Джини Кох - Прикосновение чужого

• Название: Прикосновение чужого
• Автор: Джини Кох
• Жанр: Научная Фантастика

Менеджер по маркетингу Кэтрин «Китти» Кэт только что освободилась от обязанностей присяжного, когда перед зданием суда стала свидетелем сначала небольшой, вроде бы, семейной перепалки, быстро переросшей в нечто ужасное. Мужчина вдруг превратился в крылатого монстра, словно сошедшего из фантастического фильма категории Z, и начал сеять смерть вокруг. Удивляясь сама себе, Китти не запаниковала, наоборот, атаковала сверхсущество. Когда она расправилась с монстром, рядом с Китти появился красавец мужчина в костюме от Армани и представился как Джефф Мартини из секретного «агентства». Так началась новая жизнь Китти среди пришельцев, живущих на Земле.

---

— Только на одной странице я их насчитал двадцать раз, — добавил папа.

— Вы все знаете, что паразитов привлекает ярость, вы сами мне об этом сказали. Вы пришли на эту планету несколько десятков лет назад и ни разу не упомянули, чтобы мишенью паразита был центавриец.

— Их не влечет к нам, — сказал Гауэр.

— Потому что, по словам Джеймса, вы не можете злиться так, как это делают люди. У вас нет к этому способности. Вообще. Возможно, есть отдельные лица, но в целом, как я заметила, вы держите себя под постоянным контролем, даже если весьма недовольны друг другом, — я бросила быстрый взгляд на Кристофера. — Ты контролируешь себя по минимуму, потому что ты не ученый или агент, а художник. Между нашими расами, я не сомневаюсь, много общего, а художники, как правило, чувствуют вещи больше, и по-разному, нежели обычный человек, — следом я посмотрела на Мартини. — Ты похож на него, но, чтобы остаться в здравом уме, тебе и другим эмпатам, приходится ставить эмоциональный и ментальные блоки. Это означает, что ты не можешь получить повода разозлиться, если только не сбросишь блоки, — потом я посмотрела на Гауэра. — Рискну предположить, что большая часть эмоциональной активности центаврийцев происходит здесь, в вашем доме, или на Базе, или где-то еще, там, где вы чувствуете себя в безопасности. К тому же, привезенные с собой с Альфа-Центавра средства защиты не позволяют большинству земных правительств узнать о вашем существовании.

— У нас есть различные щиты, — кивнул Гауэр. — Все они созданы на базе озонового щита или невидимости.

— Второй раз слышу это название. У вас есть озоновый щит? — интересно, папа, похоже, собрался выяснить этот вопрос прямо здесь и сейчас. Пора ему сказать об этом.

— У них они есть, папа. Но у нас сейчас на повестке дня проблема большая, чем сохранение поголовья китов, договорились? — я говорила, как мама. Надеюсь, это к лучшему.

— О, хорошо. Продолжай, пожалуйста, — в его взгляде мелькнула раздраженность, но ее было недостаточно, чтобы я начала волноваться.

— Спасибо. Так что шансов у паразита завладеть кем-либо из центаврицев с вашими контролируемыми эмоциями, считай, что нет никаких, потому что все эмоциональные вспышки происходят в ваших экранированных крепостях. Но при этом у нас нет и эпидемии паразитов. Почему?

— Последние двадцать лет эти случаи экспоненциально увеличиваются, — сказала Беверли.

— Двадцать лет, — я села, откинулась на спинку стула и улыбнулась. — Ровно столько, сколько вы знаете о Мефистофеле, не так ли?

— Так, и что? — Беверли, похоже, приняла свою неудачу близко к сердцу. Похоже, она лично довольно плотно занималась переводом. Ей и Кристоферу пора образовывать кружок «Мы ненавидим Китти».

— Задумайся над этим. Он превращается в долбанного дьявола.

— Он нашел свою версию ада и хочет заполнить его себе подобными, — тихо сказал Райдер.

— Да. Думаю, что он призывает их сюда. Не знаю как, но большая вероятность, что так оно и есть, — я глубоко вздохнула — дальше следовала часть, которую я боюсь больше всего. — И он понял, как заселить этот мир, потому что если рассматривать этот текст как «бортовой журнал», в нем мы найдем то, что может помочь ему возродить большую часть своей расы, что и стало, в основном, причиной их изгнания.

— Как это? — поинтересовался Гауэр.

— Миссионеры, как правило, идут волнами.

— Есть разумное объяснение? — усмехнулся Уайт.

— У нас много историй, еще с библейских времен, кода ангелы приходят на помощь людям. Держу пари, на вашей планете есть такие же. Наверняка, на каждой населенной планете есть такие. Древние делали все возможное. И, если миссионерская команда не вернулась домой, значит, она потерялась где-то на задворках галактики, я права? Следующая команда, по всей видимости, получала задание найти их, если смогут и, если не найдут, продолжить миссионерскую деятельность.

— Но, как мы тебе уже говорили, они не смогли выжить в наших мирах, — возразил Гауэр.

