быта небольшой этнической группы, которую меньше, чем в других колониях, затронуло тлетворное влияние капиталистической системы и так называемой «западной цивилизации».

Автор в популярной и занимательной форме знакомит читателя с исконной культурой раройцев, со всем ценным и самобытным, что островитянам удалось сберечь из наследия прошлого.

Вместе с тем, Бенгт Даниельссон рисует мрачную картину физического вымирания жителей атолла, при полном отсутствии медицинской помощи. Он показывает нежелание колониальных властей обеспечить островитянам возможность приобщения к подлинным благам и достижениям современной культуры.

В книге дается яркая сатира на колониальных администраторов, на проповедников-миссионеров, показано как тянутся к островам отбросы буржуазного общества, которых привлекает сюда промысел жемчужниц и копра.

Книга написана простым и образным языком, проникнута присущим автору мягким юмором. Она представляет большой интерес как для широкого круга читателей, так и для специалистов; перед нами редкое описание жизни на малодоступном островке, затерянном в необъятных просторах океана.

---

Впрочем, с той минуты, как Хури заверил раройцев, что это выступает настоящий лихой ковбой, повествующий о своих очередных подвигах, они стали слушать скороговорку диктора с таким же наслаждением, как голос певца.

День за днем островитяне регулярно собирались у приемника Хури. Правда, нам с Марией-Терезой быстро приелся «Дикий Запад», а вскоре мы перестали слушать и Папеэте: оттуда передавали главным образом отчеты о балах и приемах, даваемых губернатором, о визитах видных деятелей, о футбольных матчах и велосипедных соревнованиях, об открытии школ и церквей и прочих местных событиях, которые никак не интересовали нас.

Однако наши друзья считали, что нам следует быть в курсе происходящего на свете, и время от времени приходили передать нам важнейшие новости. Правда, понятие островитян о том, что важно, несколько отличалось от нашего. Вот типичный случай.

Вечером к нам ворвался Тангихиа и в страшном возбуждении закричал:

— Вы слышали, что произошло на Пукапука? (Остров в архипелаге Туамоту, двести километров восточнее Рароиа.) Убита учительница! Муж убил. Он вернулся с рыбной ловли и застал ее с другим. Так рассердился, что вонзил в нее острогу. Три раза вонзил, и она скоро умерла.

— Какой ужас! — искренне отозвались мы.

— Правда? — продолжал Тангихиа. — Надо было поколотить ее кулаками или поленом. Так мы на Рароиа делаем. А на восточных островах часто острогами дерутся. Это нехорошо!

Долго и подробно обсуждали мы случившееся. В конце концов тема была исчерпана, и мы спросили Тангихиа, не слышал ли он других интересных новостей.

— Сейчас вспомню… — сказал он. — Так, через неделю сюда на Рароиа придут две шхуны. На Таити состоится бал с двумя оркестрами, а в Европе началась большая война.

— Что? — воскликнул я с ужасом и схватил его за руку, — что ты говоришь? Кто начал войну?

— Подождите-ка, — он почесал затылок. — Не то Германия и Россия против Америки и других стран, не то Россия и Америка против Германии, Англии и еще кого-то. Не помню точно. Во всяком случае, большая война!

Слушая на следующий день вечерний выпуск последних известий, мы сразу убедились, что версия Тангихиа относительно событий в Европе, мягко выражаясь, неточна. Но так как он в этот момент живо обсуждал с Хури убийство на Пукапука и бал в Папеэте, мы не стали докучать ему разъяснениями…

Затем некоторое время все было спокойно, пока вождь Тека неожиданно не пришел к нам с известием, что губернатор собирается в инспекционную поездку по островам Туамоту. Великая новость для Рароиа, где последний раз принимали губернатора в 1910 году! Раройцы даже мутои, полицейского из островитян, считают высокопоставленным лицом, и сообщение о предстоящем приезде губернатора до того напугало их, что некоторые из наиболее изобретательных предложили спрятаться всем на островах по ту сторону лагуны.

Но вождь не ударил лицом в грязь. В обстоятельной речи, рассчитанной на патриотические чувства земляков, он сказал, что вместо того чтобы прятаться, лучше воспользоваться случаем как следует отличиться. На большинстве островов Туамоту, подчеркнул он, нет радиоприемников, и там появление губернатора будет неожиданностью. Здесь же благодаря приемнику Хури все заблаговременно предупреждены, и можно будет устроить высокому гостю такой прием, о каком он и не мечтает! Раройцы не только завоюют его благоволение, но и прославятся на весь архипелаг.

Речь возымела желаемое действие. Все островитяне пришли в неистовый восторг и даже забыли о своем страхе перед высокопоставленными персонами. На следующий день состоялось большое собрание, на котором было выдвинуто немало вдохновенных предложений о том, как принять губернатора. Моэ Хау предложил украсить всю «главную улицу» арками, увешанными гирляндами роз. Маопо горячо ратовал за грандиозный фейерверк. Но оба они упустили из виду одно небольшое обстоятельство: на острове не было ни роз, ни ракет, не было также ни времени, ни возможности послать куда-нибудь за ними. В итоге единодушно приняли предложение Тупухоэ — принарядить деревню, покрасить флагшток и устроить праздник с настоящими полинезийскими песнями и плясками.

