Эйвин Болстад - Без маски

• Название: Без маски
• Автор: Эйвин Болстад
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1961

---

Банкир Кристафер, Ульрик-кожевник и Рейнерт Мусебергет в этом году были компаньонами. Если бы они догадались сговориться еще в прошлом году, то теперь получали бы двойную прибыль. Ведь тогда они смогли бы наконец осуществить свою тайную мечту: уменьшить долю улова рыбакам и снизить плату за разделку и перевозку рыбы. Они подсчитали, что это помогло бы им в течение нескольких лет прикарманить огромные дополнительные суммы. Кроме того, они задумали еще одно дельце, и если бы только оно выгорело, то принесло бы им также огромные барыши. Они спали и видели себя баснословными богачами. Но одному богу известно, станет ли когда-нибудь этот сон явью? Ведь сельди-то нет! А между тем все трое вложили в дело немалые денежки. Они предусмотрительно сумели добиться права собственности на лучшие места в море и оградили это «право» с помощью всяких мудреных законов и юридической казуистики. Теперь никто не смел там рыбачить, прежде чем компаньоны не продиктуют свои условия. А сельдь не шла! Конечно, она появится рано или поздно. Но есть ли гарантия, что она попадет именно в их сети? Ведь может быть и так, что сети компаньонов, чистые и сухие, придется сложить обратно на чердак. И рухнут тогда все надежды на то, что эти нетронутые, девственно чистые сети, погрузившись в водную глубь, наполнятся богатыми дарами моря. Понятно теперь, почему глубокие морщины прорезали лица богатеев, на которые страсть к наживе давно уже наложила свой отпечаток…

Дела были так плохи, что сам Мусебергет натянул куртку и явился на поле боя. Три могущественных туза, проклиная друг друга, выискивали причины постигшей их неудачи. С утра и до сумерек (а они в эту пору наступали довольно рано) в доме Мусебергета слышались раздраженные голоса и язвительные речи. Каждый из компаньонов подумывал о том, чтобы выйти из сообщества, взыскав убытки с двух других…

Однажды вечером атмосфера накалилась до предела. В пылу спора были уже названы имена стряпчего и адвоката. Голоса звучали особенно громко, и могучие кулаки с грохотом опускались на стол, покрытый плетеной скатертью. И в это время из-за мыса Калвен показалась черная остроносая лодчонка. Резкий порыв ветра обрушился на нее, яростно надувая парус, и лодка снова исчезла за мысом. Компаньоны заметили это и поняли, что это означает. Лодка плыла по темному, свинцовому морю навстречу всё усиливавшемуся бризу, — а уж это яснее ясного предвещало непогоду. На небе появились красноватые отсветы, над горизонтом нависли тяжелые черные тучи. Завтра в море не выйдешь. А долго ли продлятся штормы? Быть может, до самой весны, когда цены на сельдь окончательно упадут? При мысли об этом Ульрик вскочил со стула и подошел к окну. И тут его бросило в дрожь: эта остроносая лодчонка была ему как будто знакома. Ульрик едва не заскрежетал зубами от злости. Еще бы! Парень, который находился в ней, не раз околпачивал Ульрика и оставлял его в дураках, а сам всякий раз выходил сухим из воды. Это — Единорог! И вот он снова является к ним незваным гостем. Что ж, очень хорошо! Теперь, под горячую руку, они обрушат на общего заклятого врага всё, что накипело у них на душе. Ульрик почувствовал огромное облегчение.

Единорог ввалился в комнату и очень серьезно сказал:

— Мир дому сему.

Три богатея словно онемели. Тогда Единорог подошел к окну и произнес, будто про себя, но достаточно громко:

— В шторм придется отсиживаться на берегу. Скверная штука — выйти в открытое море, когда волны так и хлещут о скалы. Ничего хорошего!

Затем он отошел от окна, уселся на дровяной ящик у очага и скрестил на груди руки. Его маленькие, широко расставленные глазки, казалось, косили еще больше, чем обычно; кривой нос был вызывающе задран кверху, а рот растянулся в улыбке от уха до уха.

Ульрик перевел дух. Сейчас он выпроводит этого бродягу за дверь с подобающим благословением. Но прежде он так отчитает мошенника, что тот долго его будет помнить. Окончательно распалившись, Ульрик вскочил и зафыркал в усы, точно рассерженный кот. Но вдруг застыл на месте с широко разинутым ртом. То, что сказал Единорог, засело в его голове и в головах компаньонов прочно, как гвоздь в стене. А сказал Единорог следующее:

— Тот, кто дожидается, покуда сельдь придет в этот фьорд, в то время как шторм уже у порога, либо дурак, либо скупой, либо хочет навлечь беду на своих компаньонов… А может, просто неудача ходит за ним по пятам, — добавил Единорог.

