Александр Барышников - Клад Соловья-Разбойника

• Название: Клад Соловья-Разбойника
• Автор: Александр Барышников
• Жанр: Исторические приключения

---

— Вижу, — тихо сказал Бессон и вскочил на ноги.

— Чего там? — сонно отозвался лежавший у шалаша Быкодёр.

Парень беззвучно шевелил губами, считая крохотные полотнища.

— Чего видишь-то? — спросил Быкодёр и тоже поднялся на ноги.

Серая рать Позвизда навалилась на Ярилу, сверкающий меч выпал из его обессиленной десницы, угасло сиянье, остыли угольки далеких парусов.

— Дружина чья-то, — неуверенно сказал Бессон.

Костер дня догорел, и последней смутно белеющей полоской дыма крохотные полотнища струились по ветру и неотвратимо приближались. — Может, купчишки? — с надеждой спросил Бессон. — Может, и они, — согласился Быкодёр. — Но огонек-то все равно загасить придется.

Они быстр) разметали и затоптали угли, для верности забросали кострище землей. А незнакомая дружина, не дойдя до гледенских доаорщиков, уже приставала к берегу у соседнего яра.

— Шалаш разбери, а после беги к лодке, жди меня там, — шепотом командовал Быкодёр. — Коли чужие появятся, плыви в Гледен, упреди воеводу.

Прыгнувшись, он шагнул в чащу и бесшумно двинулся по моховым подушкам чернолесья. Хорошо, что к ночи ветер поднялся, подумал Бессон и стал осторожно растеребливать лапник, из коего сложено было укрытие дозорщиков. Когда работа была закончена, парень тихонько спустился к реке, столкнул лодку на воду и стал ждать товарища. Под берегом было почти тихо, усыпляюще журчала и плескалась вода, хотелось покоя, мира и светлой жизни без опасностей и потрясений.

Купчишки, думал Бессон, больше некому.

Из сумрака бесшумно возник Быкодёр. — Лодки кожаные, ушкуями рекомые, зашептал он, — стало быть, идут новгородцы. Из разговоров узнал я, что воеводу их Светобором кличут. Сила с ним немалая — двенадцать ушкуев насчитал я в кустах. Это, самое малое, две сотни воинов. Светобор послал своих ратников в дозор, двое вверх ушли, двое сюда, к нам направляются.

— Уходить надо, — с тревогой сказал Бессон.

— Успеем, — успокоил пария Быкодёр. — Пойдем-ка гостей встречать.

Они осторожно поднялись на гору и затаились в зарослях. Вскоре где-то совсем рядом негромко, но басовито гуднул чужой голос.

Новгородские дозорщики вышли на открытое место и остановились.

— Пожалуй, здесь, — пробасил один из них.

— Тихо ты. Мураш, — свистящим шепотом осадил его напарник.

— Да ладно, Глебушка, кому тут быть-то?

— Порядка не знаешь, — с укоризной зашептал Глебушка, — службу не блюдешь:

— Ну, служи, служи, — насмешливо сказал басовитый новгородец, — А я прилягу пока.

Мураш завернулся в кафтан и завалился спать. Быкодёр сжал руку своего товарища — Хорошо! За день веслами намахался, уснет быстро, а с молодым справимся.

И точно, через малое время из-под куста донесся храп.

— Эх ты, Аника-воин, — презрительно прошептал Глебушка и стал ходить туда-сюда вдоль берега:

Утром, не дождавшись посланных на низ дозорщиков, Светобор отправил на их поиски десяток воинов. Те- нашли Глебушку связанным, с моховым кляпом во рту. Парня освободили и привели к воеводе. — Говорил же я ему, что в дозоре спать неможно, — с возмущением повторял Глебушка и раздраженно передразнивал Мураша: — Ну, служи, служи: Тьфу!

— Кто? Когда? Как случилось? — с затаенной яростью спросил Светобор.

— Двое, подошли искрадом, навалились молча, связали, в рот моху напихали: Тьфу!

— А Мураш?

— Спал. Его тоже связали, уволокли под гору. Плескалось там чего-то, похоже, уплыли на лодке.

— Ну, ратнички! — Светобор покачал головой, отвернулся. Событие сильно встревожило его, и обиднее всего было то, что неизвестные недруги захватили именно Мураша. Воистину так — где тонко, там и рвется.

Тяжело ступая, подошел мечник Кистень.

— Слышал я, воевода, от прежних даньщиков, что в устье Юга-реки построили низовцы крепостицу Гледен.

— То мне ведомо, — отвечал Светобор, — но никогда прежде от гледенцев переиму не было.

— Крепостицей той закинули низовцы малый коготок в земли полночные.

Допрежь сего лета, сил больших не имея, не решались перечить Господину Великому Новгороду. А ныне, похоже, не малый коготок, а всю лапу мохнатую наложить вздумали на пределы югорские. Потому, воевода, нет нам дороги.

