Джозеф Стиглиц - Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения?

• Название: Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения?
• Автор: Джозеф Стиглиц
• Жанр: Экономика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-83649-9

В «Великом разделении» Джозеф Стиглиц продолжает тему, начатую им в бестселлере «Цена неравенства»: рассматривает взаимосвязь потребительского спроса и конкурентного предложения. Со свойственной ему смесью страсти и ясности автор оспаривает позицию, что неравенство и превосходство богачей – неизбежная аксиома.

Стиглиц исследует экономику от Рейгана до кризиса 2008 года, разоблачает неолиберальные законы лоббистов, их разрушительное влияние на благосостояние общества.

Стратегия, которую предлагает автор, основана на простейшем законе экономики: успех возможен только при совпадении кривых спроса и предложения.

---

Широко известно, что рыночные экономики функционируют наиболее эффективно при условии их прозрачности – ресурсы распределяются максимально разумно только при условии доступности достоверной информации. И хотя рынки, в особенности финансовые, могут выступать в поддержку прозрачности в отношении других, сами они делают все возможное, чтобы не быть слишком прозрачными. В конце концов, в случае существования предприятия в условиях прозрачности и конкурентных рынков его прибыль стремится к нулю. Спросите любого предпринимателя: работать внутри такого рынка – сомнительное удовольствие. Приходится бороться, чтобы удержаться на плаву. Практически отсутствует потенциал роста. Именно поэтому они так заботятся о конфиденциальности и бережно хранят секреты бизнеса. Это вполне естественно и понятно. В этом случае государство должно выступать в качестве регулятора и компенсировать подобные тенденции, чтобы обеспечить прозрачность и конкурентоспособность рыночной среды. Но этого не происходит, если государство зависит от бизнеса и, в особенности, от финансового сектора. С этой точки зрения я глубоко разочарован тем, что произошло в администрации Клинтона. Такое вполне можно ожидать от администрации правого толка, но точно не от той, которая заявляет о том, что ставит интересы людей во главу угла. В статье «Ошибки капиталистов» я объясняю, каким образом администрации Клинтона и Буша создали стимул для «фальсификации цифр». К сожалению, и администрация Барака Обамы не сумела воспользоваться кризисом 2008 года для того, чтобы повысить прозрачность рынков, закрывая глаза на торговлю внебиржевыми деривативами, – разрушительную силу в ситуации кризиса, – наложив на нее лишь некоторые ограничения.

Роль экономиста

Список виноватых, приводимый в главе про «анатомию убийства», содержит еще одну категорию – экономистов. Это все те многочисленные эксперты, которые утверждали, что рынки имеют склонность к саморегулированию, которые подвели так называемую интеллектуальную базу для оправдания политики дерегулирования, вопреки множественным историческим примерам, доказывающим несостоятельность идеи нерегулируемых и недостаточно регулируемых финансовых рынков, и вопреки прогрессу в экономической теории, которая объясняет, почему финансовые рынки должны регулироваться. Эти выводы из экономической теории акцентируют внимание на несовершенстве информации и конкуренции, существующих во всех секторах экономики и особенно внутри финансовой системы. Кроме того, когда некий рядовой бизнес терпит неудачу, последствия затронут его владельцев и их семьи, но едва ли целую экономику страны, в отличие от ситуации краха какой-либо отрасли. Как говорили наши политические лидеры и сами банки, мы не можем допустить, чтобы рухнули крупные банки. Но в таком случае они должны регулироваться в обязательном порядке. В противном случае получается пари, в котором рискует лишь одна сторона: если они выигрывают, они получают прибыль, если проигрывают, расплачиваться будут налогоплательщики.

Законопроект Додда – Франка, предусматривающий реформу в финансовом секторе, никак не затронул рискованный аспект крупных банков. По сути, мы только усугубили положение дел теми действиями, которые предпринимали для борьбы с кризисом: мы одобряли, а иногда требовали слияния банков, и теперь концентрация рыночной силы даже выше, чем была до кризиса. У этой концентрации есть неприятное следствие: она ведет к концентрации политической силы, настолько очевидной, что эффективное регулирование банковской системы становится невозможным. Единственный удачный момент, связанный с законопроектом, заключался в том, что он ограничивал полномочия финансовых учреждений, застрахованных государством, выписывать деривативы – печально известные финансовые продукты, которые привели к краху AIG[23] и оказанию государством крупнейшей в истории планеты финансовой помощи. И хотя по-прежнему нет единого мнения насчет того, являются ли деривативы разновидностью «азартных игр» или же инструментом хеджирования рисков, нет ни одной достаточно веской причины для того, чтобы их выписывали кредитные учреждения, в особенности те, которые застрахованы государством. Однако в 2014 году Конгресс, транслируя, по-видимому, интересы самого Ситибанка, без единого слушания аннулировал и это положение в законопроекте!