В деревне не наводили порядок со времени предыдущего визита губернатора, но теперь островитяне с таким рвением взялись за дело, что в несколько дней очистили все «улицы» от сорной травы, подстригли кусты и укрепили подпорками все дряхлые лачуги. Особенно постаралась Тутамахине: она повыдергала в своем саду не только сорную траву, но и все цветы, так что он стал напоминать свеже вспаханное поле.

— Зачем же ты цветы вырываешь? — спросили мы, застав ее в разгар разрушительной деятельности.

— Да ну, — ответила она, — разве такие цветы годятся для губернатора?

И Тутамахине решительно выдернула с корнями еще один куст.

После всеобщей уборки выросла целая гора пустых бутылок — свидетельство усердия и непомерной жажды островитян. Фаукура, который в одинаковой степени увлекается полными и пустыми бутылками и по праву, гордится лучшей в деревне «пивной клумбой», предложил расставить бутылки вдоль «главной улицы», чтобы получилось нечто вроде аллеи почета. К счастью, удалось помешать осуществлению этого плана.

Зато Тека совершенно справедливо заметил, что пристань никуда не годится и первое же впечатление губернатора окажется очень невыгодным, а это может привести к печальным последствиям. Но чинить пристань — дело не шуточное, тем более что за песком и камнем надо было ходить в дальний конец деревни. Трудно было рассчитывать, что раройцы согласятся на такой подвиг даже ради губернатора.

Вождь еще раз обнаружил незаурядное знание человеческой натуры — он объявил состязания на скорость. Все население было разделено на десять групп, на каждую из которых приходилось по тележке. Затем Тека выстроил все тележки в ряд и объявил, что команда, которая первая нагрузит и довезет до пристани свою тележку, получит полдюжины пива. Кроме того, команда, которая ко времени окончания ремонта выиграет большинство заездов, награждается особым призом — целым ящиком пива.

Такую организацию работы раройцы одобрили. Два дня в деревне с утра до позднего вечера стоял веселый гам, пристань быстро росла в длину и ширину. Разумеется, такими темпами работать утомительнее и много тележек было поломано, но кто с этим считается?! Главное — работа шла весело! Тому, кто любит сокрушаться по поводу лени и нерадивости полинезийцев, полезно было бы видеть эту вспышку энергии. Пока велась работа, раройцы делали перерыв только на полчаса в полдень, когда солнце стояло в зените, да и то не для еды, а чтобы развлечься футболом!

Закончив починку пристани, островитяне приступили к разучиванию песен и плясок для праздника. Среди молодых не нашлось достаточно хорошего руководителя, поэтому пригласили Те Ихо. Старик сразу ожил, он весь как-то подтянулся и словно помолодел. Мне особенно запомнился первый вечер. Вместе со всеми раройцами мы отправились на полянку возле деревни посмотреть репетицию. Каждый зритель принес с собой факел либо фонарь, и получился широкий световой круг, в котором выстроились участники. Под пальмой разместился «оркестр»: пять человек с барабанами из старых бидонов. Те Ихо показывал фигуры танца, затем танцоры и танцовщицы двигались в такт барабанам взад и вперед по песчаной «танцплощадке».

Чем дальше, тем больше воодушевлялся Те Ихо и тем буйнее становилась пляска. Казалось, среди стволов мечутся в колышущемся свете привидения из далекого прошлого, пробужденные к жизни примитивной зажигательной музыкой. Невдалеке глухо ворчал прибой… Своеобразная атмосфера захватила нас, и мы почувствовали себя перенесенными на много сотен лет назад.

К первым репетициям участники еще не успели изготовить лубяные одеяния, но постепенно появлялось все больше плясунов в набедренных повязках или юбочках; на голову надевался сплетенный из листьев венец. Наконец все участники превратились в древних язычников, и оркестр решил сменить бидоны на настоящие деревянные барабаны. Несколько мужчин специально изготовили их, выдолбив толстые сутунки твердого дерева тоу.

Когда плясуны в изнеможении опускались на землю, а барабанщики уже не в силах были даже пошевельнуть пальцем, устраивался перерыв и репетировали песни. Помимо старых, известных песен и баллад, однажды вечером постановили сочинить новую песню, как это принято в торжественных случаях. Сначала отобрали популярную мелодию, затем простым голосованием выбрали поэта.

Как и положено полинезийцу, он не стал прибегать к перу и бумаге, а сочинял вслух куплет за куплетом. Участники хора повторяли их про себя. Получилась встреченная единодушным восторгом полинезийская вариация на тему «лучше поздно, чем никогда», — каждый куплет заканчивался словами: «…нелегко губернатору попасть на Рароиа, он добирается уже сорок лет». Когда песня была сочинена (на что потребовалось около часа), одна из девушек поднялась и пропела ее целиком, не сбившись ни разу. Затем то же самое проделал весь хор.