Анна Альварес - Семейные узы. Смятение чувств

• Название: Семейные узы. Смятение чувств
• Автор: Анна Альварес
• Издательство: Современный литератор
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 985-14-0180-3

Поклонницы латиноамериканских теленовелл!

Вы устали покупать романы, написанные на основе ваших любимых сериалов, с опозданием?

Вам, конечно же, хочется узнать, что произойдет с героями дальше, значительно раньше, чем начнется новая серия?

Не пропустите!!!

Перед вами — новеллизация самого популярного бразильского сериала последних лет — знаменитых «Семейных уз». Роман, который не просто следует за сюжетом фильма, но — опережает его!

Вы хотите вновь окунуться в водоворот пламенных страстей, неистовых чувств и изощренных интриг?

Тогда — читайте и смотрите!

---

Через двадцать минут Капиту уже входила в кабинет Фернанду.

— Привет, Карла! — поздоровался он, обратившись к Капиту по имени, которое она получила здесь, в его фирме. — Давно тебя не видел! Какие новости?

— Дурные, — сразу же ответила Капиту. — Тип, которого ты мне постоянно посылаешь, — настоящий псих. Он устроил бешеный скандал возле моего дома, избил моего отца, теперь у меня неприятности и в семье тоже. С ним я работать не могу, пожалуйста, избавь меня от него.

— Орланду на тебя глаз положил, у него к тебе страсть. Он всегда заказывает только тебя, и я не могу ему перечить, у него куча денег!

— И пистолет в бардачке, которым он мне угрожает, — вставила Капиту.

— У меня тоже в бардачке пистолет. И право на ношение оружия, — сообщил Фернанду, и Капиту не поняла: угроза это или утешение. — Я тебе повторяю, Орланду — клиент особый, я им дорожу, и все будет так, как он пожелает, потому что в нашем деле самое главное — репутация. Тебе он может устроить красивую жизнь, будешь с ним как сыр в масле кататься, горя не знать. Тебе ведь известно, как отлично устраиваются наши девушки. И ты у меня в особой группе, самая высшая категория, так что цени!

— Пойми, Фернанду, у меня неприятности в семье, отец волнуется, что-то подозревает, у меня же ребенок. А я исчезаю чуть ли не каждую ночь, да еще возвращаюсь с типами вроде Орланду. Отец готов уже начать расследование, а мне, как ты сам понимаешь, лишние неприятности не нужны.

— Мне тоже, — кивнул головой Фернанду. — Даю тебе две недели отпуска на улаживание семейных дел. Сиди дома, паси стариков. Но чтобы вышла на работу день в день, а то уволю!

Капиту поднялась и вышла. Две недели были неплохой передышкой. Но только передышкой. А что, если за это время что-нибудь переменится?

Симони и тут позавидовала подруге:

— Что ни говори, а Фернанду относится к тебе исключительно! Попроси я у него отпуск на две недели, он послал бы меня куда подальше, тем дело бы и кончилось.

Карла-Капиту промолчала. Для нее дело совсем не кончилось, и это угнетало ее и огорчало. Она чувствовала, что завязла глубоко, но с оптимизмом молодости надеялась на лучшее — даже две недели были для нее большой радостью. И за это время могли произойти какие-нибудь события, которые по-иному развернули бы течение ее жизни. И уж в любом случае, оставаясь каждый вечер дома, она успокоит родителей, побудет с сыном и подгонит занятия в университете. Уже выигрыш! Уже было чему радоваться! Она не стала слушать сетований Симони, жалующейся на Фернанду, и, чувствуя себя в самом деле в отпуске, поспешила домой.

— Все, что я делаю, я делаю ради своего сыночка, — прошептала она сама себе со счастливой улыбкой, — он у меня самый красивый на свете!

Глава 22

Выставив из дома Педру, Силвия не успокоилась. Она находилась в том болезненно-истерическом состоянии, когда человек совершает глупость за глупостью и все ему кажется мало. Силвию несказанно обидела реакция Педру. Ведь он никогда не бросал слов на ветер, он сам сказал ей, что она ему дорога, а теперь… Как легко Педру принял их разрыв, как легко с ним согласился! Это все потому, что он задумал жениться на Ирис, на молоденькой… Как же ей хотелось задеть Педру больно-больно, чтобы он тоже не спал ночами, чтобы ворочался с боку на бок и припоминал все, что было в их жизни плохого, а потом хорошего, и жалел, что не сберег свой семейный очаг и такую преданную женщину, как Силвия. Стоило ей представить, что Педру и не вспоминает о ней, а живет себе припеваючи на своем конном заводе, о чем всегда мечтал, и к его услугам не только казенная квартира, но и все женщины в округе, как ей становилось плохо. Потратить столько лет на семейную жизнь, на мужа и остаться на бобах, как выразилась наглая Ирис? Силвия не могла с этим смириться.

