Лоуренс Шуновер - Блеск клинка

• Название: Блеск клинка
• Автор: Лоуренс Шуновер
• Издательство: Алетейя
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-89329-352-5

Авантюрно-исторический роман Лоуренса Шуновера «Блеск клинка» (Lawrence Schoonover «The Burnished Blade») издан в 1948 году в Нью-Йорке знаменитым издательством «Макмиллан».

Действие романа происходит в XV веке во Франции, Константинополе и Трапезунде и охватывает период с весны 1431 года в Руане (время и место казни Жанны д’Арк, казнь и ее исторический фон подробно описаны в книге) до осени 1444 года в Константинополе и Трапезунде (за девять лет до падения Византии и за 17 лет до завоевания Трапезундской империи турками-османами).

Главный герой, выросший в доме одного из лучших оружейников Франции, специалиста по рыцарским доспехам (отсюда название книги), получает задание раскрыть источник контрабанды драгоценностей и наркотиков во Францию и с этой целью совершает плавание на Восток.

---

Другой человек, почти обнаженный, упал не так глубоко. Он лежал на узком уступе под самым краем обрыва, хотя до него было не дотянуться.

Именно сюда вскарабкался Пьер; он лег отдохнуть на безопасном уступе и тут же впал в беспамятство, выбившись из сил от недавней борьбы и потери крови.

Один из солдат нашел европейские башмаки и штаны Пьера. Факельщик повернулся и доложил об увиденном.

— Я не собираюсь играть роль доброго самаритянина по отношению к пьяным франкам, упавшим в реку Святого Шумелы, — сказал один из верховых. — Может быть, они собирались искупаться. Это не мое дело.

Другой человек заметил драгоценности на ручке кинжала Абдула, блеснувшие на дороге. Он немедленно спешился и поднял кинжал. Рядом в пыли лежали несколько золотых монет, которые Мануэль и его приятель в спешке почти закопали. Он поднял их тоже. Одна из монет была липкой.

— Принеси сюда факел, Джон, — возбужденно крикнул он. При ярком свете он протянул древнее турецкое оружие и монеты человеку, заговорившему первым.

— Посмотрите, что франки оставили нам на дороге, сэр, — произнес он.

Командир очень внимательно осмотрел кинжал с разных сторон и провел пальцем по поверхности свежеотчеканенной монеты.

— У тебя острый глаз, Сильвестр, — сказал он. — Это новые французские монеты. Быстро же они попали сюда, верно? И на них уже кровь. Этому кинжалу не меньше трех столетий. За него где угодно дадут тысячу фунтов. Таким кинжалом гордился бы султан. — Он вытянул кинжал из ножен. Изящный, искривленный голубой клинок блеснул при свете факела. — Ни один турецкий грабитель не имел подобного кинжала.

— А если бы имел, то не потерял бы его, — заметил Сильвестр.

— А если бы потерял, на нем была бы кровь, — добавил командир, — а ее нет. Кроме того, кто слышал о турецких грабителях так близко к городу? Дай мне взглянуть на его одежду.

Сильвестр подал ему башмаки и штаны Пьера — все, что удалось найти. Командир склонил худощавое загорелое лицо и ощупал ткань опытной рукой, как проницательный молодой ростовщик в магазине, довольный залогом и желающий получить побольше.

— Тот, кто носил эти вещи, не был моряком, — сказал он. — Это чистая шерсть из Фландрии с прочной окраской. Пожалуй, стоит задержаться ненадолго и разобраться в этих интересных обстоятельствах. Конечно, кинжал — это загадка. Сильвестр, пусть люди попробуют выловить франка из оврага. Может быть, Святой Евгений действительно предназначил мне роль доброго самаритянина.

— Сэр Теодор, — дружелюбно сказал его спутник, — вы уверены в покровительстве благословенного заступника, правда?

Командир на коне снова засмеялся. Он был в отличном настроении.

— Признай, что некоторые из наших святых покровителей там, наверху, — он поднял взор к небесам, усыпанным звездами, и усмехнулся, — были бы поражены нашими действиями в эту ночь.

Сильвестр подошел к обрыву. Люди извлекли из мешков несколько кусков веревок, которые применялись для стреноживания мулов, и связали их друг с другом. Один из них спустился на уступ, где лежал Пьер. Сверху светили факелы и фонари. Человек склонился над Пьером и закричал:

— Он жив! Теперь я приподниму его, а вы быстро хватайте его за плечи. Мне здесь не нравится! — Ему показалось, что скала, образовавшая уступ, шевельнулась под весом двух тел. Ух и тяжелый франк!

Пьеру, находившемуся в это время в полубессознательном состоянии, казалось, что он плывет в воздухе вверх, к звездному небу, к яркому свету. Он поднял руки и почувствовал, что их крепко обхватили. Человек взобрался вверх по узлам веревки и в этот момент уступ наклонился и с грохотом обрушился на дно ущелья, вызвав осыпь, которая шумела и ревела несколько минут. Когда пыль рассеялась, ни тела мертвого сержанта Лео, ни поддерживавшего его сухого корня уже не было видно. Пьер снова лежал на дороге, а спасший его человек сел на камень и перекрестился, бледный и трясущийся.

