Валерий Волков - Блатные из тридевятого царства (СИ)

• Название: Блатные из тридевятого царства (СИ)
• Автор: Валерий Волков
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Получить пятнадцать суток за драку на дискотеке может каждый, но или почти каждый. Кто ж устоит спокойно, когда тычут кулаком по носу. А вот перенестись, отбывая срок, из российского отдела полиции в кутузку средневековой, да еще полусказочной Руси, дано не всякому. И как жить молодому парню дальше, если здесь землю все еще считают плоской, а местный князь-самодур даже представить не может, что у человека помимо обязанностей могут быть еще и права.

---

   Губан неладное сразу учуял. Как отколдовался, так больше его никто и не видел. Испарился словно роса на солнце. Не сдал ждать, покудова князь разоблачаться начнет. Понимал прощелыга, что одной рукой промашку не исправит, а я сильно сомневаюсь, что князь стал бы дожидаться покуда у него вторая рука срастется.

   В первый вечер над доспехами кузнец с молотом колдовал. Да ведь князь не наковальня, сильно не размахнешься. Упекли молодца в кутузку, за посягательство на жизнь княжеской особы. А под конец свадьбы и про меня вспомнили. Единый раз в жизни видела, как великий князь слезой исходит. Два дня держался, гостям говорил, что такая у них семейная традиция -- жениться в полном доспехе, мол, от сглаза помогает. А как дело к первой брачной ночи пошло, сопли распустил. Кольчуга-то до колен и выше не поднять. Международный скандал назревал, пришлось выручать князя.

   Губан чародей сильный, с его колдовством долго возиться надо. В тот день только и смогла дырку в нужном месте провертеть. Да князь и тому рад. Опосля месяц с него железки по кусочкам снимала. Князь их в сундук прятал, а стрельцам приказал изловит Губана живого и невредимого. Чего уж задумал, не знаю: толи скормить остатки брони Губану хотел, толи запихать куда... Да где там. Проще совесть у нашего дьяка найти, чем Губана, когда тот прячется.

   Зря стрельцы сапоги топтали, Губан через пол года в соседнем княжестве объявился. Но и там не задержался. Не поверил ему тамошний князь, что для снятия порчи с княжны, надо обязательно завалиться к ней в постель, а для пущего эффекта еще и исподнее снять, причем не только с себя.

   Так он и бегал пакостник из княжества в княжество пока до Волыни не добрался. Но по весне от купцов слышала -- и там не ужился. В степь ушел. Живет затворником. Там его теперь искать следует. До Волыни путь не близкий. Одному не дойти. Купцы бывает торговать туда ездят. Ежили к какому обозу прибиться, может и выгорит чего. Ну, а в степи, как Бог даст. Большая она степь, не русская.

   Услышав про Волынь, я подскочил, да так неловко, что еще одну занозу в сидячее место вогнал. Вот же дурак! Удача сама в руки лезла, а я купцу отказал. Да кто ж знал!

   Наскоро простившись с колдуньей, я помчался в трактир. Мне теперь и денег не надо, сам готов доплатить, лишь бы Никола в обоз взял. Пока бежал, вспомнил все молитвы, какие знал. Вышло немного, одна - "Отче наш", да и то через строчку. Но хватило и этого.

   Купец оказался на месте. Сидел в дальнем темном углу, ковыряя тощую курицу. Переведя дух, я уселся напротив и, еле сдерживая восторг, сказал:

   -- Согласен. Когда выступаем?

   Купец отбросил в сторону не догрызенное крыло.

   -- Да хоть сегодня! Я пошел телеги готовить, а ты к Старобоку беги.

   -- Это еще зачем? -- опешил я. Никола первый раз посмотрел прямо в глаза и назидательно произнес:

   -- За бумагами. Пусть подорожную выпишет, али другую какаю грамотку даст. Без этого никак нельзя. Как по чужим землям пойдем? Да и стрельцы, я слышал, все дороги из княжества перекрыли, без княжеской писульки не выпускают.

   -- Сам и сходи, -- попытался я откреститься, но купец затряс головой:

   -- Ты ж в охрану нанимаешься, тебе и бумаги получать. Да к тому же, -- Никола перешел на шепот, -- не с руки мне князю на глаза попадаться, налог сполна еще не уплачен, такая волокита начнется, до снегов в Волынь не доберемся. Вот отторгуюсь -- тогда и вам расчет выпишу, и в казну грехи оплачу.

   Я вытер взопревший лоб. Прав купец, чтоб по миру шляться какие-никакие, а документы должны быть. Мозг с этим даже не спорил, а вот разум категорически противился. В Волынь мне не меньше Николы хотелось, но если дорога туда лежит через княжеский двор, стоит крепко подумать.

   Если б точно знать, что над князем возобладает здравый смысл, а не эмоции, то можно и рискнуть. Мужик он умный. И как заботливый отец будет рад -- послать меня куда подальше, и в прямом, и в переносном смысле, лишь бы глаза дочери не мозолил. Скрепя сердцем я согласился. Довольный Никола потер руки и уже начальственным тоном сказал:

   -- Как управишься, здесь и встретимся. И господ блатных не забудь привести.

   -- Они в Сыроешкино присоединяться, - ответил я.

