Лоуренс Шуновер - Блеск клинка

• Название: Блеск клинка
• Автор: Лоуренс Шуновер
• Издательство: Алетейя
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-89329-352-5

Авантюрно-исторический роман Лоуренса Шуновера «Блеск клинка» (Lawrence Schoonover «The Burnished Blade») издан в 1948 году в Нью-Йорке знаменитым издательством «Макмиллан».

Действие романа происходит в XV веке во Франции, Константинополе и Трапезунде и охватывает период с весны 1431 года в Руане (время и место казни Жанны д’Арк, казнь и ее исторический фон подробно описаны в книге) до осени 1444 года в Константинополе и Трапезунде (за девять лет до падения Византии и за 17 лет до завоевания Трапезундской империи турками-османами).

Главный герой, выросший в доме одного из лучших оружейников Франции, специалиста по рыцарским доспехам (отсюда название книги), получает задание раскрыть источник контрабанды драгоценностей и наркотиков во Францию и с этой целью совершает плавание на Восток.

---

Пьер почувствовал себя неловко и был рад, когда она продолжила:

— Пьер, у меня никогда не возникало желания ни защищать себя от клеветы, ни возвыситься — или опуститься — до моей репутации. — В темноте Пьер не мог видеть ее улыбку, когда она добавила, — до сегодняшнего вечера… Пьер, ты меня слушаешь? Или ты заснул?

Пьер откашлялся и слегка охрипшим голосом ответил:

— Я слушаю.

— Хорошо. Хотел бы ты узнать меня, Пьер? И быть единственным, кто будет знать, что он меня знает?

За Пьера ответили его руки.

Когда холодный поздний зимний рассвет пролил в комнату немного света, Пьер увидел, что это действительно Анна, хотя он уже не нуждался в подтверждении. Сейчас она спала, но когда он шевельнулся, сразу проснулась и посмотрела на него.

— Невероятно! — шепнул он.

Она кивнула и поцеловала его за ухом.

— Когда ты обратила на меня внимание? — спросил он.

— С первого взгляда. Я все время думала о тебе, когда танцевала.

Пьер вспомнил реалистичность танца и невольно покраснел. И поскольку он был одновременно смущен, возбужден и утомлен, и не знал, что сказать, он произнес, не подумав:

— Анна, ты выйдешь за меня замуж?

Он был поражен и слегка задет, когда она мягко рассмеялась и в то же время приложила палец к его губам:

— Ш-ш-ш! Ты еще пьян. Ты не понимаешь, что говоришь.

— Я не пьян. Я знаю, что говорю, — настаивал он.

Анна покачала головой.

— Скажи «Да», Анна.

— Нет. Но я рада, что ты сказал это. Теперь мне пора в свою комнату. Отец убьет нас обоих, если увидит нас вместе, и бросит наши тела в Сену. Ты ведь знаешь, что в погребе есть туннель, который ведет прямо к реке.

— Кажется, слышал.

— Одень свой пояс с деньгами, Пьер. То, что ты его снял, не похоже на тебя. — Он послушался. У него снова заболела голова, и глаз его горел. Ему снилось, что он идет по длинному унылому туннелю под рекой; он был вымощен надгробными плитами, и на каждой было написано имя Анны. Но она шла с ним рука об руку, а рядом шли Луиза де ла Тур-Клермон и, что уж совсем странно, ее худенькая младшая сестра Клер.

Николь Хирург спал чутким сном старого человека. Он услышал стук копыт и уже открыл глаза, когда слуга на цыпочках вошел в комнату, откашлялся и приготовился доложить о неожиданном прибытии раненого пациента.

— Двор полон людей, мой господин, и в паланкине привезли тело человека; они боятся, что он умирает.

— Если он умирает, его нужно везти к священнику, — проворчал хирург. — Отправьте его в монастырь.

— Лорд Уильям Стрейнж и Блэкмер пригрозил мне саблей и поклялся, что изрубит меня на куски, если я не доложу о нем. Я думаю, речь идет о молодом человеке, который, по словам официанта из Гостиницы Головореза, был ранен.

Николь раздраженно произнес:

— Я полагаю, что должен оказать внимание родственнику Джона Тальбота. — Он приподнялся на локте. — Пусть больного принесут сюда. Нет, подожди. Ты видел пациента?

— Да, господин. У него ранение в голову.

— Много крови?

— Крови почти нет, господин. Но у него из головы что-то торчит.

— Плохо, плохо, — сказал Николь. — Подай мне халат. Подбрось дров в огонь. Скажи, чтобы раненого не тревожили. Я хочу, чтобы они внесли паланкин сюда.

— Внести паланкин сюда, господин?

— Именно это я сказал. Или я должен налить оливкового масла в твои уши от глухоты? Ну, быстро!

Слуга вышел, качая головой. Лошади в спальне! Господин тронулся!

Николь Хирург опустил холодные ноги в красные комнатные туфли из русской кожи мехом внутрь. Он завернулся в тяжелую шерстяную мантию, одел высокую бархатную шляпу, повернулся спиной к огню и стал согревать костлявые старые руки, пока люди вводили лошадей с их ношей в комнату.

— Опустите паланкин и уберите кляч, — приказал он, не заботясь о вежливости. Испуганные протрезвевшие юноши отцепили от своих чистопородных коней паланкин и начали опускать его.

