Анатолий Вахов - Фонтаны на горизонте

• Название: Фонтаны на горизонте
• Автор: Анатолий Вахов
• Издательство: Хабаровское книжное издательство
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1963

"Фонтаны на горизонте" (1958) - заключительная книга трилогии "Китобои". Первая называется "Трагедия капитана Лигова" (1955), вторая - "Шторм не утихает" (1957). "Китобои" - это художественная история отечественного китобойного промысла, история, наполненная драматической борьбой патриотов нашей Родины против иностранных компаний, против браконьеров, шпионов и диверсантов.В основу трилогии положены действительные события. Автор использовал в качестве материала для своего произведения архивы основоположников русского китобойного промысла на Дальнем Востоке капитанов О.Линдгольма, выведенного в романе под именем Лигова, и Дыдымова (Клементьев). Использованы также отчеты русского Географического общества, вахтенные журналы и отчеты китобойной флотилии "Алеут"

---

—- Мерзость! — говорит Леонтий. — Всякую чушь пишут!

Делегаты пробиваются сквозь стену репортеров и входят в здание. Их встречают посол и торговый представитель. Пожимая руки соотечественникам, посол говорит:

Как приятно встречаться с советскими людьми. Дышать становится легче. Как будто свежим ветерком подуло. А тут, товарищи, душно, очень душно...

Какая здесь затхлая атмосфера, вы почувствуете на конференции, — улыбается торгпред и приглашает делегатов к столу.

Международная конференция начнет свою работу через несколько дней. Советские делегаты еще и еще раз перечитывают материалы, обсуждают свои предложения. Предстоит упорная и трудная борьба. Торгпред предупреждает:

Все иностранные делегаты будут много и напыщенно говорить о великом значении конвенции, которая позволит сберечь от истребления китовые стада, будут пространно рассуждать об неукоснительном соблюдении принимаемых правил. Это не должно вас обмануть.

Но их большинство, и они любое свое предложение могут провести, не считаясь с нами, — озабоченно говорит Горева.

Нет, — качает головой посол, — иностранные делегации с тревогой ждут, что скажете вы. Общественное мнение играет большую роль. А оно, несомненно, будет на нашей стороне. О наших предложениях уже известно в печати. Посмотрите, что пишут газеты самых различных направлений, — он указал на груду газет на столе.

Опять какая-нибудь пошлость, — брезгливо морщится Горева.

Нет, — посол берет одну из газет, — эта газета левого направления, она симпатизирует нам. Имейте в виду, что после установления наших дипломатических отношений с Америкой все больше усиливается интерес американского народа к стране строящегося социализма. Вот послушайте, что пишет газета: «Сейчас все частные китобойные компании ведут хищнический промысел. Принятие международной конвенции в той редакции, которая ими предложена, явится для них удобной завесой, скрываясь за которой они будут продолжать свой промысел в зонах размножения китов. Советские китобои предлагают прекратить охоту на серых китов, летние пастбища которых находятся в их водах. Советские гарпунеры не стреляют по редкому гренландскому киту. Мы призываем всех китобоев мира делать то же самое. На каждом плавучем заводе должно быть не менее двух инспекторов для наблюдения за китобойным промыслом, чтобы обеспечить круглосуточное контролирование работы. Аналогичное инспектирование должно быть обеспечено на каждой береговой станции. Необходимо установить контрольные цифры промысла китов, выше которых убой должен быть запрещен. Необходимо также ограничить сроки промысла. Гарпунеры и команды плавучих заводов, береговых станций и китобойцев приглашаются на таких условиях, что их заработная плата зависит от выполнения правил принятой конвенции, от породы и величины, а не только от количества убитых китов. Никаких видов оплаты гарпунерам не производить за поимку кормящих самок или молочных китов и в каждом случае нарушения этого правила штрафовать, а при повторении — увольнять со службы с долголетним запрещением работать на китобойцах...»

Правильно, очень правильно! — восклицает Горева. — Вот это честно, справедливо!

Как видите, мы не одиноки, — улыбается посол. — А вот другая газета. Она финансируется компанией Дайльтона. Сегодня в ней опубликован проект предложений американской делегации. Послушайте.

Посол развертывает газеты и читает предложения, которые американцы намерены внести на рассмотрение конференции. Советские китобои слушают внимательно. Северов делает заметки в своем блокноте. Горева несколько раз порывается что-то сказать, но Северов удерживает ее. Когда посол откладывает газету, она горячо, с возмущением начинает говорить:

Все эти предложения малозначительны и неточны и, если их принять, то это значит позволить китобоям вести еще более хищнический промысел.

Северов и торгпред такого же мнения. Горева продолжает:

Вот в третьем пункте у них запрещается ловить или убивать молодых китов и сосунков. Это очень хороший пункт, и наша делегация его полностью одобряет...

