Карен Монинг - Рожденные лихорадкой (ЛП)

• Название: Рожденные лихорадкой (ЛП)
• Автор: Карен Монинг
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Ставки никогда ещё не были так высоки, а накал страстей так силен, как в новой части эпического бестселлера «Лихорадка» Карен Мари Монинг. «Рожденные Лихорадкой» — завораживающая история о древнем зле, страсти, предательстве, прощении и искупительной силе любви, которая утянет нас в лабиринт интриг и всепоглощающего искушения. Когда бессмертная раса фейри разрушила древнюю стену, отделявшую мир людей от Фэйри, материя вселенной была повреждена, и теперь Земля постепенно исчезает. Только давно утерянная Песнь Творения — неуловимая, опасная мелодия, являющаяся источником самой жизни — может спасти планету.

Но тем, кто ведет поиски мифической Песни: Мак, Бэрронсу, Риодану и Джаде, — придется иметь дело со старыми ранами и новыми врагами, обжигающей страстью и непреодолимой жаждой мести. Вызовов много: Келтары объявляют войну девятке бессмертных, правивших Дублином на протяжении тысячелетий, Мак и Джаду преследуют, Светлую Королеву невозможно найти, а самый могущественный во всем творении Темный Принц намерен стать правителем не только фейри, но и всего человечества. Разгадать древнюю тайну Песни Творения предстоит группе беспощадных воинов, разделенных как между собой, так и внутри. Некогда нормальный город с толикой магии, Дублин превратился в город, наполненный вероломной магией лишь с толикой нормальности. И на этих раздираемых войной улицах Мак придется столкнуться лицом к лицу с самым злейшим своим врагом — самой собой.

---

Долгое время они стояли и смотрели друг на друга в затянувшемся молчании, их разделяли какие-то три метра.

— Что заставило тебя передумать? — наконец спросил он.

— Не уверена, что я совсем передумала, — ответила она, заметив, что он уже дважды использовал вопросительную интонацию в их разговоре, и гадая, действительно ли он прекратил насмехаться над ней. — Как она работает?

Он резко склонил голову налево.

— Если ты спрашиваешь о механизме, то не стоит. Главное, что тебе стоит знать: если ты позволишь мне сделать тебе татуировку и станешь носить с собой телефон, я смогу найти тебя, даже если ты снова потеряешься.

— Поподробнее.

— В нем сохранено три телефонных номера. Мой. Ты звонишь, я отвечаю. Второй номер — Бэрронса. Если по какой-то причине не отвечаю я, ответит Бэрронс. Третий назван ЯВСД, — произнес он и стал ждать.

— Терпеть не могу, когда говорят загадками. Пропадает всякое желание их разгадать.

Вокруг его глаз появились крошечные морщинки, когда он запрокинул голову и рассмеялся.

Джада сжала кулаки за спиной. Она ненавидит, когда он смеётся.

— Приятно видеть, что ты не до конца растеряла свою иррациональную колючесть, — произнес он. — ЯВСД сокращенно от «Я В Серьезном Дерьме». Звони по нему, если это действительно так.

— И что произойдет?

— Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь. Но если ты наберешь этот номер в Зеркалах, то я приду.

— Насколько быстро?

— Очень.

— И что мне с того?

— Я вытащу тебя.

— А кто сказал, что твой способ будет лучше? Может, под твоим командованием у нас уйдет десять лет, чтобы выбраться оттуда.

— Сомнительно. Может, это займет десять дней. И тебе не будет одиноко.

— Кто сказал, что мне было одиноко?

— Так ты согласна или нет.

— Что, серьезно, десять дней? — она оценивающе смотрела на него, гадая, может ли это быть правдой. Этот мужчина внушал ей страх и благоговение своими непостижимыми возможностями и силой. Она никогда не забывала, что он превосходил ее во всем, начиная с того, что он мог заметить каплю конденсата на застывшей скульптуре, которую не могла увидеть она, мог быстрее перемещаться в стоп-кадре, и заканчивая тем, что всегда мог найти ее, несмотря ни на что. Однажды он сказал ей, что пробовав ее кровь, всегда сможет найти ее.

И она ему верила. Даже оказавшись в Зеркалье.

Он шумно вздохнул и запустил руку в свои короткие темные волосы.

— Ох, Дэни. Там это не работает. Хотел бы я, чтобы, твою мать, было по-другому.

— Татуировка? — уточнила она, отказываясь верить, что он только что прочитал ее мысли. — Значит, ты не будешь ее делать. И я — Джада, — поправила она. — Каждый раз, когда ты будешь неверно называть меня, я буду поступать так же. Мудак.

— То, что я знаю вкус твоей крови. В Фэйри это не работает.

— Я не приглашала тебя в свою голову, так что держись подальше от нее. Это называется уважением. Если ты не уважаешь меня, значит не узнаешь поближе, — она приблизилась к нему, став с ним практически нос к носу, и уставилась в упор в невозмутимые серебристые глаза, которые так смущали ее прежде, но она никогда не позволит ему этого узнать. Теперь они ее уже не смущают.

Он склонил голову.

— Понял. Не стану делать этого. Слишком часто. Просто обычно это был единственный способ быть на шаг впереди тебя.

— И зачем тебе это было нужно?

— Чтобы сохранить тебе жизнь.

— Думал, мне нужны приёмные родители?

— Думал, что тебе необходим могущественный друг. И пытался стать им. Будем дальше болтать, или ты уже готова к татуировке?