— Сегодня я не собираюсь больше спасать франков за все золото христианского мира, — сказал он.

— Тебе больше не придется этим заниматься, — заметил командир. — Ни тебе и никому другому. Ты соорудил крупную плотину на ручье Святого Шумелы с помощью своей лавины. Мне кажется, она погребла другого франка. Дай этому глоток бренди и сам выпей, друг.

Но человек был так напуган, что некоторое время не мог двигаться. Тогда другой достал из вьючного мешка глиняную бутыль и дал ему выпить. Потом он влил немного бренди в рот Пьера.

Пьер слышал со всех сторон греческую речь и ощутил вкус бренди. Во второй раз за эту ночь он с некоторым удовлетворением убедился, что находится не в преисподней и не в раю.

— Спасибо, эфенди, — пробормотал он.

Командир поднял брови. Франки, говорящие по-турецки, встречались редко.

— Кажется, вы пострадали от несчастного случая, — произнес он. — Что с вами произошло?

Пьер покачал головой. Из раны в груди сочилась кровь. Кисть правой руки дрожала; похоже было, что она раздроблена. Все его тело было покрыто синяками и глубокими царапинами в результате падения. Из многих ран сочилась кровь.

Один из людей развернул свои длинные гамаши и туго обвязал одним из них грудь Пьера, чтобы остановить кровотечение. Он также забинтовал руку Пьера и со знанием дела осмотрел другие раны.

— Франк не умрет из-за раздробленной руки, — сказал он. — Ни одна кость не вышла наружу. Поскольку он не умер до сих пор от раны в груди, которая, должно быть, затянулась, то от нее он, вероятно, тоже не умрет. Другие царапины выглядят плохо, но они неглубокие. Я думаю, ему необходим еще глоток бренди.

Он поднес бутыль ко рту Пьера, и Пьер сделал глоток. Напиток был слаще, чем те, которые ему приходилось пробовать раньше. Волна тепла прошла по телу Пьера и придала ему достаточно сил, чтобы дрожать. Его вдруг — охватил озноб. Один из людей набросил на него одеяло.

Командир взял кинжал Абдула и спросил вежливо, но без тени дружелюбия:

— Где вы взяли это, эфенди?

— Он всегда был у меня. Я привез его из Франции.

— Где вы взяли золото?

— Тоже привез из Франции.

— Похоже на правду. Как вы получили эти раны?

— Какие-то люди напали на меня в «Звезде Востока». Они привезли меня сюда. — Пьер подумал, что никогда не видел у столь молодого человека такого сурового и расчетливого лица. — Они ограбили меня, — продолжал он, — и решили убить. Но я сопротивлялся и вместе с одним из них скатился с обрыва. Не знаю, что случилось с другими.

— Сколько их было?

— По-моему, трое.

— Как ваше имя?

— Питер.

— Вы всегда носите при себе золото?

— Как правило.

— Почему ваши соотечественники решили убить вас?

— Полагаю, чтобы меня ограбить.

— Вы их знаете?

— Нет.

Сильвестр сказал по-гречески, что в Трапезунде всегда полно франков.

— Легко могло случиться, что легкомысленный дворянин стал жертвой своих же неразборчивых в средствах соотечественников. Но франк не очень разговорчив, правда, сэр Теодор? Может быть, он еще не пришел в себя.

— Посмотри на цвет его лица, — заметил командир. — Не думаю, что он ранен так сильно, как показывает. Просто он более осторожен, чем большинство европейцев. — Затем он продолжил по-турецки:

— Вы серьезно ранены, эфенди. Не думаю, что вы сможете самостоятельно добраться до города.

— Думаю, что смогу.

— Нет, я не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести. Возможно, ваши грабители еще где-то поблизости. Ваши раны требуют внимания. Через день или два, когда вы почувствуете себя лучше, я отправлю вас обратно. А пока — кому в Трапезунде вы хотели бы сообщить, что вы в безопасности?

— Сообщите Джону Джастину, капитану французского корабля «Святая Евлалия», если можно. Вероятно, он сейчас ждет меня в «Звезде Востока». Его легко узнать: на нем белый китель и серебряный ошейник его ордена.

— Хорошо, — задумчиво заметил командир, — я запомню это имя.

Но никто не покинул группу, чтобы передать весточку сэру Джону.

Если командир, как он заявил, был озабочен здоровьем Пьера, он выражал свою заботу странным образом. Пьер вынужден был до рассвета трястись вместе с полупустым вьючным мешком на спине одного из мулов в окружении вооруженных людей, которые следили, чтобы он не упал с мула и не попытался вернуться в Трапезунд.

Они свернули с караванного пути и ехали редко используемой тропой для мулов по дикой выветренной местности. Пьер отупел от усталости. Периодически один из людей давал ему глоток бренди. Это притупляло боль и одурманивало сознание. Ему казалось, что трясущийся мул шагает под ним от сотворения мира и будет шагать до конца мира; и только тогда его тело, может быть, перестанет дрожать. Крошечным, сохранившим здравый смысл уголком мозга Пьер сознавал, что все его мысли перепутались.