Он есть в наших предложениях, только несколько в другой редакции, — замечает Северов.

Но в американских предложениях есть девятый пункт, — говорит Горева. — В нем точно указаны в футах и метрах размеры промысловых китов. Животных же меньших размеров запрещается ловить или убивать. Взгляните на эти цифры. Они звучат убедительно. Однако нам ясно, что они неудовлетворительны. Контрольные размеры китов, не подлежащих убою, занижены. Девятый пункт противоречит пункту третьему. Девятый пункт практически разрешает убой неполовозрелых китов — голубых, финвалов и кашалотов... Возьмем для примера раздел «а» пункта девятого. Здесь записано, что запрещается убивать синего кита менее семидесяти футов. Но это же размер неполовозрелого кита. Такая же картина по всем разделам.

Эти исключения развязывают руки китобоям, — поддерживает Гореву торгпред, — и китобои получают возможность снова охотиться за молодыми китами во всех зонах — запретных и открытых. При этом, конечно, не может быть и речи о восстановлении китовых стад. Наша делегация должна настаивать на принятии самых строгих мер для охраны молодых китов и кормящих самок, и прежде всего кашалотов, подвергающихся в последнее время наибольшему истреблению, в особенности у японских островов.

Как видите, работа вам на конференции предстоит большая, — говорит посол. — Правда на нашей стороне, и поэтому действуйте смело, напористо. Приготовьтесь и к различным провокациям. Вот сегодня в одной из газет опубликована статья Отто Грауля.

Грауля? — разом переспрашивают китобои.

Да, — кивает посол. — Он теперь капитан-директор китобойной флотилии «Аризона». Слушайте, что он пишет: «Я был весьма удивлен, узнав о предложениях русских китобоев. Большевики пытаются обмануть общественное мнение. Они умышленно выступают с весьма острыми требованиями, чтобы за ними скрыть свое хищническое истребление китов. Большевики бьют китов всех без разбора. То же самое они заставляли делать нас, иностранных гарпунеров, а когда мы отказались, угрожали нам. Мы вынуждены были бежать из России. Капитан-директор Ямага уже сообщал, что застал советский китобоец «Шторм» с тушами китовых детенышей...»

Какая мерзость! — глухо произносит Северов.

Вас, честных людей, будет мало на этом международном совещании, — предупреждает посол. — Остальные — это хозяева китобойных фирм и флотилий или подставные лица. Один Дайльтон держит больше шестидесяти процентов акций норвежских китобойных компаний. Неужели он пойдет добровольно на сокращение своих доходов? Повторяю, вы проведете важную работу. Сделайте первый шаг — самый трудный. На следующем международном совещании по китобойному промыслу, надеюсь, будет легче.

- Ну нет, — смеется Курилов. – Сюда я больше не ездок!

Делегаты оживляются.

Чуть не забыл! — говорит посол – Пришла почтоа из Союза.

Посол раздает всем письма, а Курилову вручает два:

О вас больше всех скучают дома. И здесь есть знакомые.

Знакомые? Здесь? — удивляется Леонтий.

Да, — кивает посол. — Олафа Нильсена знаете?

Нильсен? — переспрашивает Северов. — Мы все его знаем. Он был у нас на «Труде» гарпунером, а потом уехал и больше не возвращался и не писал, словом, исчез.

Вот он-то и написал письмо вам, — подтверждает посол и протягивает управляющему трестом конверт. Северов вскрывает его. На маленьком листке бумаги нацарапано: «Из газет я узнал, что вы здесь. Очень хочу вас видеть. Пытался встретиться с вами, но это оказалось невозможным из-за полисменов. Вид у меня такой, что и близко к подъездам не подпускают. Напишите, где я могу вас встретить. Мой адрес: «Блэк-парк, 17-8. Олаф Нильсен».

— Не ловушка ли тут? — спрашивает Северов.

Не думаю, — качает головой посол. — Нильсен давно здесь живет. Все пытался получить визу в норвежском посольстве: хотел выехать на родину или же к нам. Но в визе ему отказали. Вот он тут и обитает, нищенствует. Поезжайте посмотрите.

Едемте все вместе, — предлагает Горева.

Едем, — решает Северов.

Возьмите такси, — предупреждает посол. — Появление машины советского посольства на окраинах города может вызвать ненужные толки.

4

Северов, Курилов и Горева едут в предместье Вашингтона. Автомобиль мчится куда-то на северо-запад. Быстро мелькают благоустроенные кварталы с белыми в глубине садов особняками, с причудливыми фонтанами.

Потом тянутся кварталы двух- и трехэтажных деревянных домиков с подслеповатыми окнами, с промасленной бумагой, вместо выбитых стекол, с облупившейся штукатуркой, из-под которой, как ребра, виднеется дранка. Мрачно стоят и закопченные кирпичные дома тюремного вида.