— Может быть, они не смогли выжить, когда пришли к нам в наше время, из-за того, что в обоих мирах центаврийцы и люди отравили воздух. Стоило бы поставить и здесь озоновый щит, но мы нужны друг другу. Возможно, несколько тысячелетий назад атмосфера на наших планетах была немного другой.

— В этом есть смысл, — задумчиво сказал Мартини. — Наши расы смогли адаптироваться к постепенному загрязнению. Древние, по-видимому, не подумали о том, что такое может быть, потому что в их мире атмосфера не загрязнялась.

— Вернемся к Мефистофелю и теории Китти, что он — центр истории с Эдемским садом, — оборвал его Гауэр, но совсем не зло, а, скорее, растеряно.

— Дальше тоже все связано с религиозными текстами. Может быть, в ваших такое тоже есть, а может, и нет. В иудео-христианской религии есть мнение, что Люцифер пошел против Бога, рассчитывая захватить престол, за что был изгнан с небес вместе со своими последователями и сброшен в ад из-за своего высокомерия.

— И что? — Беверли не впечатлилась, но я видела Мартини и подумала вдруг, что он читает и чувствует мои мысли, потому что его лицо сейчас просто посерело.

— Одно из названий Люцифера — Морнингстар. Звезда, которая была уничтожена и сброшена с небес, как это написано в Библии или тексте древних, — у меня пересохло в горле, но я, все-таки продолжила: — Люцифер, который сейчас называет себя Мефистофелем, считает, что его низвергли сюда, в ад — властвовать над всеми его обитателями, подвергая их вечным мучениям и боли.

Глава 27

На этот раз бедлама не было, только тишина. Пришельцы, все, как один, задумались. Какое счастье, что хоть кто-то может взять на себя эту рутинную работу хотя бы на время.

Я немного расслабилась, и папа снова похлопал меня по плечу. Клаудия с Лоррейн взяли меня за руки, сжали ладони. Приятно осознавать, что они меня не ненавидят.

Интересно то, что первым, кто нарушил тишину, оказался человек.

— Почему ты думаешь, что ты катализатор? — спросил Райдер.

— Понятия не имею, — на самом деле, хороший вопрос, стоивший рассмотрения. Проклятье! Снова напрягаться, чтобы думать. Видимо, для психотической приманки для пришельцев не будет никакого покоя.

— Что ты хочешь сказать тем, что она катализатор? — спросила Беверли.

— Из того, что я увидел в ее разуме, Мефистофель имплантировал некоторые воспоминания в память Китти. Память о том, как создать больше сверхсуществ. Но я не знаю, почему.

— Йейтс — старик. Джеймс, ты говорил это несколько раз, — я делала все возможное, чтобы оставаться спокойной и не позволять себе начать волноваться по настоящему. — Йейтс скоро умрет. Мефистофель хочет поменять тело на другое прежде, чем это произойдет.

— И Йейтс хочет завершить свою террористическую задумку прежде, чем уйдет. Поэтому он повысил ставки, начав охоту за твоей мамой, — добавил Райдер, глядя в мою сторону. — Именно поэтому их планы пересекаются — двух зайцев одним выстрелом до того, как Йейтсу придет срок.

Два трехочковых броска, одним за одним. Люди побеждают. Я видела, как некоторые центаврийцы кивают, соглашаясь с этой теорией.

— У него рак, — сказала мама. — У Йейтса он образовался больше двадцати лет назад, и он не ожидал, что проживет столько долго, но болезнь ослабела.

— Потому что его нашел паразит и превратил в неуязвимого индивида. Паразит не может его вылечить, но, должно быть, смог существенно замедлить развитие болезни.

— Здорово, что мы это знаем, — сказал Кристофер. — Но что хорошего это дает нам?

Он говорил так, что каждое слово тащили из него клещами.

— А приманка в наших руках, — процедил Мартини сквозь сжатые челюсти с каменным лицом, точно таким, какое у него было, когда он рассказывал мне о религиозной ссылке.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — прошипел Кристофер, окинув злым взглядом не только Джеффа, но и мою маму.

А я догадалась, что хотел сказать Мартини.

— Мы используем Китти как приманку, — ответил Джефф так же монотонно, как разговаривала Беверли.

— Ты с ума сошел? — вскричал папа и, схватив меня за плечи, прижал к себе. Это было неудобно, что для него, что для меня, потому что я сидела на стуле, так что пришлось пхнуть его в живот локтем. Но я понимала его реакцию.

— Я главный при проведении полевых операций, — продолжил Мартини с лишенным эмоций голосом. — Сейчас у нас есть те, кого Йейтс и Мефистофель утвердили в качестве мишеней. Мы дадим им возможность попытаться использовать шанс, — он посмотрел на меня и, хотя его лицо оставалось каменным, я видела его глаза. Утром я видела в них боль, но это было ничто по сравнению с тем, что я ощутила сейчас. — Но только с вашего согласия.

— Она не станет этого делать! — яростно сказала мама. — Она не обучена ничему из того, что требуется для этой операции. Как ты смеешь даже предполагать такое?