Луи Жаколио - В трущобах Индии

• Название: В трущобах Индии
• Автор: Луи Жаколио
• Жанр: Путешествия и география

---

Выстрелы достигали горы, но уклонялись в сторону ввиду того, что цель отстояла на расстоянии ста пятидесяти или двухсот метров; это немало способствовало радости малабаров, счастливых побегом своего легендарного героя. С того момента, когда пушка оказалась ненужной, дальнейшее применение ее становилось смешным и не прошло четверти часа, как губернатор приказал прекратить стрельбу.

Так кончился смелый побег Сердара, эпизод бесспорно исторический из великого восстания 1857 г., рассказы о котором наполняли в течение двух месяцев все журналы и газеты Индийского океана, начиная от Калькутты до Сингапура. Старинные колонисты, — ибо и приключение это теперь уже старо, — вспоминая иногда прошлое, никогда не забывают рассказать вновь приехавшим историю забавного губернатора, который ничего лучшего не мог придумать, как стрелять из пушки в пленников, которые были спасены своим слоном и бежали на нем от подножия самой виселицы.

Часа через два беглецы были в безопасности в обширном бассейне девственных непроходимых лесов, торфяных и тонких болот, который называется джунглями Аноудхарапура. Они могли быть уверены, что англичане не последуют туда за ними, так как в этих недостижимых лабиринтах, кишащих хищниками, четыре решительных человека могли постепенно уничтожить все отряды, высланные на поимку за ними.

Несмотря на то, что они были спасены в данный момент, положение их ни в коем случае нельзя было назвать блестящим; они не могли вечно оставаться в джунглях и в тот день, когда они вздумали бы выйти оттуда, неминуемо попали бы в руки своих противников, которым достаточно было стоять у двух единственных проходов, чтобы помешать им выйти из этой ужасной пустыни. В этом случае беглецам ничего не оставалось бы, как забыть всякую осторожность и сделать попытку силою прорваться через отряд неприятеля.

Так действительно и поступил губернатор Цейлона, побуждаемый к этому генералом Говелаком и вице-королем Индии, потребовавшим, как исполнения патриотического долга с его стороны, чтобы он не выпускал из рук человека, который был руководителем всего восстания и приехал на Цейлон с единственной целью, без сомнения, причинить новые затруднения своим врагам.

Лишенный поддержки Сердара, Нана-Сагиб не замедлит совершить какую-нибудь важную ошибку, которая будет способствовать подавлению восстания и отдаст его самого в руки англичан.

Смело поэтому можно сказать, что Сердар никогда еще не находился в таком отчаянном положении, как теперь.

VII

Сэр Сильям Броун и Кишная-душитель. — Зловещий союз. — Цена крови. — Таинственное предостережение. — Два старых врага. — Отъезд в Пондишери Эдуарда и Мари.

После этого происшествия, которое довело его до невероятного бешенства ввиду того, что на радостях он тотчас телеграфировал по всем направлениям, что знаменитый Сердар в его власти, а теперь должен был сознаться, что он, так сказать прозевал его, сэр Вильям Броун, правительственный губернатор Цейлона — (остров этот не входил в состав владений Ост-Индской Компании) — ходил взад и вперед по своему кабинету, погруженный в самые неприятные размышления, когда слуга доложил ему, что какой-то индус просит принять его.

Губернатор хотел прогнать его, но Сиркар сказал ему:

— Это тот самый шпион, который сегодня ночью заманил пленников в засаду.

Слова эти заставили губернатора одуматься, и он приказал ввести туземца. Войдя в комнату, последний бросился ниц на ковер, отдавая губернатору честь «шактанга или повержение к стопам», которая воздается только раджам и браминам более высокого чина.

— Что тебе нужно от меня? — спросил сэр Вильям, когда тот поднялся.

— Кишная, сын Анадраи, предал уже раз Сердара, — отвечал он, — не его вина, если сипаи выпустили его из рук.

— Надеюсь, что ты не для этого только хотели меня видеть?

— Нет, Сагиб! Предавший в первый раз врага, может предать его и во второй. Но так как дельце на этот раз будет потруднее, то все зависит от…

— От платы за твои услуги, — перебил его губернатор с оттенком нетерпения в голосе.

— Сагиб отгадал мою мысль.

— Ты смешной негодяй… Ну-с, посмотрим! Мне некогда терять времени на разговоры с тобой. Как скоро доставишь ты нам снова Сердара?

— С товарищами?