— Ну, это мы посмотрим! — сполыхнулся Светобор. — Всем отдыхать.

Помело, Кряж, Якуня! Пойдете в догляд, сведаете, много ли силы у гледенцев, много ли лодок:

— Будь покоен, воевода, — браво и весело сказал Помело, — обсосем тот град Леденец да и выплюнем.

— Благоразумны будьте, зря не рискуйте. Удачи вам!

Длинна рука боярская

На Волге ватага Петрилы влилась в белозерскую дружину, отправлявшуюся на помощь Всеволоду. Неожиданное подкрепление сильно обрадовало белозерского воеводу Фому Ласковича. Нет, воинов у него хватало, дело было в другом.

Вражда между Владимиром и Новгородом, то затухавшая, то разгоравшаяся с новой силой, была палкой о двух концах. Одним концом изредка попадало Всеволоду, другим — новгородцам, середина же той палки постоянно давила на Белозеро. Участие новгородской ватаги в походе Всеволода сулило надежду на примирение лавних супоптатов.

В устье Оки встретились с объединенной ратью низовцев и с нею вместе доили до реки Цывили. У острова Исады, что раскинулся на волжском просторе против цывильского устья, решено было оставить лодьи, охранять которые Всеволод поручил белозерско-новгородской дружине.

Остальное войско двинулось дальше сухопутьем.

После; краткого совета с Фомой Ласковичем Петрила приказал своим ватажникам переправляться на правый берег Волги. Легкие ушкуи, дружно взмахивая длинными и узкими крыльями весел, стремительной стаей перелетели речное пространство и укрылись в устье Цывили.

Выставив дозоры, новгородцы раскинули не видимый с реки лагерь.

— Дальше что? — раздраженно спросил подручный Петрилы, старый мечник Невзор. — За тем ли шли мы в такую даль, чтоб пустую реку караулить?

За тем ли мы посланы?

С первых дней пути Петрила чувствовал на себе испытующие, учитывающие??? взгляды старика и давно стал догадываться, что Невзор — не сам по себе, что именно этому хитрому лису поручил боярин Дмитр следить за Петрилой и направлять дела его в русло боярской выгоды.

Чаще всего старый мечник помалкивал, вздыхал, словно о чем-то сожалея, да иногда многозначительно качал головой. И вот только сейчас открыто высказал он свое недовольство.

— Указчику — дерьма за щеку! — с нескрываемой неприязнью отвечал Петрила, прямо и дерзко глядя в глаза Невзора. — Глянь-ка!

Ткнул пальцем в синюю речную даль — из зыбкой мути нижнего волжского плёса проклюнулись черные точки лодок — Никак, булгары? — забеспокоился Невзор.

— То-то и оно, — проворчал Петрила. — Сколько идет их — неведомо, а мне надобно людей сохранить для главного дела.

Невзор, обиженный, отошел в сторону.

По команде Петрилы новгородцы взметнули ушкуи на плечи и, скрытые прибрежными кустами, резво зашагали вдоль Волги, вниз по течению.

Через некоторое время с реки слышен стал плеск множества весел, влажный шум бурлящей воды, ритмичный звук негромких команд.

Дождавиись, когда булгары поднимутся выше, ватажники спустили ушкуи на воду.

— Коли хочешь людей сохранить, — хмуро заговорил Невзор, — уходить надо вниз, по свободной воде.

Петрила не ответил, лишь досадливо махнул рукой. Он чувствовал, что с каждым мигом душой его все более овладевает волнение, все пуще разгорается в крови желание битвы. Но более того, и сильнее другого, кружит голову возможность выбора: или уйти бесславно, прикрывшись словами о главном деле, или кинуться в бой, повести на смерть товарищей, многие из которых так же, как он, нетерпеливо и жадно смотрят вслед тяжелому стаду неповоротливых булгарских лодок. Он — хозяин, он волен в словах и делах своих.

— Что, братцы, — весело крикнул Петрила, — цокнем по-нашему, по-новгородски?

— Веди! — радостно раздался дружный ответ.

Широкой дугой ушкуи высыпали на середину Волги и ходко двинулись на неприятеля. Как радивая хозяйка задвигает в печь ухватом сухиедрова, так новгородцы начали теснить булгар к острову, от берегов которого, так же раскидываясь веером, уже отчаливали белозерские ратники. От этого двойного, стремительного натиска хрустнула и рассыпалась булгарская храбрость — крайние с той и другой стороны лодки рыскнули к берегам и торопливо побежали вниз по течению.

— Ничего, догоним! — крикнул Петрила. — Окружай остальных!

Засвистели стрелы, замелькали в небе копья. Окруженные, ошеломленные булгары бросили весла и яростно отбивались. Вот затрещали под ударами боевых топоров деревянные борта, закачались и перевернулись первые лодки. В тех, что еще держались на воде, звенело железо, хрустели кости, кричали, плакали и матерились опьяненные боем люди.