Жорж Ленотр - Повседневная жизнь Парижа во времена Великой революции

• Название: Повседневная жизнь Парижа во времена Великой революции
• Автор: Жорж Ленотр
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-02936-4

Великая французская революция — одна из ярчайших страниц в истории человечества. Главные ее события происходили в Париже, где народ взял штурмом Бастилию и низвергнул монархию, где с трибуны Конвента провозглашались принципы свободы, равенства и братства, где революционеры истребляли друг друга в кровавой борьбе за власть. В конце XIX века известный французский историк Жорж Ленотр впервые попытался реконструировать парижские эпизоды революции, кропотливо воссоздавая колорит того времени, включая планировку домов, мебель и одежду парижан. На его страницах оживают Робеспьер и Дантон, королева Мария Антуанетта и безвестные санкюлоты. Книга Ленотра стала во Франции классической и много раз переиздавалась. На русский язык ее впервые перевели в 1895 году известная писательница Надежда Тэффи и ее сестра Елена Лохвицкая. Для настоящего издания этот перевод существенно обновлен и снабжен комментариями.

---

Общий вид черепа нормальный, то есть в нем не замечается никаких искусственных или патологических изменений, никаких следов болезни (кроме одной или двух альвеол), никаких аномалий. Лоб низкий, как у самых прекрасных женщин греческих изваяний: общий вид — правильный, с тонкими и несколько мягкими изгибами женских черепов; хотя доктор Бенедикт нашел на лобной кости, в носовой ее части, особенности, свойственные черепу мужчины. В общем, говорит он, мы находим здесь анатомические особенности, не вполне отвечающие требованиям совершенного типа, но все же не дающие нам права считать этот образец патологическим или нетипичным.

4. Ванна Марата

Существует еще один свидетель драмы 13 июля 1793 года. Это ванна, в которой сидел Марат, когда он был убит Шарлоттой Корде. История этого трагического предмета так странна, одиссея его так удивительна, что мы посвятим ему несколько строк.

Во время прокладки бульвара Сен-Жермен, г-н д’Идевилль описал в серии статей, напечатанных в «Moniteur Universell, все воспоминания, исчезающие вместе со старыми домами квартала Кордельеров. Конечно, в них было отведено место и Марату. Когда два года спустя д’Идевилль издал свои очерки отдельным томом[234], он вскоре после этого получил следующее письмо:

«Милостивый государь!

Я прочел вашу книгу «Старые дома и молодые воспоминания». Вы видели комнату, где принимал ванну Марат, но я сомневаюсь, чтобы вы видели самую ванну. Более счастливый в этом отношении, чем вы, добрый священник Сарзо из Морбигана показывал мне ее во время каникул: она стоит в сарае, на птичьем дворе дома священника. Это не обыкновенная ванна; она имеет форму сапога, сделанного из меди. Отверстие ее такой величины, чтобы можно было сесть, со всех же других сторон она совершенно закрыта, вероятно, для того чтобы сохранялась теплота воды. Она недостаточно длинна для того, чтобы в ней мог лежать, вытянув ноги, мужчина… На верхней доске ее имеются два маленьких крючка, при помощи которых из нее можно сделать пюпитр» и т. д.

Письмо было подписано «Ив Ропар».

Господин д’Идевилль ответил, но больше писем не получал. Семь лет спустя он увидел на выставке портретов XVIII века знаменитую гравюру Давида;[235] тогда он вспомнил о мрачной реликвии и снова обратился к своему неизвестному корреспонденту и к священнику Сарзо. Г-н Ив Ропар безмолвствовал, а священник написал в ответ следующие два письма:

«18 июня 1885 года.

Милостивый государь!

Господин аббат Рио, брат писателя, был священником в одном приходе в Версальском епископстве, когда его болезненное состояние заставило его покинуть службу. Там он познакомился с одной старой девой праведной жизни, госпожой Каприоль де Сент-Илер. Лишь только она узнала, что он едет доживать свои дни на остров Арс, его родину, она просила его позволить ей последовать за ним со всей своей обстановкой, обещая предоставить в его распоряжение на дела благотворительности все свое скромное состояние. Среди ее мебели находилась и знаменитая ванна. Я приехал на остров Монахов два или три года спустя после ее смерти. Так как я каждые две недели виделся с господином Рио, он часто говорил мне об этой ванне и звал меня пройти на чердак, где она стояла, чтобы осмотреть ее. Но, частью из равнодушия, частью по недостатку времени, так как я всегда спешил возвратиться к себе на остров, я при его жизни ни разу ее не видел.

За два года до смерти он написал духовное завещание, назначив меня своим душеприказчиком. Его племянница наследовала все его имущество и по моей просьбе подарила мне ванну Марата».

И второе письмо:

«9 июля 1885 года.

Я не могу точно сказать вам дату, когда господин Рио и девица Каприоль де Сент-Илер покинули Версальскую епархию; мне кажется, что это случилось в 1858 или 1860 году. Он был священником в двух приходах; последним, если я не ошибаюсь, был приход Медон. Впрочем, очень легко узнать это в точности. Для этого надо лишь написать главному викарию Версальского епископства.