— Все равно… мне лично важен один начальник. Заметь только! Если я снова соглашаюсь на сделку с тобой, то лишь для того, чтобы все сразу было покончено… терпением мы ничего не достигнем.

По лицу индуса пробежала улыбка недоверия, замеченная губернатором.

— Ты не веришь моим словам? — сказал последний.

— Сердара не так просто захватить, — отвечал индус.

— Я приказал как можно тщательнее охранять проходы и ему нельзя будет выбраться из джунглей. Он будет там одинаково бессилен, как и у нас в плену; все дело в том, чтобы он не был в состоянии присоединиться к революционерам на юге Индии до тех пор, пока генерал Говелак не подавил восстания. Не знаю, впрочем, зачем теряю я время в разговорах с тобой о таких вещах, которые тебя не касаются.

— Жду твоих повелений, Сагиб!

— Через сколько времени можешь ты доставить Сердара в Пуант де Галль?

— Мертвым или живым?

— О! Я не желаю больше повторения утренней сцены! К тому же с тех пор, как военный суд приговорил его к смертной казни, ты только исполнишь этот приговор.

— Понимаю. Мне нужно восемь дней для исполнения такого поручения.

— Срок вполне разумный и мне, следовательно, не долго придется ждать расплаты. Остается назначить цену, какую ты определишь в возмещение всевозможных затруднений и опасностей, которым ты подвергаешься.

— О! Опасности! — воскликнул негодяй презрительным тоном.

— И ты считаешь себя в силах помериться с таким человеком? Велика у тебя, однако, самонадеянность, нечего сказать! Если хочешь знать мое истинное мнение, то я заключаю с тобою условие лишь потому, что в случае удачи с твоей стороны ты окажешь нам большую услугу; на самом деле я так мало доверяю твоему успеху, что и двух пенни не дал бы за твою шкуру. Сегодня утром, например, не будь там моих сипаев, ты не увидел бы восхода солнца. Итак, сколько ты хочешь?

— Известна ли Сагибу цена, предложенная президентом Бенгальским?

— Да, восемьдесят тысяч рублей… двести тысяч франков. Мы не так богаты, как Индия, и эта премия…

— Пусть Сагиб успокоится, я не прошу денег… я прошу только разрешить мне и моим потомкам носить трость с золотым набалдашником.

— Ты честолюбив, Кишная!

Трость с золотым набалдашником имеет в Индии такое же значение, как орден Почетного Легиона во Франции; она дастся за серьезные заслуги, и лица, получившие ее, очень гордятся и не расстаются с эти отличием, как со своею тенью. Это местный орден и в той же мере, как степени Почетного Легиона узнаются по банту, так и степени трости узнаются по ее длине: вместо «кавалер», «офицер», «командир» и т.д. здесь говорят — «маленькая трость», «средняя трость», «большая трость с золотым набалдашником».

Не считайте этих слов за шутку с нашей стороны, но в этой стране, где социальные отличия имеют такую силу, нет ни одного индуса, который не согласился бы отдать половину своего состояния за право прогуляться с этой знаменитой тростью. В сущности я не нахожу особенного различия между тростью с золотым набалдашником и бантом; то и другое нечто иное, как пустая погремушка человеческого тщеславия, над которой все смеются и которой все добиваются. Раз мы находим смешным одно, потому не смеяться над другим.

В прежнее время властители Габона на берегу Африки украшали своих заслуженных офицеров крышками от коробок из под сардинок. Когда узнали об этом факте в Европе, то все там надрывались со смеху, не замечая, что единственное различие между орденами властителей Габона и украшенными бриллиантами орденами наших властителей Европы заключаются в том, что последние можно заложить в ломбард, тогда как за первые ничего не дадут под залог. Если вы, читатель, можете мне указать какое-либо другое различие между этими двумя предметами, я буду очень счастлив узнать его. А пока вы найдете его, король мыса Лопец будет продолжать в той же степени гордиться своей крышкой от коробки сардинок, как и Македонский король своей бриллиантовой звездой.

Ничего, следовательно, нет удивительного в том, если шпион Кишная предпочел деньгам трость с золотым набалдашником, которая считалась высочайшим отличием, какое можно было только доставить человеку в его стране. Я, быть может, удивлю вас, если скажу вам, что французские губернаторы в Пондишери, унаследовавшие право прежних раджей давать эту награду, так скупы на этот счет, что при населении в полмиллиона жителей вы найдете только двух-трех индусов, получивших право носить трость с золотым набалдашником, тогда как на то же количество населения вы найдете во Франции более двухсот кавалеров ордена Почетного Легиона.