Николай Камбулов - Обвал

• Название: Обвал
• Автор: Николай Камбулов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1986

Новый многоплановый роман Николая Камбулова повествует о героизме и мужестве советских людей в годы Великой Отечественной войны. Действия развиваются в Крыму и на Северном Кавказе, в Восточной Пруссии и в Германии.

Роман насыщен приключенческими эпизодами, в книге показана деятельность немецких коммунистов непосредственно в частях гитлеровских армий.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

— Вставайт! — приказал рыжий тем же звонким, как выстрел, голосом.

— Подними, не надорвешься!

Подошел офицер с двумя солдатами. Они схватили Петю под мышки и резко поставили на ноги. Рыжий снял с ног веревку.

— К господину полковнику! — сказал офицер.

Пете завязали глаза и куда-то повели, держа за руки и подталкивая в спину.

— О, да ты еще совсем ребенок, — сказал на ломаном русском фон Штейц Мальцеву, когда сняли повязку. — Ну-ну, я вас слушаю!

Петя улыбнулся: уж больно вежливым показался ему немецкий полковник в новеньком мундире, с чисто выбритым моложавым лицом.

— Гладенький, как тыква, — тихо сказал Мальцев.

— Что есть тыква? — с наигранным дружелюбием спросил фон Штейц и потянулся за сигаретами, лежавшими на столе. Он закурил и некоторое время молча смотрел в окно. — Штауфель, развяжите руки. Он совсем еще ребенок.

— Зря… Мне теперь все равно, где быть убитым.

— О, мы вас не тронем. Мы вас ценим. Вы моряк, храбрый моряк. Зачем убивать?.. Кто сказал, что немецкий солдат убивает русских солдат? Балка у висоты сто шестьдесят шесть и семь десятых… Атака? Молодец! Я видел, своими глазами видел. Храбрый русский моряк. Курите? Вы уважение имеете от полковника фон Штейц. Курите…

Полковник поднялся из-за стола, обошел вокруг Пети и, остановившись, похлопал его по щеке.

— Без спектакля! — дернул головой Петя и подумал: «Сейчас врежу».

— Маленькая пушка… стреляла? Совсем маленькая? Три танка спалила.

— А-а, — вспомнил Петя и про пушку, и про Кашеварова, — понял, понял… Стрелял. Дал я вашим танкам прикурить.

— Как пушка называется?

— Сорокапятка.

— Какой снаряд у орудия?

— Снаряд? Губительный!

— Понял, понял! — продолжал фон Штейц. — Ты молодец, молодец. А назови твою часть, полк, бригаду, дивизию, много моряков?.. — Фон Штейц торопливо развернул карту, положил на стол.

«Как хорошо разговаривать с таким пленным!» — торжествовал он в душе. Сейчас он будет иметь полную информацию, какие войска встретит его дивизия в полосе наступления. Ему не хотелось иметь дело с моряками, не хотелось, чтоб повторилось то, что встретил на высоте 166,7, не хотелось вновь просить у Манштейна подкрепление.

— Подойди сюда, — позвал он Петю к столу. — Вот деревня… — Он ткнул указательным пальцем в черный кирпичик и назвал населенный пункт. — Тут ест моряки?

Петя, не моргнув глазом, ответил серьезно, как осведомленный человек:

— Есть!

— А на этой высоте?

— Тоже есть.

— В этом селе?

— Целая бригада номер одна тысяча двести.

— А в этом?

— Одни братишки.

Фон Штейц поднял голову, в его глазах сверкнули зеленые огоньки.

— Что есть братишки?

— Матросы, разве не знаете?..

Фон Штейц прошелся по комнате, взял палку.

— Выходит, Крымский фронт полностью укомплектован морскими частями?

— Выходит, — подтвердил Петя.

Полковник что-то сказал охране. Рыжий и еще трое, все время стоявшие с автоматами у двери, схватили Мальцева, связали ему руки и ноги. Фон Штейц ударил Петю палкой по спине. В глазах потемнело, изо рта пошла кровь. Петя покачнулся, лицом упал на стул. С трудом приподнял голову и, глядя на полковника, выговорил:

— Паскуда, сгоришь ты на земле Тавриды! — Он сказал это с непоколебимой убежденностью, и оттого, что так сказал, ему стало спокойно и совершенно безразлично, что будет с ним сейчас или завтра.

5

Утром 10 мая, когда Манштейн, чувствуя, что успех наметился, навалился и на войска 47-й и 51-й армий, которые также не имели эшелонированной обороны, Ставка, видно проинформированная генералом Акимовым о положении дел на Крымском фронте, приказала отвести войска на позиции Турецкого вала и организовать там оборону…

По всему Турецкому валу — от моря до моря — два дня держался густой непроницаемый смог. В этой дымной, тянувшейся к небу непролазности сверкали огни от разрывов бомб и тяжелых артиллерийских снарядов. Неся большие потери и задыхаясь в сплошном смраде, отдельные части и подразделения, лишенные связи с командованием, героически отбивались от наседавшего без передыха врага…

12 мая клокотавший огнем Турецкий вал чуть поутих — в отдельных местах появились просветы.

