Джоанна Линдсей - Заставь меня полюбить тебя

• Название: Заставь меня полюбить тебя
• Автор: Джоанна Линдсей
• Жанр: Исторические любовные романы

Автор номер один Нью-Йорк Таймс Джоанна Линдсей пишет блестящий страстный рассказ о дочери графа, которая должна убедить таинственного виконта жениться на ней, и тем самым закончить свою кровавую месть ее брату.

Один поединок можно считать делом чести, но три — это уже покушение! Все высшее общество возмущено таким безрассудным поведением молодых дворян, поэтому Принц Регент Георг IV приказывает Роберту Уитворту, наследнику графа Тамдона и лорду Доминику Вульфу закончить их спор, соединив свои семьи браком. Если любая из сторон откажется исполнять приказ, то она сразу же лишится своих земель и титула. Уитворт просто счастлив отправить младшую сестру Брук в далекое имение своего врага. Он знает, что Вульф откажется от такой невесты, и тем самым потеряет свое богатство и статус. Вульф, однако, сам полон решимости отпугнуть малышку Уитворт. Пусть дуэль, как средство уничтожения ненавистного ему человека, больше невозможна, он хотя бы получит удовлетворение от того, что его враг потеряет все свои земли и титул. Но он не ожидал, что сестра его недруга окажется настолько изобретательной и жизнерадостной девушкой, которую так трудно «сломать». Брук Уитворт мечтала о своем первом сезоне в Лондоне, так как надеялась заполучить мужа, который увезет ее подальше от нелюбимой семьи. Вместо этого, она направляется в Йоркширские топи, чтобы выйти замуж за таинственного дворянина, чья семья проклята, а сам он трижды пытался убить ее брата. Но в ее сердце нет места для страха, ведь этот человек — ее спасение. Она заставит его полюбить себя!

---

— Я выйду за него по доброй воле, если это значит, что я навсегда отделаюсь от своей семьи. К тому же, есть один плюс в его пользу: он пытался убить моего «любимого» брата. Трижды. Он мне уже нравится!

— В недавних дуэлях, о которых говорили твои родители?

— Да.

— Честь, обычно, восстанавливают посредством одной дуэли. Тебе известно, почему их было целых три?

Брук улыбнулась, ведь Альфреда хорошо знала о её склонности к подслушиванию.

— Моя мать спрашивала Роберта об этом, когда он приезжал домой в последний раз, но он ушёл от ответа, заявив, что это лишь пустяк, о котором даже не стоит упоминать. Но совершенно очевидно, что это что-то большее. А когда отец спросил его сегодня, чем же он навлёк на себя гнев этого северного лорда, Роберт заявил, что не знает. Но нам с тобой хорошо известно, какой он лгун.

Альфреда кивнула:

— Во всяком случае, у вас есть что-то общее с этим мужчиной, которому тебя отдают. И это хорошее начало.

— Да, нас объединяет нелюбовь к моему брату, но я не пыталась убить Роберта, хоть он и обвинил меня в этом, когда я была ребенком, — категорично заявила Брук. — На самом деле я споткнулась, когда в тот день пыталась обогнать его, направляясь вниз по ступенькам, но вместо этого наткнулась на его спину. Мне повезло, и я успела схватиться за поручни, в то время как он скатился по лестнице вниз. Роберт утверждал, что я намеренно его толкнула и, конечно же, как обычно, родители поверили ему. В результате, меня заперли в моей комнате, пока он не поправился. И я готова поклясться, Роберт притворялся, что ему необходимо несколько дополнительных недель для восстановления его растянутой лодыжки, потому что знал, как мне ненавистно находиться под замком! Но мне абсолютно всё равно, что он думает. Как тебе хорошо известно, он ненавидел меня задолго до того случая.

Альфреда обняла Брук за плечи и притянула к себе.

— Для тебя будет только лучше никогда больше не видеть этого злобного мальчишку.

Брук могла бы добавить к этому утверждению всю свою семью, но не озвучила этого.

— Возможно, я уеду уже на этой неделе. Ты поедешь со мной? Прошу, скажи «да»!

— Конечно, поеду.

— Тогда давай посвятим день заготовке припасов и трав с корнями, чтобы ты могла пересадить их. Мы не знаем, сможем ли найти на севере все травы, которые могу тебе понадобиться.

— Где именно на севере?

— Не знаю. На самом деле, они ещё даже не успели официально сообщить мне об этом. Я лишь…

Смех Альфреды оборвал её.

— О да, нам хорошо известно, как ты собираешь информацию.

Глава 3

ВСЮ ВТОРУЮ ПОЛОВИНУ дня Брук помогала Альфреде собирать её любимые травы и вернулась в поместье, когда сгустились сумерки. Она намеревалась тайком проскользнуть в свою комнату, переодеть амазонку и поужинать прежде чем предстать перед семьёй. Если они и высылали всадников ей вслед, то никто из них не приближался к лесу. Но её родителям она не была нужна сей же час. Скорее всего, она услышит о браке по расчёту в самый день отъезда и не раньше. Вот сколь мало считались с ней родители.

Она быстро миновала холл и тихонько прошла мимо обеденного зала, где в этот час обычно можно было застать её родителей и брата. Она никогда не ела в этой комнате.

Он не любит вспоминать, что ты — девочка, а не ещё один из его сыновей. Так что лучше не будем ему лишний раз напоминать об этом, даже твоим присутствием.

