Раймонд Фейст - Королева мрака. Книга 1

• Название: Королева мрака. Книга 1
• Автор: Раймонд Фейст
• Жанр: Фэнтези

---

Бигго покачал головой:

— Я неплохо разбираюсь в людях. Этот Робер де Лонгвиль способен на жестокость, если это нужно для его целей, но принц, мне кажется, не такой человек. Нет, как сказал наш кешийский друг…

— Изаланский, — поправил его Шо Пи. — Мы живем в Империи, но мы не кешийцы.

— Не важно, — отмахнулся Бигго. — Так вот, он был совершенно прав: это урок. И теперь мы с вами носим эти штуки, — он помахал куском веревки, свисающей с шеи, — в знак того, что официально мы мертвецы. Что бы ни случилось, мы не должны забывать, что жизнь нам оставлена из милости.

— Не хотелось бы, чтобы им пришлось нам об этом напоминать, — сказал Билли Гудвин и покачал головой. — Боже, не могу даже выразить, о чем я думал, когда выбили ящик у меня из-под ног. Будто я вновь стал ребенком и хочу, чтобы мама спасла меня от чего-то. Просто нет слов, чтобы это описать.

Остальные согласно закивали. Эрик вспомнил, что сам чувствовал в этот момент, и едва не расплакался, но сдержался и, сглотнув слезы, спросил Ру:

— Как ты?

Он ничего не ответил, только мотнул головой, не переставая жевать, и Эрик понял внезапно, что Ру стал другим и теперь сильно отличается от того рубахи-парня, которого Эрик знал в Равенсбурге. И, осознав это, он подумал, изменился ли сам в той же степени, как и его друг.

Позже пришли стражники и молча унесли кувшин и подносы. Скоро камера погрузилась в темноту, но единственный факел за решеткой снаружи оставался незажженным.

— Я думаю, таким способом де Лонгвиль приказывает нам заснуть так быстро, как это возможно, — сказал Бигго.

Шо Пи кивнул:

— Не знаю, что нам предстоит, но утром нас рано поднимут.

Он вытянулся на каменной скамье и закрыл глаза.

— Я не могу спать в собственном дерьме, — сказал Эрик. Он снял сапоги и штаны, отнес их к отхожему месту и отчистил, как мог, не пожалев для этого даже немного воды для питья.

Когда он опять натянул штаны, они были по-прежнему грязными, да теперь еще и мокрыми — но он почувствовал себя лучше уже потому, что постарался это сделать.

Билли Гудвин последовал его примеру, а Ру забился в угол и обхватил себя руками, хотя ночь была достаточно теплой. Эрик понимал, что его друг охвачен таким внутренним холодом, который не в силах был бы отогнать никакой огонь.

Эрик улегся на спину, чувствуя, к собственному удивлению, как его охватывает теплая усталость, словно после хорошего рабочего дня; но он не успел задуматься над тем, откуда взялось это неуместное ощущение, потому что сразу уснул.

— Подъем, засранцы! — заорал де Лонгвиль, и заключенные зашевелились. Камера внезапно взорвалась грохотом — стражники принялись стучать щитами по решеткам и кричать:

— Подъем!

— Живо!

Эрик вскочил, даже не успев проснуться. Ру уже был на ногах и стоял, моргая и щурясь, словно сова, попавшая в луч лампы.

Дверь камеры открылась, и заключенным было приказано выходить. Они выстроились в коридоре в том же порядке, в котором вчера шли на эшафот, и молча ждали, что будет дальше.

— Когда я скомандую «направо», вы как один повернетесь лицом к этой двери. Ясно? — Последнее слово прозвучало уже как команда.

— Напра… во!

Заключенные повернулись, шаркая, как старики: кандалы не позволяли им высоко поднимать ноги. Дверь в конце коридора открылась, и де Лонгвиль сказал:

— Когда я скомандую «марш», начнете движение с левой ноги. — Он указал на стражника с нашивкой капрала на шлеме. — Вы пойдете за ним, сохраняя строй, и любой, кто потеряет место в строю, через минуту окажется на виселице. Вам ясно?

— Да, сержант де Лонгвиль! — прокричали заключенные.

— Шагом… марш!

Билли Гудвин, который возглавлял колонну, сделал первый шаг, и стало ясно, что Бигго и Луи не отличают левую ногу от правой; строй моментально превратился в волнистую линию. Так они дошли до капрала, и тот повел их по длинному коридору, ведущему в противоположную сторону от двора, где вчера совершалась казнь. Звеня кандалами, они поднялись по высокой лестнице и оказались непосредственно во дворце. Чиновники и слуги провожали их долгими взглядами, и Эрик смутился, потому что, как и остальные пятеро, был неимоверно грязен и распространял вокруг себя ужасную вонь, от которой его самого мутило.

— Сюда, — показал де Лонгвиль, и Эрик вдруг сообразил, что впервые за два дня он говорит нормальным голосом.