Я не сомневаюсь, что эта девица жила в одном из двух упомянутых приходов. Отец ее был бригадным генералом и вышел в отставку в 1830 году. У меня хранятся все его ордена, равно как и шпага. Викарий острова Арс, которого я видел вчера, сказал мне, что и теперь еще в живых остаются члены его семейства. Невозможно предположить, чтобы в Версале не были известны их местопребывание и обстоятельства, вследствие которых реликвия попала в руки этой девицы…

Господин дю Будан, депутат, живущий на острове Монахов, говорил однажды с Тьером об этой ванне и спросил его, известно ли ему, что с ней сталось. «Нет», — отвечал тот. «Ну так я скажу вам, — ответил депутат, — она находится у одного из моих друзей!» — «Это не удивляет меня, — отвечал ему Тьер, — так как, несмотря на все мои старания, я не мог отыскать нигде следов ее существования».

Если бы эта реликвия находилась в необразованной семье или в руках у торговца, я бы совершенно не верил в ее подлинность. Но я верю утверждениям старой девы праведной жизни, умершей в 1862 году в возрасте семидесяти восьми лет. Думаю, что сомнения здесь невозможны».

Странное открытие господина д’Идевилля наделало шума: заметка о нем появилась в «Фигаро»[236]. Этого было достаточно, чтобы пробудить интерес к нему, и год спустя[237] та же газета описывала в следующих выражениях эпилог этого события.

«Приблизительно год тому назад (15 июля 1885 года) на этой полосе «Фигаро» была помещена заметка, озаглавленная «Ванна Марата». Наши читатели, быть может, помнят еще одиссею этого странного исторического предмета, которую мы поведали тогда. Эта кровавая реликвия, существование которой было открыто благодаря довольно странным обстоятельствам, находилась в глубине Бретани во владении «ректора», старшего священника маленького городка Сарзо (Морбиган). Добрый священник унаследовал ее от старой девы, роялистки и католички, девицы Каприоль де Сент-Илер, умершей в 1862 году.

Открытие «Фигаро» внезапно сделало скромного священника знаменитостью почти против его воли. Его слава сделалась неимоверной. Республиканские газеты, разумеется, выражали сомнение в подлинности сокровища, и по этому поводу возникла полемика. Самыми сильными аргументами противников были следующие. Каким образом, говорили они, подобная вещь могла попасть в руки старой ханжи-католички? По нашему мнению, именно это долгое пребывание в одних руках и презрение, с каким относились к этой зловещей реликвии, служат доказательством ее подлинности. Девица Каприоль де Сент-Илер, умершая в 1862 году, очень хорошо помнила, что ее отец около 1805 года купил ванну Марата. Девушке было в то время пятнадцать лет, и она часто говорила людям, которые живы еще и теперь, об обстоятельствах, при каких произошло это приобретение: отец ее купил эту ванну у одного торговца железом на улице д’Аржантей».

Теперь остается лишь проследить и восстановить судьбу этой ванны с 1793 до 1805 года. Что стало после смерти Марата с обстановкой члена Конвента?

На другой день после убийства мировой судья секции Французского театра наложил печати на комнаты публициста на улице Кордельеров и составил опись его имущества. Среди вещей, вошедших в этот очень подробно составленный инвентарь, мы находим «два книжных шкафа, два глобуса, ящик с хирургическим инструментом», но в нем не упомянута ванна. Вероятно, Марат ограничивался тем, что брал ее напрокат в ближайшем учреждении такого рода, когда ему надо было принять ванну. Нет ничего невозможного в том, что человек, сдававший ее, получил обратно ванну, в которой умер Друг народа, и сохранил ее. Затем она разделила участь всех вещей и была продана в железную лавку.

Как бы то ни было, но новость, объявленная на страницах «Фигаро», наделала шума. Добрый священник из Сарзо видел уже, как англичане наполняют золотом его неоцененную редкость. Он уже видел свою церковь перестроенной, он видел новую школу, великолепно обставленный госпиталь… К несчастью, его благочестиво-честолюбивые мечты не сбылись. Почтальон не принес ему ни одного письма со штемпелем «Лондон», и чудесные предложения не изливались на домик священника. Несколько скромных предложений было отвергнуто с презрением. Говорят, что музей Карнавале и позже музей Гревен получили лишь высокомерные отрицательные ответы.

Во всяком случае, шум, поднятый вокруг ванны, принес пользу обитателям Сарзо. Летом из соседних городов стали приезжать экскурсии для осмотра кровавого трофея революции. Однажды один ремесленник предложил счастливому обладателю за их общий счет провезти мрачную реликвию по всем городам Франции, за что сулил громадную прибыль, которую, конечно, пришлось бы разделить между «Барнумом» и благотворительными учреждениями. Священник отверг это предложение, так как справедливо счел его унизительным для своего достоинства, и не хотел лишать содержателей гостиниц Сарзо неожиданного дохода, который доставляли им экскурсии туристов.