   -- А почто не здесь? -- не унимался купец. -- У меня товара на три телеги, а со мной один приказчик, али сам за вожжи сядешь?

   -- Сяду, -- отмахнулся я. На "Жигулях" ездил, авось и с лошадью управлюсь.

   Вышел из трактира, на душе маета -- только бы Старобок выслушал сначала, а не сразу к палачу отправил. С князьями сплошь и рядом такое бывает, читал я книги по истории, на каждой странице по десять рубленых голов. Эх, черт побери! Это в моем мире дороги ведут в Рим, а здесь, как не путай следы, княжеского двора не миновать.

Глава 7

   Мой повторный визит в княжеский терем поверг стоявшего на часах стрельца в ужас. Служивый долго тер глаза, пытаясь отогнать наваждение.

   -- Палач на месте? -- Осведомился я. У стрельца отпала челюсть, он еле слышно выдавил:

   -- На службе, головы рубит.

   -- А что, очередь создалась?

   -- Гусям, князю на ужин.

   -- Раз он занят, веди к Старобоку.

   -- Тогда уж лучше сразу к палачу, гуси тебя, Пахан, без очереди пропустят, все одно конец един.

   -- Ну, это мы еще поглядим, доложи.

   -- Ох, и рисковый ты человек, -- промолвил стрелец и нехотя поплелся докладывать.

   На крыльце собралась кучка дворовых и, с интересом поглядывая в мою сторону, о чем-то зашепталась. Из сарайчика напротив с топором за поясом вышел палач, в крепких натруженных руках тушки обезглавленных гусей. Я кивнул старому знакомому:

   -- Как дела, уважаемый? Как работа?

   -- Работа, как работа, -- ответил он, передавая битую птицу повару. -- Грех жаловаться, тружусь на свежем воздухе, с людьми опять же...

   Палач точилом поправил остриё топора и с мужицкой деловитостью, без спешки, занялся плахой. Закатил на помост сосновую чурку, но, окинув взглядом мою фигуру, спихнул и принес новую, размером меньше.

   Двор заполнялся людьми: конюхи, дворники, поварята в белых передниках и прочая обслуга. Все делали вид, что у них сыскалась срочная работа на улице. Никто не тыкал в меня пальцами, но даже спиной я чувствовал тяжесть их взглядов. Наконец появился стрелец, поправив камзол, крикнул в толпу:

   -- Ставлю пять копеек и жбан медовухи, протянет не больше трех минут.

   -- Даю гривенник,-- сразу же нашелся желающий заключить пари, -- четыре, не меньше!

   Тотализатор заработал на всю катушку, ставки росли словно снежный ком, никто больше десяти минут жизни отвести мне не рискнул. Лишь один полупьяный конюх, видно с похмелья не поняв в чем дело, отчаянно рубанул ладонью воздух:

   -- Ставлю все, что есть -- казни не будет!

   Я постарался запомнить лицо этого человека, жалко стало пропойцу, судя по виду -- богатством он не блистал, а тут и вовсе по моей милости нищим станет.

   Утолив жажду азарта, стрелок вспомнил обо мне. Удивленно хлопнул ресницами и зашипел:

   -- Чего стоишь, время-то идет! Почитай минута пролетела, ступай скорей, ждать изволят!

   На прощание пухлый повар махнул черпаком и, пустив слезу, попросил:

   -- Пахан, ты уж постарайся, с пяток минуть продержись, с выигрыша свечку за упокой поставлю.

   Единственное, чего в тот миг мне хотелось, так это полной победы пьяного конюха, уж очень, на мой взгляд, он нуждался в деньгах.

   Старобок изволил принять меня в гостевой комнате, где его милость тешила себя игрой в шашки -- сам на сам. Князь проигрывал. Наверно потому был необычайно хмур и неприветлив.

   -- Ну, чего тебя надо? -- возвел он глаза к небу. -- Со всем страх потерял что ли! Так и хочешь, чтоб в народе меня кровавым прозвали. Двадцать годков почитай на троне сижу и, слава тебе Господи, ни одной жизни не загубил. Родная дочь и та кровопийцей обозвала и все по твоей милости!

   -- Ваша Светлость...

   -- Молчи! Отколь свалился на мою голову. Велено было во дворец не соваться?

   -- Велено.

   -- Говорил, что голову отсеку?

   -- Говорил.

   -- Ну, так извини, сам виноват, нечего терпение испытывать, оно у княжеских особ хоть и длинное, но предел имеет. Выпей вот стопочку для храбрости, -- набулькал Старобок из пузатой бутылки пол стакана водки, -- и ступай к палачу. Приказ я уже отдал. Вот ведь блин! -- хлопнул он себя по лбу. -- Черные опять в "дамки" пролезли, ну ты посмотри! Ступай, Пахан, ступай. Сильно не кричи, не ровен час -- Алинка услышит, чего ребенка травмировать.

   -- У палача рабочий день не нормирован, -- перешел я в нападение, -- подождет немного. Разрешите Ваша Милость слово молвить. Дело у меня государственное.

   -- Ну, какое у тебя к лешему дело государственное может быть? -- отмахнулся Старобок.

   -- Да вот, решил купеческий обоз в Волынь на ярмарку сопроводить. Грамотку бы мне какую, что б в дороге служивые люди препятствий не чинили.