У неё были расплывчатые воспоминания о том, как мать говорила ей это, когда она была уже достаточно взрослой, чтобы покинуть детскую. На её памяти, это был один из тех редких случаев, когда мать оказала ей услугу, потому что Брук кусок в горло не полез бы, если бы пришлось обедать с семьёй. Ей нравилось обедать сидя на кухне со слугами, где смеялись, поддразнивали друг друга, и где царил дух равенства. Были в этом доме люди, которые заботились о ней, и именно они будут провожать её со слезами, когда она отсюда уедет. Но только не её семья.

Когда она ступила на лестницу, из-за тишины, царившей в обеденном зале, было отчётливо слышно, как скрипнула ступенька.

— Девочка! — крикнул ей отец.

Она вздрогнула при звуке его голоса, но тотчас вернулась в обеденный зал и встала в дверях, склонив голову. Она была послушной дочерью. По крайне мере, так они считали. Она никогда не нарушала правила — пока не была абсолютно уверена, что не будет поймана. Она никогда не спорила, не повышала голос и ни разу не ослушалась приказов, хотя и хотела. Брат звал её за это пугливой мышью. Отец ясно сказал, что её может быть видно, но не должно быть слышно, а лучше бы её и видно не было. Несколько вспышек мятежа, которые Брук устраивала в детстве, были встречены пощёчинами или суровыми наказаниями. Она быстро научилась делать покорный вид, даже если внутри у неё кипела ярость.

— Неужели я так давно тебя не видел, сестра? Или ты что, выросла за одну ночь? Ты определённо больше не похожа на мышь.

Она встретилась с Робертом взглядом. Ему в глаза она могла смотреть прямо, без тени страха. Он не заслужил её уважения и никогда его не получит. Но было так неприятно, что вся эта ситуация и та роль, которая ей отведена, приключилась по вине Роберта. Он, без сомнения, сделал нечто ужасное, раз северный лорд разозлился настолько, что потребовал дуэли не один раз, а трижды.

— Я также не припомню, чтобы недавно видела тебя, так что вполне вероятно, ты прав, говоря, что прошло так много времени, — ответила она ровным голосом.

Её лицо не выражало никаких эмоций. С тех пор, как она отточила искусство обмана, для неё это не составляло труда. Её нелюбящая семья и не догадывалась, сколько боли они причинили ей за все годы.

Хотя в комнату её позвал отец, он до сих пор ничего не сказал. Возможно, он тоже был удивлён, не увидев перед собой маленькой девочкой, которую он замечал лишь изредка. Она шла на многие ухищрения, чтобы не попадаться ему на глаза. В большом доме это сделать было нетрудно, если знать распорядок его дня. Как и Роберт, Томас имел обыкновение проводить много времени в Лондоне вплоть до последних нескольких лет, когда у него разболелись суставы. Её мать не всегда ездила с ним. Когда они с матерью оставались в доме одни, Гарриет начинала интересоваться дочерью и разговаривала с ней так, как будто у них были нормальные отношения. Она находила поведение матери странным и списывала его на то, что Гарриет чувствовала себя одинокой, когда рядом не было Томаса и Роберта. Или, может, она была слегка чокнутой, потому что как только возвращался Томас или Роберт, то Брук для Гарриет снова словно испарялась.

Роберт встал и, бросив салфетку на тарелку, обратился к Брук:

— Я поговорю с тобой позже. У меня есть для тебя план, благодаря которому ты сможешь выйти из этого неприятного положения.

Он ей помогает? Она скорее повесила бы себе на шею гадюку, чем доверилась предложению своего брата. Но так как никто до сих пор не объяснил ей, зачем её вызвали в обеденный зал, она ничего не ответила и просто ждала, когда ей откроется её будущее.

Разговор начала её мать, объяснив Брук все, что она уже знала. Иная дочь задала бы дюжину вопросов, может быть, даже возразила родительнице. Но не она.

— Почему ты не сказала, что она достигла возраста, когда выходят замуж? — прервал Томас жену в какой-то момент. — Мы могли бы организовать помолвку с кем-нибудь на наш вкус, тогда сейчас перед нами не стояла бы столь абсурдная дилемма.

Брук мысленно улыбнулась. Её мать делала попытки подготовить её к замужеству, так как не хотела, чтобы Брук опозорила семью, представ перед светом полной дурочкой. Хотя её не привлекали к делам семьи в Лондоне, у неё были всевозможные учителя: верховой езды, музыки, танцев, языков и рисования, владела она и элементарными навыками чтения, письма и счёта. Никто не хвалил её за успехи, поскольку от неё не ожидали никаких достижений, однако она все равно преуспела в занятиях.

— Поскольку ей через месяц исполнится восемнадцать, она должна была поехать этим летом на свой первый Сезон в Лондоне, — объяснила Гарриет. — Вскоре ей должно было поступить множество предложений. Я говорила тебе, Томас. Ты просто забыл.

Он неразборчиво пробормотал что-то себе под нос. Брук думалось, он много что забывал в свои-то годы. Он годился ей в дедушки. Он морщился от боли при любом движении. Альфреда могла облегчить его страдания снадобьем из трав, но её бы, вероятно, отлучили от дома лишь за одно предложение. Брук тоже знала, как помочь. Будучи неизменной спутницей Альфреды, она много узнала о травах и их чудесных свойствах. Доброму, порядочному человеку можно было бы помочь, даже если тайно добавлять нужные травы в еду или питьё. Но холодные, бессердечные люди полностью заслуживали кару, которую на них обрушила природа.

Гарриет выжидающе смотрела на Брук. Девушка поняла, что мать, вероятно, ждала какой-то реакции на упоминание о поездке в Лондон. Несмотря на то, что она уже знала разочаровывающий ответ на вопрос, который собиралась задать, она невинным тоном поинтересовалась: