Николай Камбулов - Обвал

• Название: Обвал
• Автор: Николай Камбулов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1986

Новый многоплановый роман Николая Камбулова повествует о героизме и мужестве советских людей в годы Великой Отечественной войны. Действия развиваются в Крыму и на Северном Кавказе, в Восточной Пруссии и в Германии.

Роман насыщен приключенческими эпизодами, в книге показана деятельность немецких коммунистов непосредственно в частях гитлеровских армий.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Капитану Отто Лемке и лейтенанту Цаагу повезло — их быстроходный катер ушел из-под обстрела грозных, прилипчивых «илов».

* * *

Колонны пленных все шли и шли, шмурыгали по земле ослабевшими ногами. Комдив Петушков, выглядывая из КП, с нетерпением ждал, когда пройдет последняя партия.

Нежданно-негаданно на КП вошел полковник, крепыш с виду, с выражением доброты на широком лице, доложил:

— Товарищ полковник, я из разведуправления, полковник Боков.

— Егор Петрович! — узнал Петушков Бокова. — Уже полковник! Эдак ты скоро обгонишь меня, Егор Петрович.

— Никак нет, Дмитрий Сергеевич! Завтра поступит выписка из постановления Совета Народных Комиссаров о присвоении вам воинского звания «генерал-майор».

— Это точно?

Тихо звякнул телефон. Петушков взял трубку:

— Полко… полковник Петушков слушает…

Он долго слушал, все поглядывая на Бокова, стоявшего у стола, повторяя: «Есть, товарищ генерал! Есть, товарищ генерал!..»

— Акимов звонил, — сказал он, положив трубку. — Я генерал-майор! Петушков Димка из деревеньки Сазоновка — генерал! Вот бы сейчас в Сазоновке появиться, а?! — И бросился к окну. — Еще нет конца, — сказал он о пленных и повернулся к Бокову: — Ты прибыл раскулачивать мою дивизию? Не отдам тебе ни капитана Сучкова, ни тем более старшего лейтенанта Марину Сукуренко… У нашей Марихи сегодня свадьба! Она выходит замуж за полковника Кравцова. Оставайся, Егор. Погуляем на фронтовой свадьбе. Вот какой ты, Егор Петрович, других офицеров не нашел…

— Их рекомендовал сам генерал Акимов. Они пройдут курсы, потом и встретитесь. По секрету, товарищ генерал… ваша дивизия будет переброшена в Прибалтику… Но там же рядом Восточная Пруссия… Горы, реки, болота, крепости — как раз для вашей дивизии. Боевого опыта не занимать.

— Умник, умник, все подвел, состыковал. Ну и Егор Петрович! — Петушков позвонил дежурному по штабу: — Капитан Федько? Пришли посыльного…

Едва Петушков положил трубку, как полыхнул свет в окна, качнулись стены…

— Салют, товарищ генерал! — вскричал Боков, и они выскочили на улицу, на «виллисе» помчались в расположение полка Кравцова. Подскочили к стрелявшей в небо из ракетниц, винтовок, пистолетов толпе.

Кравцов с ракетницей в руке вскочил на курганчик и оттуда, как заметил Петушков, помахал стоявшей в толпе Марине.

— Вот она, красавица-то, которую ты, аспид, отбираешь у меня, — показал Дмитрий Сергеевич Бокову на Сукуренко.

— Я думал, что она великанша, коль на такие подвиги способна. А она еще девчушечка, — сказал Боков.

— Не дай бог попасть тебе в ее руки в роли противника. Маленькая птичка, да коготок остер! — похвалил Марину Петушков.

Кравцов, видно в восторге, крикнул с бугорка:

— Любимая, я освещу тебя своим салютом!

Он еще не нажал на спуск, лишь нацелил ракетницу в небо, все глядя на улыбающуюся Марину, как под его ногами рванул взрыв, и Кравцов упал вниз лицом. Марина вскрикнула, зажмурилась всего на мгновение, которое показалось ей вечностью.

И все же она первой подбежала к Кравцову. Ракетница лежала подле него, из ствола ее курился дымок, стелился по красному лоскутку. Но это был не лоскуток, а ручеек крови. Марина перевернула Кравцова на спину, прижалась к его холодеющему мертвому лицу.

— Андрей! Андрюша! — вскрикнула она и зарыдала во весь голос.

ОБВАЛ Часть третья

ГЛАВА ПЕРВАЯ В «ЗОЛЬДАТШТАДТЕ»

1

Подступал октябрь 1944 года. Все чаще с моря на «Зольдатштадт» наплывали туманы, шторили окна чуть ли не до самого полдня, мешали Адему подвести итоги своего пребывания в Крыму и на Северном Кавказе, откуда он вынужден был убраться вместе с войсками под напором наступающей Красной Армии. Но вернулся он в родной город не с пустыми руками, несмотря на трудности, связанные и с транспортом, и с частыми бомбежками: доставил из России три эшелона различных товаров — зерна, вин, мясных продуктов, заводское оборудование и даже пол-эшелона железных выплавок. Нелегко обстояло дело и с охраной эшелонов, но в этом помог ему ехавший с ним в одном хорошо оборудованном вагоне майор Нагель, откомандированный из штаба армии Енеке в распоряжение обер-фюрера провинции господина Роме: Нагель имел на руках какой-то важный документ, который магически действовал на комендантов железнодорожных станций, и они, эти офицеры-коменданты, выделяли наряды охранников для сопровождения грузов. За это Генрих Адем поил и кормил майора Нагеля, человека замкнутого, малоразговорчивого, обещал по прибытии в город прислать майору две машины продуктов.