Весьма достоверный документальный фильм «Инсайдеры» (Inside Job) пролил свет на то, что происходит за кулисами профессии экономиста. Экономисты имеют обыкновение говорить, что средства поощрения имеют большое значение – это, кажется, едва ли не единственный аспект, по поводу которого они проявляют единодушие. Финансовый сектор предоставляет достойное вознаграждение тем, кто готов играть на их стороне: информацию, ведущую к обогащению, гранты на исследовательские проекты и подобные бонусы. В этой связи фильм поднимает следующий вопрос: не может ли все это оказать влияние на суждения экономистов?

Меры по борьбе с кризисом

«Создание кризиса» служит иллюстрацией нескольких тем, обсуждаемых в рамках данной книги, как и несколько включенных в нее статей, которые я написал в период с 2008 по 2009 год, среди которых «Как выбраться из финансового кризиса», опубликованная в Time спустя месяц после обвала Lehman Brothers[24]. Несоответствие того, что было необходимо предпринять, тому, что было предпринято, служит еще одним свидетельством великого раскола.

Несмотря на то что кризис создавался не за один день и о нем возвещали многочисленные тревожные сигналы, люди у власти – и в Федеральной резервной системе, и в администрации президента – казалось, были удивлены. Более того, я уверен, что кризис действительно стал для них неожиданностью – замечательный образец способности некоторых людей игнорировать факты, которые кажутся неприятными и не согласуются с их предубеждениями. В конце концов, пузырь на рынке недвижимости лопнул еще в 2006 году, в 2007 году экономика погрузилась в состояние рецессии, в период с 2007 по 2008 год Федеральный резервный банк выделил беспрецедентные суммы на финансирование банков, в том числе оказал огромную финансовую помощь инвестиционному банку Bear Stearns в марте 2008 года, чтобы спасти рынок от его банкротства. По сути, любой экономист, который не верит слепо в преимущества свободных и нерегулируемых рынков, в их эффективность и стабильность, видел зловещее предзнаменование в происходящем. Несмотря на это председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке беспечно говорил о том, что риски находятся под контролем[25].

Банкротство банка Lehman Brothers 15 сентября 2008 года погрузило страну из рецессии 2007 года (которую инициатива Буша по сокращению налогов для богатых не смогла остановить) в еще более глубокий кризис, сравнимый с Великой депрессией. Рассудив, что коллапс банка радикально не усугубит экономическую ситуацию, зато послужит уроком другим, Федеральный резервный банк совершил неожиданный разворот на 180 градусов и принялся спасать AIG. Это оказался самый дорогостоящий план спасения за всю историю человечества: размер финансовой помощи, выделенной государством одной корпорации, превысил совокупную финансовую помощь миллионам американцев на протяжении многих лет. Позже мы поймем, почему он так поступил, а также и то, почему он сделал все возможное, чтобы скрыть это от американского народа: деньги стремительно перетекли из AIG на счет Goldman Sachs и других банков. Федеральный резервный банк и Казначейство пришли на помощь в тот момент, когда эти банки находились под угрозой развала.

В статье для Time я предложил свое видение программы спасения страны. К сожалению, те действия, которые были предприняты, отвечали интересам и целям банков и представителей Одного процента, в отличие от предложенной мной программы. Восстановление экономики было едва ощутимым. Администрация Обамы может утверждать, что ей удалось предотвратить рецидив Великой депрессии. Так это или нет, очевидно одно: запустить процесс полноценного восстановления не удалось. На момент выхода этой книги в печать, семь лет спустя, доходы большинства американцев по-прежнему ниже докризисного уровня. Уровень благосостояния среднестатистического американца откатился почти на двадцать лет назад, до уровня благосостояния в 1992 году[26]. Программа восстановления экономики была задумана Одним процентом и для Одного процента. В своем ежегодном послании Конгрессу «О положении дел в стране», произнесенном 20 января 2015 года, Обама заявил, что кризис миновал. Но вряд ли даже он осмелится считать, что в стране все благополучно. Размер ВВП сейчас примерно на 15 процентов ниже, чем он мог бы быть, не случись кризиса, и сократить пропасть между тем, где мы находимся сейчас, и тем, где могли бы быть, по-прежнему не видится возможным. Триллионы долларов были бездарно потеряны, пока приводилась в действие программа, выгодная Одному проценту.