Они вошли в большую комнату, где стояли шесть чанов с горячей водой, каждый в рост человека. Дверь за ними закрылась, и Эрик услышал, как снаружи лязгнул засов. Стражники разомкнули кандалы, и капрал приказал:

— Снимайте ваше тряпье! Бигго начал было стаскивать с шеи веревку, но де Лонгвиль заорал:

— Свинья, не смей ее трогать! Вы — покойники, и веревки не дадут вам об этом забыть. Снимайте все остальное!

Заключенные разделись, и мальчик-слуга собрал их одежду.

— На вас желают взглянуть важные персоны, — сказал де Лонгвиль, — и я не могу позволить, чтобы вы провоняли им весь дворец. Мне-то наплевать, я низкорожденный, как и вы, свиньи, и не привык нежничать, но другие к этому непривычны. — Он махнул рукой, и мальчики в ливреях, похватав ведра, без предупреждения окатили горячей мыльной водой Бигго и Билли, а потом побежали к чанам за новой порцией. — Мойтесь! — скомандовал де Лонгвиль. — Я хочу, чтобы вы были чистыми, как младенцы!

После того как заключенные соскребли с себя недельный слой грязи, им смазали волосы мазью от вшей, такой едкой, что Эрику показалось, что он прямо сейчас облысеет. Но этого не случилось, и когда с мытьем было покончено, Эрик почувствовал себя так, словно и вправду заново родился. Таким чистым он не был с того вечера накануне убийства Стефана.

Он взглянул на Ру, и тот в ответ кивнул ему и даже выдавил из себя жалкое подобие своей прежней улыбки. Вода капала с мокрой петли у него на шее, он дрожал и обхватил себя руками, чтобы согреться. На теле у Ру почти не было волос, и Эрик поразился, до чего он похож на ребенка.

Заключенным принесли одежду — простые серые рубашки и такие же штаны, а Эрику, как и остальным, у кого была обувь, ее вернули. Бигго и Билли ходили босыми.

Они построились, и де Лонгвиль придирчиво осмотрел каждого.

— Вам разрешается на некоторое время снять кандалы: у тех, кому вас покажут, тонкая натура, им будет не по себе от звона и вида цепей. Но сначала у меня есть к вам кое-какое дело, — сказал он.

Капрал отвел их в маленький дворик. По верху стены стояли арбалетчики, а между ними, через пять человек, — лучники с большими луками.

— Эти ребята там, наверху, — застрельщики, — сказал де Лонгвиль. — За сотню ярдов могут попасть в воробья. Они приглядят, чтобы во время предстоящего вам небольшого урока вы вели себя как полагается. — Он подал знак, и стражник протянул ему меч. — Ну что, подонки, кто-нибудь из вас знает, как этим пользоваться?

Заключенные молча переглянулись.

— Ну-ка, давай ты! — рявкнул де Лонгвиль в лицо Луи де Савоне.

— Я умею обращаться с мечом, сержант, — тихо предупредил тот.

Де Лонгвиль взял меч за лезвие и протянул его Савоне рукояткой вперед.

— Тогда договоримся так. Достань меня клинком — и выйдешь из дворца свободным человеком.

Де Савона помедлил, огляделся, и, отрицательно покачав головой, бросил меч на землю.

— Поднять! — взревел де Лонгвиль. — Когда надо будет что-нибудь положить, я тебе прикажу! Бери этот меч и нападай на меня, иначе я прикажу этому парню, — он указал на одного из застрельщиков, — насадить твой череп на метровую спицу. Понял?

— В любом случае я мертвец, — пожал плечами де Савона.

Де Лонгвиль подошел вплотную к высокому родезанцу:

— Ты что, мне не веришь? — заорал он. — Я сказал, что если убьешь меня, станешь свободным человеком! — Де Савона ничего не ответил, и де Лонгвиль отвесил ему пощечину: — Ты называешь меня лжецом?

Луи стремительно нагнулся, схватил меч, и, выпрямляясь, сделал выпад. Но де Лонгвиль с легкостью парировал, и внезапно Савона оказался на коленях, а де Лонгвиль — у него за спиной, туго затянув на шее у родезанца петлю. Луи хрипел, стараясь набрать побольше воздуха, а де Лонгвиль тем временем говорил:

— Я хочу, чтобы вы твердо усвоили: любой человек, которого вы встретите с этого момента, лучше вас. Каждый может обезоружить вас, словно детишек. Каждый побывал во многих боях, и каждый имеет право любому из вас перерезать глотку, задушить, затоптать до смерти и вообще убить любым понравившимся ему способом, если вы вздумаете хотя бы пукнуть без моего разрешения. Ясно?

Заключенные что-то невнятно забормотали, и он проорал:

— Не слышу! — Де Савона начал багроветь. — Если он сдохнет до того, как я вас услышу, вас всех повесят.

— Да, сержант де Лонгвиль! — крикнули заключенные, и де Лонгвиль ослабил петлю. Родезанец рухнул в песок и с минуту лежал, жадно глотая воздух. Потом он встал и, пошатываясь, занял свое место в строю.