Туман начал опадать, в кабинете посветлело, и Адем полностью отдался подсчету. Экономка фрау Энке принесла ему кофе, тихонечко поставила на стол кофейник, бутерброды и бутылку шнапса и так же тихонечко села в кресло, прижав поднос к груди, чтобы он не звякнул ненароком.

— Спросил бы о порядках на верфи, — вкрадчиво произнесла фрау Энке, когда Адем выпил рюмку и потянулся за кофе.

— Тащат?! — испугался Адем и отодвинул чашечку.

— Да кому же там охранять! Гизела почти там не бывает. А цивильные сторожа не справляются. Время такое, что их никто не боится. Но чего им! Каждый ждет вызова, война всех забирает. Надо, Генрих, ставить военных. Ты бы обратился в управление обер-фюрера… А рабочие, привезенные из восточных стран, бунтуют, а то и вовсе тайком уходят. Рабочую силу еще можно найти — например, взять из лагерей заключенных.

— Да-да! Рабочих мы найдем. Я уже связался, уважаемая Энке, с начальством одного лагеря. Вот-вот поступят пять вагонов. Они там умирают с голодухи, а у меня кормежка найдется. Я знаю, как дешевеет товар, когда он лежит без движения. Я сейчас же поеду к господину Роме, он мне не откажет.

Адем быстро собрался, положил в портфель начатую бутылку шнапса, сгреб туда же бутерброды.

— Все чиновники на зарплате, только появись, сразу рты раскрывают, чтобы им положили. Так было, так есть, так и будет! — воскликнул он, уходя.

В огороженном высокой каменной оградой дворе управления обер-фюрера толпилось несколько десятков солдат и унтер-офицеров, по одеждам — похоже, только что прибывших сюда из госпиталей и больниц. Адем начал их осматривать — у одного глаза нет, но держится бодро; у другого искривлена нога, однако пританцовывает, у третьего на руке всего два пальца, а в культе пистолет, и он им целится в забор — видно, шустрый, непоседливый.

«Подкормлю, так еще как повезут! — решил Адем и заметил неподалеку от себя мордастого ефрейтора со следами пулевой раны на щеках. — А этот совсем целый. Так я его сделаю начальником охраны».

Адем подошел к раненому ефрейтору, спросил:

— Господин ефрейтор, ваша фамилия и на каком фронте воевал?

— Ви! Ви! — вскинул руку ефрейтор.

— Не понимаю! У тебя что же, языка нет?

Ефрейтор вынул из-за пазухи тетрадь, ловко раскрыл ее, что-то написал на листе.

— Ви! — протянул он тетрадь Адему, который прочитал: «Моя фамилия Ганс Вульф. Воевал в Крыму. Ранен в щеку и язык. Говорить еще не могу…»

И забрал тетрадь, спрятал опять за пазухой.

Во двор въехал на легковушке майор Нагель, к нему подбежал Адем и с ходу изложил свою просьбу.

— Хорошо, — сказал Нагель и, помолчав, добавил: — Но на это потребуется длительное время. — И было направился к ступенькам, но Адем догнал, вцепился в руку:

— Мой друг, надо ускорить это дело. У меня часто обедают господин Роме и господин Губерт. Ты тоже приходи, сестра Гизела будет рада.

— Гизела…

— Да, Гизела. У меня еще кое-что есть в пакгаузах.

— Хорошо! — согласился майор. — Десять человек тебе хватит?

— Вполне. Охрана красна своим начальником, — спешил оформить свое дело Адем. — Мне нравится вон тот широколицый ефрейтор. Но он говорить не может…

— О, это хорошо! — подхватил Нагель. — Бессловесный не способен входить в контакты, значит, наиболее надежен…

— О да, вы, господин Нагель, великий патриот. Мне бы хотелось сейчас все это оформить. Я всегда при средствах…

— Хорошо! — сказал Нагель и, взойдя на последнюю ступеньку и наклонившись к низкорослому коммерсанту, произнес: — Война кормится деньгами, и мы никуда от этого не денемся. — Он открыл тяжелую, украшенную вензелями дверь: — Прошу, прошу, господин Адем. Я вас не задержу, вы мой друг.

Когда они скрылись за дверью, маленький солдатик и форме артиллериста и с протезом на левой ноге подошел к Вульфу:

— Ганс, а ты обманщик! Я слышал, как ты спящим разговаривал, произносил целые фразы в госпитале. Это верно так же, как меня зовут Венке!

— Ха-ха-ха! — грохнули солдаты.