— Я всё ещё не понимаю, как она работает.

— Иногда приходится просто слепо верить.

Она подставила ему спину и отбросила в сторону свой хвост.

— Делай здесь.

Его пальцы прошлись по ее шее, задержавшись у основания. Она сдержала дрожь.

— Сколько на это понадобится времени?

— На этом месте сделать не выйдет. До чёртиков огромный шрам остался после той, что ты срезала.

— Почему ты не дал мне телефон, когда в сделал татуировку в прошлый раз? В чем вообще заключался её смысл?

— Мы уже обсуждали это. Ты не взяла бы его, полагая, что я пытаюсь навязать тебе очередной контракт. Но я знал, что рано или поздно ты его примешь. И приготовился на всякий случай заранее.

— Я тебе не всякий случай. И руки прочь от моей шеи, если она для дела не годится.

— Я даже не касаюсь тебя, — ответил он. — Едва дотронулся до твоего шрама.

И все-таки она чувствовала жжение от его пальцев на своей коже, едва ощутимый электрический заряд. Она развернулась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

— И где тогда её делать?

Он изогнул бровь.

— Наиболее предпочтительным после шеи является основание спины.

— Серьезно, предлагаешь мне обзавестись клеймом шлюхи? — удивленно спросила она.

— Чем ближе к основанию спины, тем выше ее эффективность.

— Я все еще не знаю, в чем заключается эта эффективность. Она может оказаться твоим очередным…

— Вот именно поэтому я никогда не пытался дать тебе телефон, — он грубо оборвал ее. — Какого хрена? Ты исчезла, и я не мог найти тебя. Считаешь я позволю этому случиться снова? Если ты ни во что другое не веришь, согласись хотя бы с тем, что она сработает по одной лишь причине: я не теряю того, что принадлежит мне.

Она выгнула бровь и невозмутимо проговорила:

— Я тебе не принадлежу и никогда не принадлежала.

— Или клеймо шлюхи или убирайся нахрен, — холодно произнес он.

Она не двинулась с места, внутренне перенастраивая себя. Несомненно, сегодняшний день был самым сложным с момента ее возвращения. Целый день люди терзали ее своими чувствами, требованиями и ожиданиями. Она не знала, как дальше жить в этом мире. Не знала, как сделать так, чтобы её это не затрагивало и на неё не влияло. Она менялась. Она это чувствовала.

— Ладно, — решительно сказала она. Вернув стул на место и расставив ноги по сторонам, она села к нему спиной, сняла футболку, наклонилась вперед, оперлась руками о спинку стула и вытянулась перед ним.

— У нас не так много времени, — наконец, сказала она, нарушив затянувшееся молчание.

— Твою ж мать, — тихо выдохнул он, и она поняла, что он имеет в виду её шрамы.

Глава 23

Подсласти немного меня…[35]

Я отправился на поиски Джо, цыпочки, которую я вообще понять не могу.

Сегодня утром она заявила, что «не хочет хотеть меня».

Как вообще всю эту фигню можно было совместить в одном предложении? Одно «хочет» отрицает второе «хотеть», и вся фраза лишается гребанного смысла.

Всё гораздо проще. Но женщины способны сказать что-то мужчине прямо в лоб, а затем, не дав ему и шага ступить, перекрутить все, создавая сложнейший лабиринт, в котором сам черт ногу сломит.

Ты хочешь с кем-то трахаться.

Вот и всё.

И нечего усложнять.

И раз уж ты хочешь кого-то, зачем тратить время на то, чтобы это обдумывать, когда можно с пользой потратить его, трахаясь с ним? Или женщины сидят и целыми днями выдумывают какую-то противоречивую, взрывающую мозг фигню, лишь ради того, чтобы превратить нас в шизанутых психов?

Она говорит, вся такая серьезная:

— Ты очень милый парень, — с кем она, черт возьми разговаривает? Я оглядываюсь, но в постели нас только двое. — Но нам нужно прекратить всё это, — провозглашает она и подставляет при этом свою шикарную попку. И когда я вхожу в нее сзади по самые яйца, она громко стонет. — Нам вообще не стоило этого начинать, — не стоило мне трахать брюнетку с маленькой грудью, но я ведь не жалуюсь. — В общем, я не собираюсь все усугублять и повторять эту ошибку, — я не стал акцентировать внимание на том, что она чертовски наслаждается последствиями вышеупомянутой ошибки, если судить по тем звукам, которые она издает. Так и подмывает напомнить, что как раз перед тем как выдать эту несусветную фигню своим ротиком, она использовала его, чтобы отсосать мне. Но, эй, это же я — живой пример самообладания. — Так что нам нужно остановиться.

И затем она сбрасывает всем бомбам бомбу на параде бомб, из всех тех, что она уже скинула мне на голову, и мой член просто чудом не обмякает от сказанного. Хотя, на самом деле, это вовсе не чудо.

Обнаженная женщина. Стояк.

Она открывает рот… и весь этот бред-собачий-твою-ж-хренову-мать снова слетает с ее губ:

— Лор, мне может понадобиться твоя помощь. Я могу передумать, и если это случится, то мне нужно, чтобы ты мне отказал.

Я прекращаю делать то, что делаю, хватаю ее за волосы, поворачиваю ее голову к себе и пристально смотрю на нее.

— То есть ты хочешь сказать, что если ты придешь ко мне снова и попросишь, чтобы я тебя трахнул, то я должен буду тебе отказать, я правильно понял? Мне сложно вникнуть во все эти тонкости.