Она выставила Педру под горячую руку, в порыве гнева и раздражения, выставила не подумав и теперь втайне жалела об этом. Но она была не из тех женщин, которые, поступив опрометчиво, могут потом вернуться назад. Для того чтобы поступать так, нужны уверенность в себе и определенный опыт. А Силвия просто ужаснулась, обнаружив, что она совсем не такая, какой привыкла себя считать, что подвержена приступам бешеной ярости, что может ударить человека хлыстом. Она испугалась себя не меньше, чем той ужасной лошади. И во всем обвинила Педру, который довел ее до того, что она стала сама на себя не похожа. Педру один был во всем виноват, и в ее гневе, и в ярости, и в бессоннице тоже, и Силвия хотела теперь только одного: доказать всем, что она хорошая, а Педру — настоящее чудовище.

Не долго думая она заявилась к Алме ранним утром, чтобы застать ее дома наверняка. Алма хоть и удивилась неурочному визиту, но приняла Силвию и узнала много интересного о своем управляющем, а главное, о его жене. Начало разговора уже было интригующим.

— Я пришла так рано, поскольку боялась, что вы меня не примете, — начала скороговоркой Силвия и объяснила в ответ на вопросительный взгляд Алмы: — Педру мог неведомо что обо мне наговорить.

— Интересно, что же? — не удержалась и спросила Алма, с любопытством уставившись на женщину, про которую ровным счетом ничего сказать было невозможно, такой милой, мягкой и обтекаемой она была всегда.

— Понятия не имею, — пожала плечами Силвия. — Обычно мужчины плохо говорят о женщинах, которые их бросают.

— Педру не из таких, — отвечала Алма, — вы же знали, за кого выходили замуж!

— Понятия не имела! — с горечью пожаловалась Силвия. — Он оказался настоящим чудовищем.

Алма поняла, что разговор предстоит долгий, и попросила Риту принести в гостиную кофе.

Силвия уселась на диван, скорбно досмотрела на Алму и произнесла, трагически понизив голос:

— На конезаводе творятся ужасные вещи. Я пришла, чтобы открыть вам глаза. Не хочу, чтобы порочили ваше доброе имя.

Алма вопросительно смотрела на нее, ожидая продолжения.

— Педру устроил там притон, в дом, который принадлежит вам, он водит непотребных девок.

— Но вы, как я поняла, уже расстались? — осведомилась Алма. — Что вам за дело, как он проводит время?

— Он проводит его с несовершеннолетней племянницей, и это было последней каплей, которая переполнила чашу моего терпения! — простонала Силвия.

— С Камилой?! — не могла удержаться от возгласа Алма. — Нет! Я вам не верю! И потом, она совершеннолетняя…

— Ее зовут Ирис, она только что прикатила с фазенды и тут же залезла к нему в постель. Если там ее найдет мамаша, будет большой скандал, никому из окружающих не поздоровится, это я знаю точно!

Алма вздохнула, она терпеть не могла копаться в чужом грязном белье, но в жизни бывает разное, и если речь идет о глупой девчонке, то нужно будет разобраться, что она там творит.

— Хорошо, я постараюсь все выяснить, — пообещала она. — Хотя уверена в порядочности Педру и считаю, что опасаться за эту девчонку нечего.

— Это Педру порядочный? — тут же возмутилась Силвия. — Да кто это вам сказал? Вы ему в финансовых делах доверяете, а он злоупотребляет вашим доверием. У него денег гораздо больше, чем кажется. Кто постоянно твердит, что купил бы себе поместье? А при его зарплате…

— Погоди, Силвия, — остановила ее Алма. — Мне кажется непорядочным выдвигать подобные обвинения за глаза, не давая возможности ему защититься. Я не желаю в этом участвовать даже в качестве слушательницы.

Силвия опешила: от Алмы она ждала чего угодно, но только не такого отпора.

— Я не для себя стараюсь, хотела вас предупредить, — сказала она, обидевшись теперь на Алму. — Я вижу, вы мне не поверили, но потом вы сами убедитесь в моей правоте, только поздно будет.

— Прости, но мне всегда казалось, что вы не очень-то подходите друг другу, и я думаю, вы очень правильно сделали, когда разошлись, — сухо сказала Алма, которая все поняла и сделала самые безотрадные для Силвии выводы.

— Вам кажется, что я ему мщу? Что я на него наговариваю? — сердито стала спрашивать Силвия.

— Мне кажется, что оговаривать человека — это подлость, — твердо заявила Алма и встала. — Всего тебе хорошего, Силвия, и не беспокойся: я поддержу свое доброе имя и во всем разберусь.

Силвия поджала губы и обиженно пошла к двери: как объяснишь этой дамочке, у которой чуть ли не четвертый муж, что Силвия воспитана в твердых нравственных правилах, что Педру — настоящее животное, с которым сам себя любит сравнивать, поэтому он ее и бесит, и она никогда ему не простит, что он не оценил ее забот и стараний!

— Вы напрасно думаете, что я ему мщу, — снова повторила она. — Я к нему привязалась, мои родители с детства воспитывали меня как будущую жену…

— А меня воспитывали как женщину, — сообщила Алма, — думаю, нам довольно трудно понять друг друга.

Однако, проводив Силвию, она все-таки поехала на завод, не потому что ей поверила, а потому что верила себе и хотела посмотреть на разведенного Педру своими собственными глазами.