— Осторожнее, — предостерегал Николь, — осторожнее, осторожнее! — И когда паланкин коснулся пола, он сказал: — Теперь все отправляйтесь домой. Кроме лорда Стрейнжа. Мне нужен ассистент.

Они были рады повиноваться.

— Я бы в любом случае хотел остаться, добрый господин Николь. Это моя вина, — произнес несчастный Уильям.

Чарльз из Лиможа задержался, когда все начали выходить.

— Можно мне тоже остаться, господин Николь? — спросил он.

— Кто ты?

— Чарльз из Лиможа, он изучает ваше искусство, — ответил Уильям.

— Это хорошо, — сказал Николь. — Пусть остается. Я буду оперировать сейчас же.

Чарльз сделал судорожный глоток. Он знал, что это значит. Учитель не прикоснется к пациенту. Все будет делать студент.

Слуга принес таз с водой, скальпель, кое-какие железные инструменты, несколько бутылок из чистого прозрачного стекла с разноцветными жидкостями и много свежих тампонов. Он начал разогревать один из инструментов на огне. Он принес также несколько длинных прочных кожаных ремней.

— Как это случилось? — спросил Николь, внимательно осматривая лоб раненого.

— Я бросил в него бутылку, — признался Уильям. — Вино подействовало на меня.

— Подай мне опиум, Фернан, — сказал Николь слуге. — Чарльз из Лиможа, открой бедняге рот, — и когда Чарльзу удалось это сделать, хирург влил в глотку Бэрроу немного коричневатой жидкости.

— Теперь подними ему веки, — сказал Николь, и когда Чарльз выполнил указание, хирург поднес свечу близко к глазам пациента.

— В глазных яблоках нет крови, это хорошо, — пробормотал он, — но зрачки расширены, как у человека в темноте. Это плохо. Чарльз из Лиможа, надеюсь, что ты это знаешь.

— Я не знаю, учитель.

— Я так и думал, — сказал Николь, подавая ему свечу. — Посмотри, есть ли кровь в ушах.

— Нет.

— А есть ли жидкость или кровь в носу?

— Только немного крови, мастер.

— Пожалуй, все не так уж плохо, — произнес хирург. — Свяжи ему ноги, Фернан. Но не касайся его рук. — Слуга проворно стянул вместе ремнем ноги Бэрроу до колен.

— Теперь нужно удалить кусок бутылки, — сказал хирург.

Чарльз сжал зубы и приготовился выполнить указание, но Николь удержал его руку:

— Нет, юноша. Я слишком стар, чтобы беспокоиться о своей репутации. Позволь мне сделать это.

Чарльз с огромным облегчением отодвинулся в сторону. Николь встал на колени рядом с головой человека, находившегося в бессознательном состоянии, положил ему ладони на виски, а большими пальцами сдавил осколок с двух сторон, но не раскачивал его, как поступает цирюльник с больным зубом, а тянул вертикально вверх.

Сначала ничего не изменялось. Потом вдруг осколок выскочил со щелчком и ужасным коротким чмоканьем. Из раны хлынула кровь. Несмотря на неожиданность, с которой осколок вдруг поддался, Николь крепко держал его сильными искусными пальцами. Он не позволил ему упасть. Чарльз из Лиможа понял, что перед ним мастер.

— Возьми камень, — приказал Николь, твердо прижимая голову Бэрроу к полу. Пациент начал стонать и двигать конечностями.

— Подай скальпель и щуп, Фернан, а сам сядь на его колени. Лорд Стрейнж, — продолжал он, — у вас длинные ноги. Встаньте на колени по обе стороны его грудной клетки, лицом ко мне. Но не садитесь ему на грудь. Его дыхание и так затруднено. Поставьте колени ему на плечи, чтобы он не двигался. Наблюдайте за моими действиями и помните об этом, когда в следующий раз у вас в руках окажется бутылка.

— Рана готова к прижиганию, мастер Николь? — спросил Чарльз.

— Многие хорошие хирурги сказали бы «да», — ответил старик, — но поверь мне, что он умрет через неделю, если я закрою рану в этом состоянии. Конечно, он и так может умереть.

— Я верю вам, Николь Хирург, но я не понимаю.

— Смотри, — сказал мастер.

Своим скальпелем, острым как бритва, он рассек кожу на участках длиной около дюйма с каждой стороны от раны, которая шла горизонтально, параллельно линии лба. Он резал до самой кости, медленно и тщательно, а не как преподаватели медицины, гордые собой и своей быстротой. Джеймс Бэрроу пронзительно кричал и вырывался из рук людей и ремней, удерживавших его. Дважды Николь поднимал лезвие и с помощью стального щупа отводил в сторону кровеносные сосуды. Он закончил разрез и развел в сторону края раны, которая выглядела теперь как еще один рот.

— Дай мне тампоны, — сказал он Чарльзу. Он вытер кровь и они увидели белизну черепа.

— В кости еще остались осколки, — сказал Николь, — и сама кость треснула и раздроблена. Ты видишь это, Чарльз?

— Я вижу коричневатые кусочки, похожие на осколки бутылки, — ответил Чарльз.

Николь вытащил мелкие осколки прочным железным пинцетом. Бэрроу стонал, но не вырывался так сильно, как во время выполнения разрезов. Хирург несколько раз вытирал кровь, каждый раз тщательно присматриваясь, не осталось ли осколков.