«Дурак и скупой»? — чепуха! «Навлечь беду»? — тоже не так страшно. Но ведь он еще сказал: «Неудача ходит по пятам», а это уж намного хуже. Ясно, на что намекает Единорог. Всем известно, что призрак рыбака[52] бродит где-то неподалеку, и ведь не зря же существует поговорка: «Пришла беда — отворяй ворота». А сначала-то у них всё так хорошо складывалось! Косяки сельди всегда заходили в этот фьорд. Нужно было только постараться всеми правдами и неправдами сделать воды фьорда собственностью компаньонов, так, чтобы никто другой не имел права здесь рыбачить. Это-то и была гениальная идея Мусебергета. Благодаря ей компаньоны могли диктовать рыбакам условия и нанимать рабочую силу и фрахтовые суда по дешевой цене. Дело в том, что они наняли людей рыбачить только в водах этого фьорда. С такими случаями рыбакам до сих пор еще не приходилось сталкиваться. И этим-то компаньоны собирались воспользоваться. Теперь они уничтожат ко всем чертям прошлогодние расценки и старые условия найма. Трехлетний опыт убедил их в том, что сельдь всегда заходила в этот фьорд. Ошибки быть не могло. Заключая контракт с рыбаками, компаньоны всё же бросили им приманку: оговорили, что если рыбакам придется ловить рыбу в другом месте, на севере или на юге, то старые расценки и доли улова остаются в силе. Но этого коммерсанты не боялись. Рыба всегда заходила именно в этот фьорд, Мусебергет предусмотрел всё. Но он не подумал о том, что сельдь может не появиться вообще!

А теперь гениальная идея, и деньги, и снаряжение — всё полетело к черту. Этого убытка каждый из них не мог простить ни себе, ни своим компаньонам.

Но вот появился Единорог и, как видно, хочет им что-то предложить. Этот чертов пес чует сельдь за версту.

Рейнерт Мусебергет прикрыл веками большие совиные глаза, распустил на шее шарф и задумчиво облизал усы кончиком толстого языка. При виде этих жестов Кристафер удивленно уставился на Мусебергета. Затем искоса взглянул на Ульрика, который тоже обратил внимание на странное поведений Мусебергета. Именно поэтому Ульрик медленно опустился на стул и слова проклятия застряли у него в горле. И на этот раз Единорог ускользнул из его рук! Все трое медленно обвели глазами комнату. Им показалось, что морская раковина, лежавшая на комоде, слегка шевельнулась.

Мусебергет прокашлялся.

— Ты что же, притащился сюда только для того, чтобы дать нам добрый совет? — произнес он с презрительной усмешкой. — Никто не посылал за тобой, никому ты тут не нужен. Я еще не забыл твою последнюю проделку, сатана! Не думаю, чтобы ты желал нам добра, хоть и даешь добрые советы.

Единорог ухмыльнулся. И от этого в комнате сразу будто посветлело. Мусебергет был окрылен собственной удачной репликой, которую он постарался запомнить для будущих рассказов об этом случае.

— Уж лучше не доверять заранее, чем после сомневаться, — сказал Единорог.

Компаньоны снова переглянулись. Наступило долгое молчание.

Сомнений больше не оставалось: Единорог, этот старый опытный рыбак, по каким-то особым приметам почуял сельдь.

— Ну, в чем дело? — сказал наконец Мусебергет. — Выкладывай! Да только без уверток и проволочек. Того и гляди, нагрянет шторм.

— У меня есть для вас сельдь! — сказал Единорог.

Все трое быстро вскочили, но тут же поспешно сели снова. Черт побери, они ведут себя как мальчишки!

— Где? — хрипло спросил Мусебергет.

— Вот в этом-то всё дело, — хладнокровно ответил Единорог.

— Сколько? — спросил Ульрик дрожащим голосом.

— Сколько? — Единорог сморщил нос и задумался, как человек, который не желает впасть в преувеличение. — Я думаю, двадцать тысяч гектолитров. Не меньше!

Тут они снова вскочили. Черт с ним, пусть они будут похожи на мальчишек! Да ведь это же спасение!

Они переглядывались друг с другом, безмолвно и быстро обмениваясь вопросами и ответами. Затем пристально посмотрели на Единорога. Не собирается ли он опять сыграть с ними шутку? Тогда пусть поостережется!

Шесть мощных сжатых кулаков угрожающе лежали на столе. Но глаза смотрели с мольбой и надеждой.

Единорог, конечно, был разбойником и отъявленным плутом, которого давно следовало бы засадить в бергенскую темницу, где когда-то сидел Ест Бордсен[53]. Но нечестным назвать его было нельзя.

— А далеко эта сельдь? — спросил Мусебергет. Теперь он снова стал холоден и спокоен. — Ты видишь, дьявол уже мутит море. Скоро там начнется такая чертовщина, что на берег и то носа не покажешь.