Полковник Ольгин, посланный Мехлисом наводить порядок в войсках, оказался на одном из таких поутихших участков Турецкого вала. Ища объезды среди многочисленных воронок, он на обратном скате заметил совершенно целехонький пятачок земли, как бы самим богом убереженный от огня и металла. Ольгин вышел из броневика, заметил кем-то спрятанный в кустах мотоцикл, шумнул своему водителю, чтобы тот занялся мотоциклом и проверил, есть ли в бачке бензин. Почти у самых ног Ольгина что-то зашуршало, и он отпрянул, обнажил маузер. Шевелилась копна пожухлой травы на самом крутом, обрывистом склоне вала, потом и вовсе загремела под откос эта копна, обнажив огромную дыру — лаз.

— Кто там?! Выходи! — приказал Ольгин.

— Это я, лейтенант Зияков, офицер связи полка…

— Сайкин, не трогай! — остановил Ольгин своего ординарца. — Лейтенант, ты не знаешь, дошло ли до Кашеварова боевое распоряжение командующего фронтом?.. Полковник Кашеваров этим распоряжением назначен командиром войск арьергарда. Слышал?

— Как же! Слышал! Вон там штаб нашей дивизии. — Зияков показал на небольшую возвышенность, к которой уже подбирались султаны разрывов. — Переждем, товарищ полковник, в убежище…

Но Ольгин отказался, он юркнул в броневик и оттуда приказал своему водителю:

— Заводи, поехали!

— Так разбомбят, товарищ полковник! — крикнул Сайкин, уже подбегая к броневику.

Броневик ушел. Началась ожесточенная бомбежка. Край небольшой пещерки обвалился. Зияков забился в самую глубину, дрожал и думал: «Опять, вообще-то, пронесло, но когда-нибудь могу нарваться… О, не надо так думать, Ахмет! Германцы — люди точные. Ой как хорошо быть владельцем, хозяином прибыльного дела! Что захочу, то и заимею. Для немцев открою на берегу уютненький ресторан и начну потихоньку чистить их карманы. У кого карман — у того и сила. Деньги, деньги! Кто кого переборет, тот и король, царь, султан… Отпущу усы, надену золотую тюбетейку…»

Хоть и было тесно в пещерке, Зияков изловчился отбивать поклоны. Шептал: «За тё, чтобы выжить! За тё, чтобы немцы навсегда изгнали русских из Крыма! За тё, чтобы Крым попал в руки Турции! И за тё, чтобы тё состоялось с Акимовым!»

6

Андрей Кравцов устроился на небольшой возвышенности с крутым, почти отвесным скатом на восток. Прошка сразу же приспособил этот скат для укрытия коней — Орлика и своей Ласточки. Он отрыл два продолговатых гнезда-стойла и, поставив коней там, поднялся к Андрею. Метрах в ста от НП Кравцова, в низине, поросшей камышами, были укрыты остальные кони. Из камышей неслось ржание, слышались голоса коноводов, усмиряющих пугливых лошадей. Время от времени над низиной туго рвались бризантные снаряды, засевая землю картечью.

— По коням! — протяжно вывел Андрей. Команду Кравцова продублировали вестовые.

Конники приняли боевой строй.

…Сначала Кравцов вел эскадроны вдоль линии фронта, затем резко развернул строй, бросил его во фланг идущим в атаку немцам. Конники, поддержанные пулеметным и артиллерийским огнем, на всем скаку вонзились в строй атакующих…

Началась жестокая сеча.

Обливаясь кровью, тоскливо ржали кони. Выхваченные из седел пулями и штыками, падали всадники, взмахивали руками, словно ища, за что ухватиться… Как всегда, в сабельном бою майор Кравцов скакал в цепи и отвешивал такие удары, которым позавидовал бы сам черт, прошедший все академии сабельного искусства. Во рту у него пересохло, и он сухим, шершавым языком все пытался захватить на зуб свой прекрасный мягкий ус. Ему удалось это сделать. Прикусив намертво ус, он бросил коня на дыбы и оттуда, с высоты, опустил саблю на голову обезумевшего от страха пехотного офицера — удар был смертельным.

Вдруг впереди Андрея жарким пламенем распорола желтую кисею пыли Прошкина Ласточка, а на ней, чернея кубанкой, орудовал шашкой Прошка, будто бы крутил вокруг себя искрящийся стальной круг.

— Осади! — закричал Андрей и, пришпорив Орлика, обогнал брата.

Теперь Прокопий забеспокоился: «Куда прет?»

— Братеня… хватит! — дотянув до Андрея, крикнул Прошка.

— Цыц! Брей наголо сволочей!

— Андрей! — громче крикнул Прошка и, озлясь на брата за то, что тот ни черта не видит вокруг, и особенно левого фланга, который, спешившись, уже гранатами отбивается от немецких танков, рванул повод Орлика в сторону, чтобы увести Андрея от опасности.

— Руби! — в азарте крикнул Андрей и так пришпорил Орлика, что конь в беге превратился в гривастую стрелу, понес его, почти не касаясь земли.